Читать книгу "Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор - Илья Мощанский"

Интересно отметить, что планируемое закрепление артчастей за корпусами и боевыми группировками, притом в один день — 12 июля, по различным документам совпадает лишь фрагментарно, хотя приводимые данные основаны на материалах отчетов 5-й гвардейской танковой армии и корпусов, ее составляющих. Ответ нашелся не сразу, но он есть!

А дело в том, что фронтовая группа артиллерии дальнего действия на время операции не была подчинена командующему артиллерией 5-й гвардейской танковой армии и действовала автономно. Не имелось даже прямой связи между ними — командующий артиллерией 5 ТА (не имевший своей радиостанции) связывался с группировкой АДД с помощью радиостанции фронтовой группы гвардейских минометных частей. Таким образом, после начальной артподготовки части группы АДД вопреки составленному плану не усилили наступательные группировки 5-й танковой армии. Распределение артиллерии пришлось срочно перетасовывать, исходя из имеющихся сил и средств. Без связи группа АДД не могла даже поддерживать артогнем продвижение наших войск, которые под бомбежками авиации врага, вступая во встречные бои с танками противника, стали продвигаться вперед. На следующий день ошибка была исправлена (группу АДД подчинили командующему артиллерии 5 ТА. — Примеч. авт.), но наступление уже выдохлось[213].

Получается, что эффективной поддержки артиллерии и авиации 5-я гвардейская танковая армия не заимела. К тому же наша авиация утром 12 июля из-за плохих погодных условий не действовала (германская авиация, согласно нашим же отчетам, стала действовать фактически с утра. — Примеч. авт.). Оставалось надеяться на внезапность удара и массированный ввод в бой большой танковой группировки. Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал П. А. Ротмистров так писал о начале боя, ставшего впоследствии героизированной легендой:

«Наконец грянули залпы армейской артиллерийской группы. Ударили артиллерийские батареи непосредственной поддержки танков. Артиллерия вела огонь в основном по площадям — предполагаемым районам скоплений танков врага и огневым позициям его артиллерии. У нас не было времени для того, чтобы точно установить, где расположены вражеские батареи и сосредоточены танки, поэтому определить эффективность артиллерийского огня не представлялось возможным.

Еще не умолк огневой шквал нашей артиллерии, как раздались залпы полков гвардейских минометов. Это начало атаки, которую продублировала моя радиостанция. „Сталь“, „Сталь“, „Сталь“, — передавал в эфир начальник радиостанции младший техник — лейтенант В. Константинов. Тут же последовали сигналы командиров танковых корпусов, бригад, батальонов, рот и взводов»[214].

Радиомолчание, которое помогло соединениям армии генерал-лейтенанта т/в П. А. Ротмистрова скрыть свое появление от противника, было наконец нарушено. Внезапность удара была формально достигнута, оставалось только реализовать его на практике. Танковые корпуса вступали в сражение.

Но и в этом случае тактическую внезапность сохранить полностью не удалось. Германские самолеты-разведчики, несмотря на нелетную погоду, все-таки поднялись в воздух и засекли движение крупных масс танков, обозначив их присутствие условным сигналом — фиолетовым дымом специальных ракет. Предупреждающие о появлении советских танков ракеты вскоре поднялись над позициями 1-й панцергренадерской дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Радикально перестроить свои боевые порядки это эсэсовское соединение уже не могло, но кое-какие изменения в расстановке войск можно было сделать. Да и морально-психологическое состояние л/с в случае ожидания атаки (в сравнении с внезапным ударом) уже другое.

Приступим к описанию и анализу боевых действий.

В первом эшелоне двух наших атакующих танковых корпусов (18 и 29 тк) в полосе шириной 6 км находились четыре бригады, один танковый полк прорыва и один самоходный артполк. Всего в бой в первой линии двинулись 234 танка и 19 САУ.

Замысел действий 18-го и 29-го танковых корпусов был следующим. Район совхоза «Октябрьский» должен был попасть в «клещи», с одной стороны образованные 181-й танковой бригадой и 36-м гвардейским полком прорыва, а с другой — 32-й танковой бригадой с тремя батареями 1446-го самоходно-артиллерийского полка и 170-й танковой бригадой. За ними шла пехота 33-го стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии. Предполагалось, что 181-я танковая бригада, наступая по селам вдоль реки, которые лишь недавно оставили танкисты 2-го танкового корпуса (имеется в виду н/п Васильевка и Андреевка), не должна встретить упорного сопротивления, поэтому будет продвигаться быстрее. Вдоль железной дороги путь основным силам 29-го танкового корпуса должна была проложить «ударная» 32-я танковая бригада. Закреплять предполагаемый успех 32, 181-й и 170-й танковых бригад («зачищать» от противника высоту 252,2 и села у реки) предстояло 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и двум полкам 42-й гвардейской стрелковой дивизии.

Второй эшелон 18-го и 29-го танковых корпусов генералов B. C. Бахарова и И. Ф. Кириченко имел задачу нарастить силу удара и восстановить численность танков первого эшелона после понесенных ими потерь при прорыве обороны у совхоза «Октябрьский» и высоты 252,2.

18-й танковый корпус генерал-майора т/в Б. С. Бахарова действовал на правом фланге армии, а боевой порядок был построен в три эшелона. В первом эшелоне находились 170 (39 танков) и 181 (44 танка) тбр, во втором эшелоне — 32-я мотострелковая бригада с артгруппой, третий эшелон составляла 110-я (38 танков) танковая бригада. 36-й гвардейский танковый полк прорыва, оснащенный тяжелыми танками «Черчилль» (19 единиц), действовал за 170-й танковой бригадой во втором эшелоне.

170-я и 181-я танковые бригады имели задачу атаковать противника в полосе корпуса, овладеть Малыми Маячками, а в дальнейшем наступать и выходить на рубеж Красная Поляна, Красная Дубрава. К 14.30 12 июля в результате ожесточенных боев бригады овладели совхозом «Октябрьский» (или эта информация неверна, или совхоз вскоре был отбит немцами. — Примеч. авт.) и подошли вплотную к Андреевке и Васильевке. За час до этого, в 13.30, бригады были атакованы с фланга 13 «Тиграми» (примерно из района высоты 226,6), которые двигались к северо-западной окраине Михайловки из оврага южнее Андреевки.

В Андреевке 180-я танковая бригада натолкнулась на большую колонну танков противника. Кроме «Тигров» это были штурмовые орудия, которые вели сильный огонь с высоты 241,6. В результате встречного боя германские танки с большими потерями были отброшены к Козловке. Между 17.00 и 18.00 комкор ввел в сражение 36-й гвардейский танковый полк прорыва (19 танков МК IV «Черчилль IV»), который в результате тяжелейшего боя был почти полностью уничтожен. Несмотря на огромные потери, 170-я танковая бригада и 32-я мотострелковая бригады продвигались вперед. К 18.00 бригады корпуса окончательно овладели Васильевкой и вышли на подступы к Козловке. Но на рубеже высот 217,9, 241,6, пробивающийся вперед 18-й танковый корпус встретил сильное огневое сопротивление противника. Пришлось занимать оборону: 32-я мотострелковая бригада и 170-я танковая бригада с остатками 36-го гвардейского танкового полка прорыва расположились в районе Васильевка, Михайловка, Прелестное; 181-я танковая бригада — в Петровке, 110-я танковая бригада — на подступах к Петровке и Береговому.