Читать книгу "Хранитель Мечей. Война мага. Том 3. Эндшпиль - Ник Перумов"

Далеко-далеко от Кирддина, в мире со странным названием Зидда, где по зелёному небу горохом катятся одно за другим четыре солнца и где почти не бывает ночи, – там, в этом мире, на краю пропасти, застыла фигура высокого, широкоплечего воина с волнистыми чёрными волосами, завернувшегося в тяжёлый алый плащ. Рядом негромко рычал, припав к земле всеми шестью лапами и брюхом, диковинный зверь, слегка смахивавший на облитого блестящей чешуёй кабана, только раза эдак в три больше.

Здесь, в Зидде, земная тяга двукратно превосходила привычную по Хьёрварду, Мельину, Эвиалу или тому же Кирддину. Зидда делалась не для людей и не принадлежала людям.

Однако лапы козлоногих тянулись и сюда. Во всяком случае, Ракот в этом не сомневался. Брат Хедин придумывал какие-то запутанные комбинации, как с погибшим Кирддином, но враг, по крайней мере, не уступал ему хитроумием. Равно как и склонностью к действиям из тени.

Ракот оглянулся. Читающий уже устроился в тени огромного дольмена, расставив вокруг свои светящиеся эфирные шары. Непривычная тяга донимала изнеженное существо, и потому Читающий попросту парил сейчас в слабо светящемся голубоватом коконе, не заботясь о том, что недруг может и обнаружить подобное чародейство.

Да, здесь пока спокойно, подумал Ракот. Но спокойствие, как часто бывает, обманчиво. Зидда – ключевой мир. Это означает, что его падение вызовет резкое ослабление магических потоков во множестве других, расположенных неподалёку (в масштабах Упорядоченного) или же связанных с ним эфирными путями Межреальности. Падение магии означает, что перестанут работать привычные здешним чародеям формы заклинаний; однако главная беда в том, что ослабнут и естественные барьеры, воздвигнутые самой природой Упорядоченного перед козлоногими. Материя сопротивляется, как может, и оттого слуги Неназываемого не в силах тянуть свой Путь через пустые пространства; нет, им требуется сокрушать и обращать в ничто миры, превращать их в кладбища, чтобы жуткая дорога продвинулась ещё дальше к пределам сущего, к тем самым барьерам, что отделяют реальность живых от диких равнин Хаоса.

У Зидды тоже есть свои «якоря», что помогают ей держаться – подобно тому как Кирддин помогал Мельину. Но неприятности в Кирддине начались много позже того, как в Империи Людей разразилась кровавая смута; не исключено, что здесь, в Зидде, тоже должно случиться нечто, знаменующее начало общей атаки на «якорные» миры.

Собственно говоря, «возмущения», как выразился Читающий, уже начались. Ракот не собирался терпеть, ждать и маневрировать где-то вдали от поля главной битвы с тем, чтобы в конце концов явиться к шапочному разбору, когда ничего уже не исправишь. Нет. На сей раз такого не повторится.

– Я пошёл, – буднично сообщил бывший Владыка Тьмы Читающему. Странное создание никак не ответило – похоже, они удостаивали настоящей беседы только Хедина, первым нашедшего к ним дорогу. Впрочем, нельзя сказать, что Ракота это сколько-нибудь задевало. Приказы выполняются, сообщения доставляются – чего ещё можно желать? Ну разве что пару-тройку таких вот Читающих в те дни, когда он по праву носил свой гордый титул безо всяких приставок «бывший», а его рати – казавшиеся ему неисчислимыми – шли на приступ самого Обетованного, где заперлись Молодые Боги, «обделавшиеся от ужаса», как он тогда выражался.

Ракот усмехнулся. Поражение не стало менее горьким, несмотря на все минувшие тысячелетия. Оно некоторым образом даже помогало жить, потому что даже бесконечность божественного существования может приедаться. Гнев, боль и стыд тех давних лет по-прежнему жгли душу Владыке Тьмы; и он лелеял мечту, что в один прекрасный день он сам встретится с «компанией на „Я“, уже без брата Хедина, чтобы не как тогда в Упорядоченном, в день их с Познавшим Тьму победы, – чтобы честный бой грудь на грудь, сила против силы и клинок против клинка. Ямерт почитался сильнейшим мастером меча во всём сущем – во всяком случае, так обстояло дело в те года, когда Поколение Хедина и Ракота только-только утверждало себя в Упорядоченном.

