Читать книгу "Дом глав родов Дюны - Фрэнк Герберт"

Они подумали об этом и, хотя это было и горько, им пришлось частично с этим смириться, поскольку так сказала она.

Мурбелла втолковала им:

— Я не только ваша Великая Достопочтенная Мать… Кто-нибудь сомневается в этом?

Никто не сомневался.

— …но я и Матерь Настоятельница Бене Джессерит. Они мало что могут сделать кроме как подтвердить мой сан.

Двое начали было протестовать, но Мурбелла оборвала их:

— Нет! ВЫ не сможете навязать им свою волю силой. Вам придется перебить их всех. Но мне они подчиняться будут.

Двое продолжали бормотать, и она, прикрикнув на них, заставила замолчать.

— По сравнению со мной, с тем, что я переняла от них, ваш удел быть жалкими ничтожествами! Кто-нибудь из вас готов с этим поспорить?

Никто не вызвался, но в глазах появились оранжевые отблески.

— Вы дети, и не знаете, чем вы можете стать, — сказала она. — Хотите ли вы снова предстать беззащитными перед многоликими? Хотите ли стать растениями?

Это привлекло их любопытство. Они привыкли к такому тону от старших командиров. Теперь их внимание удерживало еще и содержание речи. Так трудно смириться с такой молодой… все же… то, что она сделала… И то, что произошло с Логно и ее адъютантками!

Мурбелла увидела, что они клюнули на наживку.

«Удобрение. Эта группа унесет его с собой. Гибридная сила. Нас удобряли, чтобы мы стали сильнее. И расцвели. И дали семена? Лучше не останавливаться на этом. Достопочтенные Матери не поймут, покуда сами почти не станут Преподобными Матерями. Тогда они с гневом посмотрят на свое прошлое, как и я. Как же мы могли быть столь глупыми?»

Она увидела, что в глазах членов совета встает смирение. Что ж, это будет медовый месяц. Достопочтенные Матери будут детишками в магазине подарков. Лишь постепенно будет открываться им неизбежное взросление. Тогда они уже будут в ловушке.

«Как оказалась в ловушке и я. Не спрашивай у оракула, чего ты сможешь достигнуть. Это ловушка. Бойся настоящего предсказателя судьбы! Хочешь ли прожить в скуке тридцать пять лет?»

Одрейд Внутри воспротивилась.

«Хоть немного поверь Тирану. Не может все это быть скучным. Это больше похоже на то, как Навигатор Гильдии прокладывает свой путь в гиперпространстве. Золотой Путь. Атридесы платили за то, что остались в живых, Мурбелла».

Мурбелла ощутила тяжесть. Бремя расплаты Тирана опустилось на ее плечи.

«Я не просила его делать это для меня».

Одрейд не могла оставить это.

«Тем не менее он это сделал».

«Прости, Дар. Он заплатил. Теперь мой черед».

«В конце концов, ты для того и стала Преподобной Матерью!»

Члены совета забеспокоились под ее взглядом.

Ангелика встала, чтобы говорить от их имени.

— И какого ответа вы просите от нас в отношении этих ведьм? — Она боялась собственной храбрости. Разве сама Великая Достопочтенная Мать не была тоже ведьмой?

Мурбелла мягко ответила:

— Вы будете их терпеть и что бы ни случилось, не допустите грубости в отношении их.

Спокойный тон Мурбеллы придал Ангелике смелости.

— И это решение Великой Достопочтенной Матери…

— Довольно! Я могу размазать тебя по этому полу! Хочешь попробовать?

Они не хотели пробовать.

— А что, если я скажу, что это вам, что это говорит Матерь Настоятельница? Вы спросите, есть ли у меня политика для решения нашей проблемы? Я скажу: политика? Ах, да. Я разработала политику для незначительных вещей вроде заражения паразитами. Мелочи требуют политики. Для таких как вы, которые не видят мудрости в моих решениях, мне политика не нужна. Вами я быстро распоряжусь. Умрете прежде, чем поймете, что вы убиты! Это мой ответ грязи. Есть ли еще грязь в этой комнате?

Этот язык они узнали — плеть Великой Достопочтенной Матери, дополненная способностью убивать.

— Вы — мой Совет, — сказала Мурбелла. — И я ожидаю от вас разумных решений. По крайней мере, вы можете делать вид, что умны.

Веселая симпатия со стороны Одрейд:

«Если так Достопочтенные Матери отдают и получают приказы, то от Белл это не потребует глубокого анализа».

Мысли Мурбеллы блуждали где-то далеко.

«Я больше не Достопочтенная Мать».

Шаг от одной к другой был столь недавним, что облик Достопочтенной Матери Причинял ей неудобство. Ее привычки были метафорой того, что должно случиться с ее прежними Сестрами. Новая роль, и она не слишком хорошо справлялась с ней. Иная Память вызвала длинную ассоциацию с нею в новом положении. В этом не было мистической трассубстанциации, просто новые возможности.

«Просто?»

Изменение было глубочайшим. Понял ли это Дункан? Ей было больно от того, что он может никогда не увидеть ее в этой новой личности.

«Это остатки моей любви к нему?»

Мурбелла оставила этот вопрос, не желая ответа. Она чувствовала, как ее отталкивает нечто, лежащее глубже, нежели она хотела докапываться.

«Мне придется принимать решения, которых любовь не допустила бы. Решения за Сестер, но не за меня. Вот отчего мне страшно».

Необходимости момента вернули ее к настоящему. Она отослала советниц, обещая им страдания и смерть, если они не научатся самообладанию.

Затем Преподобная Матерь должна была усвоить новую дипломатию: обходиться без кого бы то ни было — даже без каждого.

Со временем это станет проще. Достопочтенные Матери обращаются к пути Бене Джессерит. Однажды Достопочтенных Матерей не станет, останутся только Преподобные Матери с улучшенными рефлексами и повышенным пониманием сексуальности.

Мурбелла почувствовала, что ее преследуют слова, которые она часто слышала, но до настоящего момента не понимала:

«То, что мы делаем для выживания Бене Джессерит, не имеет предела».

«Дункан увидит это. Яне могу удержать его от этого. Ментат не станет привязываться к неизменному понятию того, чем я была до Страстей. Он открывает свой разум, как я открываю двери. Он рассмотрит свою сеть. „Что я поймал на этот раз“?»

Не так ли случилось с Леди Джессикой? Иная Память вызвала Джессику, вплетенную в уток и основу Единения. Мурбелла слегка распутала сплетения и извлекла древние воспоминания.

«Еретичка Леди Джессика? Должностное преступление?»

Джессика погрузилась в любовь так же, как Одрейд погрузилась в море и волны от этого едва не поглотили Сестринство.

Мурбелла ощутила, как это захватывает ее против воли. Боль стискивала ее грудь.

«Дункан! О, Дункан.»

Она уронила голову на руки.