Читать книгу "Атлантическая эскадра. 1968–2005 - Геннадий Белов"

– Товарищ командир, у нас ЧП! При погрузке последней торпеды оборвалось подъемное устройство, и торпеда упала на причал. Но она еще не взорвалась. Что прикажете делать?

– Вижу, что не взорвалась! Торпеду не трогать, ждать специалистов торпедной базы!

Боевая, кислородная, полностью снаряженная торпеда при погрузке на корабль упала на бетонный причал с высоты более 15-ти метров. Как позднее выяснилось, не выдержало и оборвалось устройство подъема торпед, которое перед погрузкой прошло проверку и сертификацию на торпедной базе. Это событие могло стать роковым для корабля, а, может быть, и для города Североморска. Еще свежа в памяти была трагедия, произошедшая в г. Полярном, когда во время погрузки на подводную лодку матросы уронили кислородную торпеду, и она взорвалась. Погибло много людей. Затонули от полученных повреждений у причала две подводные лодки. Были разрушены береговые здания и постройки города.

Обсудив ситуацию с командиром торпедной, базы они решили заменить упавшую торпеду без всяких комиссий и разбирательств, понимая, что кораблю через сутки надо выйти на боевую службу. Если начать расследование этого опасного происшествия, то будет потеряно несколько суток драгоценного времени, выход корабля в море будет сорван, и в любом случае оба получат по взысканию.

Через полтора часа корабль отошел от причала и направился в полигон, чтобы пройти девиацию компасов. Времени на погрузку многочисленного имущества на корабль было мало и оставалась последняя ночь перед выходом в море. После возвращения с девиации на причале корабль ожидала вереница грузовых машин с различными грузами, которые тыл не успел вовремя загрузить на корабль. Загнанные нарастающей лавиной предпоходовых мероприятий и измученные бессонницей, корабельные офицеры и мичмана делали все, чтобы полностью и качественно подготовить корабль к выходу. Последнюю неделю работы шли круглосуточно, без перерывов.

Утром, в день выхода, на корабль прибыли походный штаб и группа усиления врачей. Привезли на автобусе и погрузили на

борт специалистов в гражданской одежде, для работы в африканских странах. Выход был назначен на 15.00, но поток грузов, принимаемых на борт по двум сходням, не прекращался. На вечернем докладе все командиры боевых частей и помощник по снабжению капитан-летенант Анатолий Сазонов доложили, что имущество, необходимое для похода, получено, за исключением некоторых мелочей, которые довезут утром. Как оказалось, эти мелочи полным ходом грузили на корабль всю ночь, и с утра в день выхода.

Кибкало запросил разрешение у командира бригады капитана 1 ранга А. И. Фролова в 12.00 отойти от причала и встать на рейде, чтобы пересчитать весь личный состав и раскрепить на корабле грузы и имущество. Другого способа остановить процесс бесконечной загрузки корабля и движения экипажа по причалу не было. Перед отходом прибыл представитель оперативного управления штаба флота и, вручив командиру конверт с заданием на поход, многозначительно объявил новую идею штабных «мыслителей», как надо вводить в заблуждение разведку НАТО. Командиру было предписано выключить все радиопередающие устройства и радиолокационные станции при выходе из базы, оставив только приемники на прослушивание, для получения информации. В таком «слепом и немом» режиме полного радиомолчания корабль должен был следовать из Кольского залива точно на север до кромки арктических льдов и только там повернуть на Запад. Включать передатчики и радиолокационные станции разрешалось только после первого облета корабля самолетами разведывательной авиации стран НАТО. Эта инициатива штаба флота кроме проблем и дополнительных трудностей ничего не предвещала. Всем было известно, что над Мурманском постоянно висели разведывательное спутники, аппаратура которых могла различать предметы размером до пяти сантиметров, и командир не понимал, зачем нужно было утраивать эту ненужную игру.

Наконец, с корабля сошли все проверяющие, представители тыловых служб и штабов, провожающие и помогающие. В последнюю минуту, когда уже были отданы кормовые швартовы и поднята сходня, на причал влетела машина от начальника тыла флота, на которой привезли 200 литровую бочку хорошего питьевого спирта. Груз очень нужный и деликатный. Приостановив отход от причала, приняли на борт сверкающую на солнце бочку с «международным валютным эквивалентом», и вышли на рейд. Злополучная бочка была нестандартных размеров и не влезала ни в один люк. Чтобы избежать посягательства на ее содержимое, командир приказал запихнуть эту «красавицу» в помещение секретной канцелярии, которая располагалась рядом.

Отошли от причала и встали на якорь на рейде Североморска. После окончательной проверки экипажа и прикомандированных по спискам выяснилось, что на корабль не прибыл финансист мичман Захаров, который на ночь ездил в Мурманск попрощаться с семьей. Возможно, он струсил надолго идти в море. Командир подписал приказ поименной численности фактически присутствующих на борту офицеров, мичманов, матросов, прикомандированных и облегченно вздохнул. Приняли на корабль с подошедшей баржи последнюю порцию горячего заводского хлеба. Старший на загрузке хлеба мичман А. П. Черниченко подошел к командиру, показав выпрошенного им на барже пушистого маленького щенка, попросил разрешения взять его в поход. Собаке дали имя Чапа и зачислили приказом в списки экипажа, поставив на довольствие. Вожатым собаки был назначен находчивый мичман.

Доложив о готовности, снялись с якоря и направились к выходу из Кольского залива в далекую и неизвестную Африку. Стоящие на рейде корабли подняли флажный сигнал с традиционным пожеланием:

– Желаем счастливого плавания.

С этой минуты ответственность за экипаж, корабль и выполнение поставленных задач полностью легла на командирские плечи, подстраховывать в море некому. В первый день похода отрабатывались ходовые вахты и смены, тщательно перепроверялись корабельные помещения и раскрепление грузов. Корабль готовился к штормовому плаванию, а экипаж притирался к ходовому режиму. Через какое-то время на мостик поднялся приписанный к походному штабу старший оперуполномоченный особого отдела и вкрадчивым доверительным голосом сообщил командиру, что он вынужден будет доложить наверх о нарушении режима хранения секретных документов, потому что в канцелярии хранится бочка со спиртом, которая таит в себе пожарную опасность. Командир успокоил представителя «всевидящего бдительного ока» и пообещал за ночь эту бочку из канцелярии удалить. Раздача спирта на корабле – это важное событие, процесс ответственный и специфический. Учитывая обычаи наших моряков и чтобы исключить случаи отравления этиловым спиртом, командир всегда договаривался со снабженцами и получал на корабль только хороший питьевой спирт. Конечно, офицеры и мичмана не всегда расходовали весь полученный спирт на протирку контактов и чистку приборов. Иной раз, после тяжелой вахты принимали перед сном граммов 50, и это помогало снять стресс и расслабиться. На противолодочных кораблях, эсминцах и подводных лодках спирт хранится у старшего помощника командира, который ежемесячно раздает его командирам боевых частей. Такова организация и традиция. В данном случае предстояло в самом начале похода выдать на руки офицерам годовую норму спирта, поскольку создалось безвыходное положение. Нужно было убирать бочку из секретной канцелярии.