Читать книгу "Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера - Энтони Бивор"

Хоррокс, в свою очередь, обвинял Уркварта и его людей. «План 1-й воздушно-десантной дивизии был в корне несостоятельным, и они сражались плохо, – сказал он после войны. – Они не знали, как воевать всей дивизией»[1450]. Демпси также обвинил план Уркварта, все еще не зная, что Бреретон и генерал-майор Уильямс не оставили тому выбора. По словам Демпси, 1-я вдд «имела мало шансов на успех, их план был очень плох». Более того, он утверждал, что «как дивизия» она была не очень хороша: «Бойцы отличились доблестью, но они не были обучены тактике, не знали, как воевать на земле»[1451]. Уркварт, как и стоило ожидать, никого не обвинял и лодку не раскачивал. Свой доклад он закончил так: «Операция “Маркет” не была на 100 % успешной и закончилась не совсем так, как предполагалось. Потери были тяжелыми, но бойцы всех званий понимают, что связанные с этим риски были разумными. Нет никаких сомнений в том, что в будущем все они охотно предпримут еще одну операцию в аналогичных условиях. Мы ни о чем не жалеем»[1452].

Казалось, никто не знал или не смел задаться вопросом, как проходила операция. Эйзенхауэр писал Бреретону: «Совершенство работы вашего персонала продемонстрировала полная согласованность действий воздушных, наземных и воздушно-десантных войск, и эта согласованность обеспечила максимальный тактический эффект»[1453]. Редко когда комплимент был так далек от реальности.

Монтгомери был полон решимости подчинить себе авиацию союзников, навязав свой план, очевидно не подозревая, что последнее слово останется именно за ними. Затем Браунинг, наконец-то получивший столь желанное полевое командование, ничего не предпринял, столкнувшись с отказом генерал-майора Уильямса послать свои самолеты к мостам в Арнеме и Неймегене. Это исключало всякую надежду на внезапность – единственное преимущество легковооруженных воздушно-десантных войск. Впоследствии даже штаб Бреретона признал, что «от высадки до выхода на позиции проходило довольно много времени – от двух до трех часов. [На самом деле – ближе к шести часам. ] Тем самым было потеряно преимущество внезапного удара в Арнеме»[1454]. И Уильямс, пусть даже имея некие основания, отверг идею двух вылетов в день – единственный шанс перебросить достаточно войск для достижения цели. Таким образом, на Браунинге лежит большая часть вины: он не смог вернуться к Монтгомери и настоять на том, что план операции с такими ограничениями должен быть пересмотрен.

По сути, сама концепция операции «Маркет – Гарден» противоречила военной логике, поскольку не учитывала ни возможности отклонений от плана, ни вероятной реакции противника. Самым очевидным ответом немцев был взрыв мостов в Неймегене, и только пренебрежение военной логикой, проявленное Моделем, позволяло надеяться на успех операции. Все другие недостатки, такие как плохая связь и отсутствие связи «земля – воздух», лишь усугубили главную проблему. Короче говоря, вся операция игнорировала старое правило: ни один план не остается неизменным после столкновения с врагом. Такое высокомерие, похоже, всегда пускает в действие законы Мерфи. Как сказал Шон Хакетт гораздо позже: «Все, что могло пойти не так, действительно пошло не так»[1455].

Монтгомери винил погоду, но не план. В какой-то момент он даже заявил, что операция прошла успешно на 90 %, поскольку они прошли девять десятых пути до Арнема. На это заместитель Эйзенхауэра главный маршал авиации Артур Теддер презрительно заметил: «Со скалы прыгают с еще более высокой вероятностью успеха, вплоть до последних нескольких дюймов»[1456]. Принц Бернард, услышав оптимистическую оценку фельдмаршала этого сражения, по слухам, ответил: «Моя страна не может позволить себе еще одну победу Монтгомери»[1457]. Но по крайней мере фельдмаршал отдал заслуженную дань уважения 1-й воздушно-десантной дивизии. Свое открытое письмо, которое он дал Уркварту, когда тот собирался вылететь обратно в Англию, он закончил так: «В ближайшие годы любой солдат сможет с великой гордостью сказать: “Я сражался в Арнеме”»[1458].

Немцы с острым профессиональным интересом анализировали неудачу британцев, особенно то, как они потеряли Überraschungserfolg – «эффект неожиданности»[1459]. Как позднее отмечал оберст-лейтенант фон дер Гейдте, главный недостаток плана в Арнеме состоял в том, что британская десантная бригада, высадившаяся в первый день, была недостаточно сильной и что войска не были сброшены по обе стороны реки. «Они устроили в Арнеме невероятный хаос»[1460], – заключил он. Как немецкие, так и голландские офицеры не согласились с мнением Уильямса, который утверждал, что южный берег Недер-Рейна у моста не подходит для планеров и десантников. А мощь зенитных батарей, как заметил генерал-оберст Штудент, была сильно преувеличена. В результате, добавил он, британцы потеряли «внезапность, самое сильное оружие воздушно-десантных войск. В Арнеме противник не разыграл этот козырь, и это стоило ему победы»[1461]. Биттрих, до того очень уважавший полководческое искусство Монтгомери, после Арнема изменил свое мнение[1462].

Ожидать, что 30-й корпус Хоррокса пройдет от канала Маас – Шельда, находящегося на территории Бельгии, 103 километра по единственной дороге в Арнем, означало обрекать себя на неприятности. Даже имея превосходство в воздухе, немецкий Генштаб отклонил бы такой бросок, как Husarenstück, – рискованное предприятие. Требуемая скорость продвижения не допускала никаких задержек. И, несмотря на то что доказательств обратного появлялось все больше, Монтгомери продолжал верить, что немцы не смогут быстро отреагировать и подготовить эффективную оборону. Генерал Дэвид Фрэзер, принимавший участие в битве за Неймеген младшим офицером-гренадером, писал: «Операция “Маркет – Гарден” была в определенном смысле бесполезной. Это была очень неудачная идея, ужасно спланированная, ее спасло – трагически – лишь невероятное мужество тех, кто ее осуществил»[1463].