Читать книгу "Надежда Дурака - Майк Шэкл"

Появились еще два человека, также одетые в черное, в масках. Мужчина-гигант и женщина. У них тоже были дубинки. Еще несколько Избранных. Слишком много.

Она должна бежать.

Она потянулась за спину, обхватила Векса рукой и притянула к себе. «Хватайся!» Она не смотрела на него, не сводя глаз с первого Избранного, ее мысли были сосредоточены на поддержании щита, но почувствовала, как его руки крепко ее обхватили.

— Тобо.

Она взлетела, забрав Векса с собой, но на этот раз все было по-другому. Векс тяжело висел на ней, его вес тянул их обоих к земле. Вместо того, чтобы парить, ей пришлось бороться, чтобы оставаться в воздухе. Щит закачался и затрещал, когда ее концентрация изменилась. Они были всего в восьми футах от земли и никуда не летели.

Избранный шагнул вперед, ободренный попыткой Зорики сбежать, с дикой ухмылкой на лице. Его удары, казалось, набирали силу по мере того, как магия Зорики ослабевала. Другие Избранные тоже подняли свои дубинки. Зорика вместе с Вексом была слишком медлительной мишенью, чтобы промахнуться.

— Осо. — Толчок. Она изо всех сил ударила бородатого Избранного своим щитом, застав мужчину врасплох. Он отшатнулся, и его дубинка на короткое мгновение отключилась.

Зорика обхватила Векса обеими руками, закрыла глаза и оттолкнулась ногами, как пловец в воде. «Тобо», — повторила она и на этот раз взлетела в синеву, вокруг нее потрескивали энергетические разряды, чувствуя, как ветер обдувает ее лицо, а с губ слетают молитвы.

Она открыла глаза только тогда, когда перестала слышать энергетические взрывы Избранных, проносящиеся мимо нее. Она была на высоте полутора миль, земля простиралась внизу, как одеяло. Свет и огонь вспыхивали и искрились на берегу реки, но не могли их достичь. Она и Векс были в безопасности.

В безопасности. Она это сделала. Она их спасла.

Она посмотрела на своего друга с улыбкой облегчения на губах, затем увидела ужас на его лице. Он был смертельно бледен, губы сжаты в гримасе страха. Затем она почувствовала его железную хватку на своем теле, держащуюся за нее, как утопающий за бревно.

— Я отнесу тебя домой, — сказала она.

Векс ничего не сказал.

Она направилась к его ферме, к ее дому. Под ней дорога шла по прямой от деревни к Айсаиру, полосой цвета охры, прорезающей лес. Все выглядело таким обычным, как всегда — за исключением струйки темного дыма, поднимающейся в небо впереди. С виллы.

Ей пришлось бороться с желанием лететь прямо туда. Она не могла сражаться с Вексом на прицепе, не могла рисковать его жизнью, не могла позволить себе отвлекаться на него. И все же страх наполнил ее сердце. Эгрилы были здесь, как и сказала Тиннстра. Они пришли за ней и сначала побывали у нее дома. А что с Майзой и Анамой? Где они были? Были ли они в безопасности, или эгрилы их убили? В ее голове закрутились ужасные возможности.

Она опустилась ниже. Дым поднимался вверх, заполняя небо. Одного угла дома не хватало, в воздухе витал запах гари и смерти. Векс тоже это видел. Она чувствовала, как его тело дрожит в ее руках, его хватка ослабевает. Она крепче сжала свою:

— Держись. Пожалуйста, держись.

Она плакала, опуская их обоих на землю, там, на его ферме, рядом с бревнами, которые он рубил целую жизнь назад. Теперь нет необходимости скрывать свои силы. Та жизнь была окончена.

Когда ее ноги коснулись земли, она ослабила хватку на Вексе, и он отпрянул от нее, как будто она была незнакомкой, а не девушкой, которую он только что попросил выйти за него замуж, девушкой, которую он любил.

— Прости, — сказала она. Что еще она могла сказать?

В ответ Векс уставился на нее, глаза были полны замешательства:

— Кто ты?

— Я все еще я.— Зорика протянула руку, желая прикоснуться к нему, заверить их обоих, что все осталось по-прежнему, но он отшатнулся от нее, и каждый шаг разбивал ее сердце еще больше.

Они оба знали, что ничто уже никогда не будет прежним.

Она взглянула в сторону виллы, на дым, стелющийся над линией деревьев. Ей нужно было уходить, но она не могла заставить себя покинуть Векса, не в таком виде.

— Я действительно тебя люблю, — сказала она, и слезы потекли по ее щекам. — Я бы сказала да.

Эти слова ничего для него не значили. Он просто стоял там, ошеломленный и испуганный. А у нее не было времени. Ей нужно было уходить.

— Тобо. — Она не сводила с него глаз, когда убегала, на этот раз быстро, все еще плача, и знала, что больше никогда его не увидит, никогда не обнимет, никогда не поцелует. Милостивые Боги. Неужели она потеряет всех, кого когда-либо любила?

Нет, она этого не допустит. Не сейчас.

Добравшись до виллы, она облетела ее кругом, двигаясь быстро, проверяя повреждения, высматривая остальных, высматривая врага. Правая сторона главного здания представляла собой сплошные обломки, повсюду, куда бы она ни посмотрела, виднелись следы ожогов, а в саду не было ничего, кроме пепла, с воронками там, где куски земли были вырваны из земли. В ее доме произошла битва. Отчаянная, жестокая, беспощадная битва.

Затем она увидела дверь. Ее дверь. Лежащую на земле, разбитую на куски. Ничего, кроме кусков черного камня толщиной в четыре дюйма. И там, где она когда-то стояла, теперь была дыра в стене. Дверной проем, через который у нее никогда не хватало смелости переступить.

Эгрил пришел, как и говорила Тиннстра. Он пришел за ней.

Она опустилась на землю, ее разум все еще пытался осмыслить кровавую бойню. Она должна была быть здесь, когда они прибыли. Она могла бы их остановить. Но нет, она закатила истерику, как ребенок, и убежала в раздражении. А теперь это.

— Ширудан. — На ее руке сформировался щит, меньший, чем раньше, более сфокусированный, и Зорика направилась в дом. Битва внутри была такой же ожесточенной, как и снаружи. Энергетические взрывы Избранных превратили ее дом в пыль; лестница свисала со второго этажа, разбитая в щепки, спален не было, крышей теперь было небо.

Она прошла во внутренний двор. Когда-то это было место спокойствия и медитации, место, где она тренировалась и учила; теперь это были почерневшие руины, полные щебня. И именно там она увидела Майзу. Или, скорее, то, что от нее осталось.

Зорика шагнула вперед, затем остановилась. Позади Майзы лежала Анама, с открытыми глазами, неподвижная.

Вид ее матерей пронзил