Читать книгу "Екатерина Медичи. Итальянская волчица на французском троне - Леони Фрида"

После двадцати двух лет отсутствия Марго вернулась в Париж в 1605 году в возрасте пятидесяти одного года. Дочь короля, сестра трех других королей и, пусть лишь номинально, королева Франции, она вернулась туда, где проходила ее триумфальная юность, и застала совсем новые политические порядки. Так как она оставалась последней из рода Валуа, к ней относились с почетом и уважением. Но Валуа себя исчерпали: основатель новой династии Бурбонов, ее бывший муж, правил королевством и в 1600 году женился, хотя и без особого энтузиазма, на Марии Медичи, дочери покойного Франческо I, великого герцога Тосканского и дальнего родственника Марго.

Генрих настоял на том, чтобы вступить в супружеские отношения с двадцативосьмилетней невестой почти сразу же после ее прибытия в Лион. Маловероятно, чтобы причиной этому послужила ее особая красота и привлекательность — на самом деле, Мария была толстой и малосимпатичной — король, по-видимому, желал убедиться, что его супруга способна произвести наследника. Они уже были женаты через посредника, но Мария пыталась (и безуспешно) настоять на отсрочке церемонии до благословения папского нунция. Медичи являлись главными кредиторами Генриха, и приданое Марии стало основной причиной заключения этого брака; за глаза он называл ее «толстой банкиршей». Новая королева Франции незамедлительно и послушно обеспечила продолжение династии Бурбонов, произведя на свет наследника, которого назвали Людовиком, через год после свадьбы. Ему предстояло править под именем Людовика XIII. Она принесла мужу еще троих детей, среди них дочь, Генриетту-Марию, будущую супругу английского короля Карла I.

Марго сохраняла дружеские отношения с Генрихом, которого называла «мой брат, мой друг и мой король». Она понимала, что благополучие новой династии зависит от поддержки последней из оставшихся в живых представительницы династии Валуа, поэтому делала все от нее зависящее. Марго поддерживала тесную дружбу с королевой Марией и, будучи сама бездетной, сосредоточилась на королевских детях, в особенности, на малыше дофине, который, после долгих дебатов, как следует обращаться к Марго, звал ее «матушка-дочка». Марго были возвращены многие владения, принадлежавшие ей по закону, она же назначила своим наследником дофина, снова символически подчеркивая объединение двух королевских династий. Наконец-то снова очутившись в Париже, Марго решила, что нуждается в резиденции, которая соответствовала бы ее положению. Генрих великодушно даровал ей большую территорию как раз напротив дворца ее матери в Тюильри и, вероятно, из желания подражать матери, а может быть, наоборот, желая бросить ей вызов, Марго выстроила прекрасный дворец Августинцев с обширным парком и садами на левом берегу Сены[63]. Сделав левый берег популярным местом, она заполнила дворец модными музыкантами, писателями и философами, привлекавшими к ее салону всех просвещенных людей.

С собственным дворцом Екатерины, «Отелем Королевы», судьба обошлась жестоко. Поскольку ее сын погиб спустя всего семь месяцев после нее самой, долги королевы-матери остались невыплаченными. Несмотря на банкротство ее поместий, имелись еще большие владения, доставшиеся Екатерине в наследство от матери, однако по закону они подлежали конфискации. Ни к личной резиденции королевы-матери в Париже, ни к Шенонсо, Монсо или Сен-Мор-де-Фоссе, это правило не относилось. Поэтому имущество Екатерины Медичи было распродано, и хотя это посмертное унижение прискорбно, зато историки получили богатейшую информацию, ибо содержимое жилищ, принадлежавших женщине, «воплощавшей столь долго величие Французской Короны», было подробнейшим образом занесено в описи для продажи.

