Читать книгу "Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан"

Главными участниками войны 1778 г. были: с одной стороны – Великобритания, с другой стороны – дом Бурбонов, властвовавший в двух больших королевствах – Франции и Испании. Американские колонии, еще ранее начавшие неравную борьбу с метрополией, радостно приветствовали событие, столь важное для них; в то же время Голландия в 1780 г. была с умыслом вовлечена Англией в войну, из которой она ничего не могла выиграть и в которой должна была потерять все. Цель американцев была очень проста – освободить свою страну из-под власти англичан. Их бедность и недостаток морской силы, заключавшейся всего лишь в нескольких крейсерах, которые охотились за торговыми судами неприятеля, по необходимости ограничивали их усилия сухопутной войной, являвшейся действительно сильной диверсией в пользу союзников и средством истощения ресурсов Англии; последняя могла, однако, сразу же прекратить эту войну, отказавшись от борьбы. С другой стороны, Голландия, находясь в безопасности от вторжения с суши, выказывала главным образом желание выйти из войны с возможно меньшими потерями, через посредство союзных флотов.

Для Англии цель войны была также очень проста. Начав печальную распрю со своими наиболее многообещающими колониями, она дошла в этой ссоре до того, что ей стала угрожать потеря их. Чтобы сохранить над ними насильственную власть, когда добровольная связь ее с ними прекратилась, она взялась за оружие против них, и ее целью при этом было предотвращение разрыва в цепи тех заграничных ее владений, с которыми, в глазах того поколения, было неизбежно связано ее величие. Появление Франции и Испании в качестве деятельных сторонников интересов колонистов не изменило целей Англии, каковы бы ни были или могли быть изменения в объектах военных операций. Опасность потери континентальных колоний сильно возросла для нее со вступлением в ряды ее неприятелей упомянутых стран, принесшим с собою также и вскоре осуществившуюся частично угрозу потери других ценных иностранных ее владений. Англия в отношении целей войны находилась, таким образом, в строго оборонительном положении; она боялась потерять много и, в лучшем случае, надеялась только сохранить то, что имела. Вовлекая Голландию в войну, она, однако, достигла военного преимущества, ибо, не увеличивая силы ее противников, это открывало ее оружию доступ к нескольким важным, но плохо защищенным военным и коммерческим позициям.

Намерения и цели Франции и Испании были более сложны. К таким нравственным стимулам, как наследственная вражда и жажда мести за недавнее прошлое, без сомнения, сильно влиявшим на настроение народов этих королевств, во Франции прибавлялась также симпатия салонов и философов к борьбе колониста за свободу; но как ни сильно влияют сентиментальные побуждения на деятельность наций, только осязательные средства осуществления их допускают обсуждение и измерение. Франция могла желать возвратить свои североамериканские владения; но жившее тогда поколение колонистов слишком хорошо помнило о старых схватках, для того чтобы согласиться на удовлетворение подобных желаний по отношению к Канаде. Сильное наследственное недоверие к Франции, которое характеризовало американцев революционной эры, впоследствии затмевалось горячей благодарностью за ее действительную симпатию и помощь. Но в то время понимали и Франция чувствовала, что возобновление ею упомянутых претензии могло побудить народы одной расы, только недавно отшатнувшиеся друг от друга, к примирению путем уступок, которых сильная и дальновидная партия в Англии никогда не переставала требовать. Она поэтому не выказывала, а возможно и не имела стремления к этому объекту. Напротив, она формально отреклась от притязаний на какую-либо часть континента, которая находилась тогда или незадолго до того под властью британской короны; но она настаивала на свободе действий в завоевании и удержании за собою любых Вест-Индских островов, причем и все другие колонии Великобритании, разумеется, были также открыты ее нападениям. Главными целями, имевшимися в виду Францией, были, следовательно, английская Вест-Индия и тот контроль над Индией, который перешел в руки англичан, а также своевременное обеспечение независимости Соединенных Штатов, после того как им удастся произвести достаточную диверсию в ее пользу. При политике монопольной торговли, характеризовавшей то поколение, ожидали, что потеря Англией этих важных владении умалит коммерческое величие, на котором зиждилось ее благосостояние, и тем ослабит ее и усилит Францию. На самом деле борьба, которая должна была бы быть более сильною, являлась основным побуждением для Франции, все ее частные цели сводились к одной главной цели, которой они и подчинялись, – к достижению морского и политического превосходства над Англией.

Достижение перевеса над Англией, в соединении с Францией, было также целью одинаково обиженного, но менее энергичного королевства Испании; но в ее обидах и в тех целях, к которым она стремилась, было больше определенности, чем в более широких видах ее союзника. Хотя ни один испанец того времени уже не видел родного флага на Менорке, Гибралтаре и Ямайке, тем не менее течение времени не примирило гордой и упрямой нации с потерей этих пунктов; равным образом, со стороны американцев не было такой традиционной оппозиции к возобновлению испанского владычества во Флориде, как по отношению к вопросу о Канаде. Таковы были цели, преследовавшиеся обеими нациями, вмешательство которых изменило весь характер американской войны за независимость. Нет необходимости говорить, что не все они были открыто заявлены между причинами или предлогами для открытия враждебных действий; но прозорливое английское общественное мнение того времени справедливо заметило, что настоящие основания действий объединенных бурбонских дворов заключались в следующей краткой фразе французского манифеста: «Отомстить за обиды и положить конец узурпированному Англией тираническому владычеству над океаном, которое она стремится поддерживать». Короче говоря, что касается целей войны, то по отношению к ним союзники занимали наступательное положение, тогда как Англия была поставлена в оборонительное.

Тираническое владычество над морями, в котором не без оснований обвинялась Англия, опиралось на ее большую морскую силу – действительную или потенциальную; на ее торговлю и вооруженное судоходство; на ее коммерческие учреждения, колонии и морские базы во всех частях света. До этого времени ее рассеянные колонии были связаны с нею узами искренней преданности и еще более сильными побуждениями собственного интереса, обусловленными торговыми связями с метрополией и защитою ее сильного флота, постоянно находившегося в их водах. Теперь возмущение континентальных колоний разорвало цепь укрепленных портов, на которые опиралась ее морская сила, тогда как бесчисленные торговые интересы, связывавшие их с Вест-Индией, которым вредили последовавшие военные действия, уменьшали симпатии к метрополии также и на островах. Борьба велась не только за политическое владычество и торговые интересы, – она включала также и военный вопрос первостепенной важности: должна ли цепь морских станций, покрывающая один из берегов Атлантики, связывающая Канаду и Галифакс с Вест-Индией и опирающаяся на благоденствующее мореходное население, остаться в руках нации, которая пользовалась не имевшею прецедента морскою силою с постоянной и решительной агрессивностью, притом с непрерывным успехом?

В то время как Великобритания, таким образом, испытывала затруднения в удержании за собой морских баз, являвшихся оборонительным элементом ее морской силы, наступательному элементу этой силы – флоту – угрожал рост вооруженного судоходства Франции и Испании, военная организация и материальные элементы которого доведены были до равенства с флотом Англии, если даже не превзошли его, благодаря чему упомянутые королевства смело решились оспаривать ее притязания на море, которое она считала своей вотчиной. Момент был выбран удачно для нападения на ту великую державу, богатство которой, нажитое на море, было решительным фактором в европейских войнах прошлого столетия. Следующим вопросом был выбор пунктов атаки, важнейших объектов, на которые должны были быть направлены главные усилия нападающих, а также и второстепенных, которые должны были отвлечь и рассеять силы, предназначенные для обороны.