Вот бы и сейчас так! Бросить вызов; швырнуть на песок арены тяжёлый плащ, расправить плечи, почувствовать свежий ветер кожей; вскинуть меч, взять в левую руку кинжал – и встретить, наконец, врага так, как только и достойно встречать его настоящему воину. Ну что это за победа – ударить в спину, свалить сверху каменную глыбу?.. Нет, настоящее – это когда честно, глаза в глаза, ненависть – против ненависти.

Ракот глубоко вздохнул. Размечтался, старина. Как же, пожалуй, дождёшься от Молодых Богов удовлетворения на ристалищном поле!.. Он много раз посылал им вызовы – и ни разу не удостоился ответа. Даже когда они, как казалось, безнадёжно проигрывали, их воинства, оборонявшие подступы к Обетованному, рассеялись без следа, торжествующие полки Ракота шли к радужным садам, а чёрные знамёна Тьмы Побеждающей колыхались от края и до края небосклона, насколько мог окинуть глаз.

Даже когда Ракот стоял под стенами Обетованного, когда он предлагал всем своим противникам свободный выход – если только Ямерт примет поединок с ним, Владыкой Мрака, – Молодые Боги не ответили. Вернее, их ответ пришёл в совершенно иной форме.

Ракот зло прищурился. Он не забыл того разгрома и никогда не забудет.

Впрочем, оборвал он себя, ты размечтался. Зидда в опасности, неужели надо напоминать? Он словно наяву увидал перед собой улыбку Хедина и сам невольно улыбнулся в ответ. Хитроумный брат всегда подшучивал над его, Ракота, тягой к простым приключениям и честной пляске мечей. Что ж, посмотрим, не сладит ли честный меч на сей раз.

Ракот сделал шаг – с обрыва прямо в бездну. Внизу расстилался коричнево-зелёный лесной покров, исполинские деревья раскинули свои кроны, под которыми запросто смогло бы укрыться целое войско.

Чёрночешуйчатый зверь, похожий на кабана, бестрепетно двинулся следом за хозяином. Они плавно опускались, и красный плащ Ракота, как обычно, вился за его плечами языком ярящегося пламени.

Владыка Тьмы не сомневался – его сейчас видит множество внимательных глаз, множество местных чародеев, способных обнаруживать чужие заклинания, сейчас бросились к своим аппаратам, где над магическими кристаллами дрожат тревожные огни – Ракот здесь. Ракот идёт.

Пусть видят. Пусть знают. Он пришёл выманить на себя зверя из берлоги. Так что смотрите, смотрите внимательнее, вглядывайтесь пристальнее, хватайтесь за головы (или что тут у вас заместо голов), и знайте – нисходит Ракот. Владыка Тьмы. Пусть даже и «бывший».

И да убоятся враги его.

А следом за великим Ракотом, спокойно и деловито, словно шагать сквозь раскрывающиеся небеса для них – самое привычное дело, молча шли рыцари в белой броне, с чёрной квадратной рамкой на щитах и нагрудниках – рамкой для портрета, в котором – снежная бесконечность, ибо никакая кисть не способна отобразить истинную красоту Прекрасной Дамы, великого идеала, которой они служат от рождения до смерти. Разнообразно вооружённые, плечистые, с опущенными забралами – пять дюжин бойцов, но стоили они многих сотен.

Без лишней спешки, но и не мешкая, рыцари последовали за Ракотом. За ними торопились оруженосцы, служки, грумы и тому подобный люд, давно уже привыкший, что их господ забрасывает в самые удивительные и причудливые места – но они ни разу ещё не потерпели настоящего поражения. Неудачи – случались, тщательно заносились в анналы, изучались и разбирались по косточкам. Орден Прекрасной Дамы умел не повторять ошибок.