Читать книгу "И телом, и душой - Екатерина Владимирова"

20 глава

Я ждал тебя… Часы ползли уныло,

Как старые, докучные враги…

Всю ночь меня будил твой голос милый

И чьи-то слышались шаги…

Алексей Апухтин

Не прошло и нескольких дней с момента заподозренного ею плохого самочувствия, как начались новые боли и неприятности. Голова кружилась, по утрам начинало тошнить, а от запаха еды просто воротило.

Лена очень часто стала плохо себя чувствовать, но каждое утро пыталась уверять себя в том, что просто отравилась. Ничего особенного, серьезного, просто съела что-то не то, все пройдет, завтра, послезавтра…

Но не проходило. Ни через день, ни через два, ни через три.

Она боялась думать о том, что крутилось в голове надоедливым роем маленьких рокочущих мошек.

Этого не может быть. И не будет. Не с ней.

Просыпаясь по утрам от странного ощущения, она долго лежала в постели, вынуждая себя подниматься, а потом уговаривала себя позавтракать. Ведь нужно, ей целый день на ногах стоять! Оттого у нее и частые головокружения, и тошнота, и плохое самочувствие. Просто смена обстановки, воздух, окружение, работа, опять же, с утра до вечера. Нужно привыкнуть, устояться, разработаться… И все пройдет.

Она гнала от себя более острые мысли, более правдоподобные и истинные мысли, те, которые не могли уложиться в ее голове, а потому она и старалась не думать об этом. Не хотела бередить старые раны.

Она уговаривала себя, что все пройдет. Нужно только время. Она привыкнет, станет сильной. Сможет, тогда и с самочувствием у нее все наладится. Обязательно…

Она уговаривала себя так до того дня, пока ее состояние не заметила Тамара.

Лене тогда внезапно стало плохо, в глазах вдруг замелькали мошки, заискрилось, загорелось и начало гаснуть, будто кто-то щелкнул выключателем. Она едва не упала, шатаясь, прислонившись к стене и закрыв глаза. Сквозь приоткрытые губы вырывалось сбившееся частое дыхание.

Тамара подскочила к ней, схватив за плечо, привлекая к себе внимание.

И тогда уходить от правды, заглянувшей в лицо, уже не имело смысла.

— Эй, Лена, — потрясла ее она, — Лена! А ну-ка присядь, давай, давай! — усаживая ее на табурет, говорила подруга, критическим взглядом осматривая бледность ее лица.

— Все хорошо, — пробормотала Лена, закрыв глаза и тяжело дыша. — Сейчас пройдет. Я посижу только немного, — попыталась улыбнуться, но улыбка вышло вымученной.

Тамара покачала головой, глядя на нее из-под сдвинутых к переносице бровей.

— Слушай, Лен, — подозрительно сощурившись, проговорила она, — а ты, случайно, не беременна?

Лена застыла, подняла на Тамару затравленный взгляд. Беременна? Она? И мысленно подчитала, когда у нее должны были начаться критические дни. И не начались. Она чуть было не задохнулась.

— Так, — удержала ее от падения Тамара, — спокойно. Сиди, пока сидится. Что, подсчитала?

Лена посмотрела на нее и удрученно кивнула.

Как Тамара смогла так быстро догадаться о том, о чем она думала? Она не смела, не думала, вот так…

— И что насчитала? — напрямик спросила женщина, хмурясь все сильнее.

— Задержка, — выдавила Лена из себя, — уже… две недели.

Тамара, казалось, была удивлена. Брови ее подскочили к корням волос, а губы скривились.

— Мда, подруга, — покачала та головой, — и как ты не заметила этого?

— Не знаю, — изумленным шепотом пробормотала девушка, отводя глаза. — Как-то все… навалилось и…

— Тебе тест нужно купить, на беременность, — пояснила она. — Ой, да не смотри ты на меня так! Что, я что-то новое или неизвестное тебе сказала? Америку, что ли, открываю? Тест сделаешь, потом к врачу если что. Хотя, — насупилась она, — к врачу по любому нужно, раз такая задержка. Сегодня купишь, на перерыве, я тут, если что, сама справлюсь. А потом будешь решать, — строго посмотрела на нее. — Сойдет?

Лена зачарованно кивнула. Она боялась даже думать о том, что может быть беременна. Да и не могло этого быть. Не могло, ведь правда? Она с Максимом… месяц назад… и… Боже!..

Что же ей делать, если подозрения окажутся верными? Что?! Как быть, как мириться, как… жить?…

На перерыве сходила в аптеку, причем женщина-продавец смотрела на нее так, будто Лена покупает цианистый калий или взрывчатку, а не тест на беременность, и Лена поняла, что эта новость вскоре станет достоянием этого дня и многих последующих. За считанные часы.

Сердце стучало в груди, как безумное, как оно вообще могло биться так сильно?! А на губах застыло собственное дрожащее дыхание, поверхностное и липкое.

Она передумала все на свете, столько мыслей, как разумных, так и совершенно безумных, вертелись в ее голове, просто разрывая мозг. Она уже даже думать устала. Ей хотелось лишь одного — отдохнуть. От всего, что произошло в ее жизни за последний месяц. Она едва привыкла к тому, что теперь сама строит свою жизнь, как вдруг поняла, что за считанные минуты ее судьба может вновь перевернуться. Вернув ее к тому, от кого она убегала. А она еще не окрепла, еще не выросла морально, не стала сильной… Еще рано, а он… И она… Что сейчас можно решить? Она не сможет вернуться сейчас. Она даже не знает, какой видит свою будущую жизнь, и есть ли в ней место ему — человеку, которого она когда-то любила больше жизни!? А любить ли сейчас?… Верит ли в возможность того, что может его любить?…

Мысли разрывались в ее голове кроваво-красным фейерверком из звезд, и она уже не могла думать.

Нужно убедиться, увериться, увидеть своими глазами… А потом уже решать.

А если все это ложь? Просто домыслы и нелепые догадки? Ведь такое бывает, женский организм непредсказуем, просто гормональный сбой, ведь она так много стресса пережила в последнее время! Просто что-то сбилось, пошло не так, сломались ее биологические часы, остановились… но пойдут снова!..

А если ее догадки и предположения верны? Что тогда? Как быть в этом случае?!

Всем сердцем желая малыша, она боялась узнать о том, что вскоре станет мамой. Сердце трепетало в предвкушении, но и болезненно сжималось от одной лишь мысли о том, что это означает.

Ребенок. Ее малыш. Ее и Максима.

Она боялась думать и о том, как прореагировал бы Максим, узнай он эту новость. Это тоже страшило.

Наверное, снова ее осуждал бы, искал оправдания тому, что сделал, отчитывал ее и упрекал? А она… она бы не позволила, она не сдалась бы и не отдала своего малыша на растерзание безумцу. Отцу… Но он не хотел, он не желал быть отцом! Он чурался этого, не хотел, противился. Он кричал о том, что у них не будет ребенка, что он не допустит, не позволит… А она? Не отдаст! Теперь — не отдаст.

Дома долго не решалась сделать тест. С утра, на голодный желудок. Не спала почти всю ночь, ворочаясь с боку на бок и думая о том, что делать. Если окажется, что у нее будет малыш… А если не будет?…