Марго часто писала Генриху, высказывая свое мнение о придворных или советниках, несколько раз даже предупреждая бывшего мужа о готовящихся против него заговорах. Королева без земли, ничья жена, последняя из Валуа прожила остаток жизни, ни в чем не зная отказа. Она продолжала менять любовников, теперь уже много моложе себя, проводила время, как хотела. Если книга захватывала ее, она могла не ложиться спать, чтобы прочитать ее от корки до корки. Ела, когда была голодна, а вовсе не в строго определенные часы трапез. Служившая орудием политики матери и братьев, она, наконец, заслужила право жить по собственному усмотрению. Тяготы, выпавшие на ее долю, и годы изгнания подорвали ее здоровье; она страдала ужасными зубными болями и могла есть лишь протертую пищу. Она располнела, стала обладательницей двойного подбородка, внешне очень напоминая свою мать — и чем дальше, тем больше. Постепенно отказываясь от великолепных нарядов, украшений и косметики, она стала одеваться намного проще. С возрастом духовность Марго углубилась, она жертвовала много денег на благотворительность, одаривала монастыри и, весьма любимая в народе, прожила остаток своей, прежде бурной, жизни, в покое, умерев в 1615 году. Генрих IV, король с горячим сердцем, был известен своими любовными интригами и военной доблестью, его природное величие не затмевало человеческих черт. Он стал одним из самых популярных монархов во всей французской истории. Он восстановил экономику страны с помощью верного советника, герцога Сюлли, централизовал управление страной и укрепил монархию. Религиозные проблемы, разрывавшие страну на части в течение сорока лет, были урегулированы Нантским эдиктом, принятым в 1598 году, который позволял мирно сосуществовать во Франции католикам и протестантам, во многом повторяя «Мир Короля» от 1577 года. Генрих, сочетая в себе добродушие, простоту и величавость, обладал здравым смыслом в достаточной мере, чтобы оставаться доступным своему народу. Он понимал насущные нужды своих подданных, и это выразилось в знаменитой фразе о том, что французу необходимо хоть раз в неделю иметь «poule au pot» («курицу в горшке»). Образовав централизованное правительство и перестроив порядки во Франции, основатель династии Бурбонов стал начинателем того периода французской истории, который получил название «grande siecle» («великий век»). Этот король, один из лучших на французском троне, пал жертвой несчастного случая. Жизнь его оборвалась трагически — в мае 1610 года он был убит католиком-фанатиком Франсуа Равальяком. Сражаясь за то, чтобы сохранить трон (пускай лишь для своих сыновей) и за принцип законности, Екатерина Медичи — иностранка, супруга короля, регентша — обеспечила будущее французской монархии, по крайней мере, до революции 1789 года

Время примирило Генриха с его давно умершей тещей. Послушав, как группа придворных обвиняет во всех несчастьях, постигших королевство, покойную королеву-мать, он, как утверждают, сказал: «Что оставалось бедной женщине, с пятью детьми на руках, после смерти мужа, в то время как две семьи во Франции — наша и Гизов — пытались захватить власть? Разве не пришлось Екатерине играть эти чуждые ей роли, дабы ввести в заблуждение остальных, защищая своих детей, которые смогли править лишь благодаря мудрости матери? Удивительно, как она вообще справилась с этим!»

Это послужило эпитафией столь же мудрой, сколь и великодушной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Смерть Екатерины повергла Францию в состояние потрясения и растерянности — королева из рода Медичи была неотъемлемой составляющей жизни страны на протяжении последних пятидесяти с лишним лет. Немногие французы могли вспомнить время, когда ее не было. Вскрытие показало, что причиной смерти стал плеврит, но в действительности весь организм Екатерины был изношен. После убийства, совершенного сыном, она утратила волю к жизни. Долгое время она понимала, что лишь чудо может спасти династию Валуа, но все равно продолжала бороться изо всех сил, лишь бы удержать трон за потомками из рода своего мужа. На этом пути ей приходилось преодолевать опасности, с которыми ее сын столь вольно играл и совершал все новые необдуманные поступки, отвергая плоды усилий Екатерины как матери и как королевы.