Читать книгу "Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х - Александр Платонов"

Наконец вернулись живыми и здоровыми мои сослуживцы, которые наперебой делились впечатлениями о геройстве рядовых военнослужащих и творящемся хаосе в общей организации операцией. С возмущением майор Гусак ворвётся в кабинет генерала Волоха, у которого уже сидели несколько руководителей отделов управления. Попросив начальника ОУ остаться наедине, чтобы доложить ему возникшую в селе Первомайском проблему с его заместителем генералом Ю. А. Дыменко,[546] он услышит в ответ: «Говори. Здесь все свои». И тут, в отдельных случаях прямой как танк Александр Иванович, при всех рассказал о том, как генерал Дыменко во время начавшейся попытке боевиков вырваться из окружения, фактически струсил и, забрав единственный УАЗ, скрылся в неизвестном направлении. Нашли его лишь на следующие сутки.[547] Через день, перепуганный за своё будущее генерал Дыменко, с которым Волох начнёт разбираться, забежит с бутылкой водки в кабинет Гусака заглаживать вину. Однако не застав его на месте, нарвётся на мастерский удар по своей предательской физиономии от одного из сотрудников направления, узнавшего от Гусака о бегстве в бою этого генерала. В своих впечатлениях об операции, которая войдет в анналы истории спецслужб как образец глупости и несогласованности действий её руководителей, Гусака особенно возмутит факт преступно бездарного использования «Альфы», «Беги» и спецназа ГРУ не по их предназначению. Элитные бойцы, каждый в отдельности профессор своей специальности, не имея в нужном количестве гранатомётов, огнемётов и даже подствольников, без поддержки бронетехники, были брошены пушечным мясом в общевойсковой бой и шли как рядовые солдаты в цепях штурмующих село Первомайское. Слушая Гусака, я грустно пошутил: «Хорошо хоть отделениям подводных бойцов «Альфы» и «Веги» не дали команду одеть ласты и маски аквалангистов». Ну, а когда начался прорыв боевиков, растерявшийся, но не знающий, что ему делать генерал Барсуков, в общем-то, смелый русский мужик, правда попавший под влияние бесов Ельцина, схватит автомат и бросится в атаку. Оружие у него спецназовцы отберут, да и телами своими защитят, а затем услышат: «Что же я Ельцину скажу в своё оправдание?». Уровень этого Директора проявится и после событий, когда он по телевидению заявит, что все чеченцы-убийцы, грабители или воры, чохом записав весь древний народ, в преступники.[548] Нелепы и его оправдания о неготовности оцепления к прорыву бандитов, рванувших через их порядки зимой босяком и прикрываясь заложниками. По мнению Гусака, атаковать Первомайское надо было сходу, не дав возможности боевикам окопаться и подготовиться к обороне. При этом он с сожалением сказал: «Своё предложение я высказал генералу Зорину, но он, с сочувствием посмотрев на меня, ответил отказом. Может быть и правильно?». Не выдержав, я прервал его и сказал: «Так ведь Зорин понимал, что это не дело, когда в цепи подменяя солдат-пехоты, знающих своё дело, пойдут офицеры-контрразведчики. И ему же потом цинки «двухсотых» передавать родным. Поэтому он был сто раз прав, когда отказал вам, тем более без предварительной разведки». Тут же я напомнил Гусаку о том, как он, в мае 1995 года узнав у командира 275 полка о предстоящем наступлении на позиции боевиков в горах, предлагал мне остаться и поучаствовать в атаке. Мотивировал желанием пойти во весь рост, а, не прячась в засадах, навстречу пулям. Тогда я, как и Зорин, тоже отказал ему, заявив: «Если сейчас, как и в 1968-1969 годах был рядовым стрелком, то, не задумываясь, пошёл бы в такую атаку. Но не наше это дело. Да и в ответе за твою жизнь перед женой-Аней и дочерями». Присутствовавший при разговоре майор Маков, рассказал о том, как они мёрзли по ночам, не имея тёплой обуви. Задействовали даже сорванные в автобусе шторы. Да и питания никакого не было. Гусак добавил: «А я благодарен генералу Зорину, подарившему мне шерстяные носки. Они спасли меня, так как кроссовки порвались. До сих пор вспоминанию о нём с благодарностью». По словам очевидцев, в той круговерти Гусак едва не погиб, выполняя распоряжение Зорина ликвидировать прорыв группы террористов в селе Советское. Слава богу! Он только услышал свистящие пули автоматной очереди, выпущенной в него. «Тихую» пулю никто не слышит – она попала.

Бои с террористами банды С. Радуева дело не для опера, но если надо, так надо. На танке майор А. И. Гусак и его подчинённый, ещё «наш» сотрудник теперь 1 отдела ОУ АТЦ ФСБ подполковник Литвиненко. Село Первомайское. Январь 96-го

Не Барсукову, а генералу Д. Герасимову (в центре) следовало бы возглавить спецоперацию в Кизляре и Первомайском или командиру десантного полка. Слева майор А. И. Гусак, а справа генерал А. Михайлов

К многочисленным предыдущим наградам майора А. И. Гусака добавилась ещё одна, но не последняя – Орден «Мужество»

«Крысятничество»[549] даже у бандитов жестоко карается, а как у нас?

После Первомайского хоть и работы было у Гусака навалом, но когда к нему обратился за помощью сотрудник 6 отдела майор Горлатых, всё оставил и бросился освобождать взятого бандитами в заложники сына известного академика Алова.[550] Майор объяснял, что хорошо знаком с учёным и поэтому решился помочь, пообещав тому подключить к делу профессионала ФСБ. Наш отдел к тому времени уже имел определённый опыт по освобождению заложников, поэтому два-три дня плотной разработки преступников, и сына академика удалось освободить, а арестованных препроводить в СИЗО. Благодарный учёный дома «накрыл поляну» всем участвующим в деле сотрудникам, но сам, по словам Гусака, сидел за столом подавленным и как-то безрадостно и с сожалением смотрел на Александра Ивановича. Ларчик открывался просто. На следующий день академик Алов позвонит Гусаку и дословно скажет: «Ещё раз спасибо за сына, за жизнь которого отдал бы все свои сбережения. Одно прошу. У меня нет сейчас на руках восемь тысяч долларов. Семь штук, позанимав у друзей, я смог найти и передал Горлатых для Вас. Клятвенно прошу дать мне две недели, чтобы продать машину и вернуть остальные». Обомлевшего Гусака, выслушавшего такую речь, чуть удар не хватил. Получалось, что, прикрываясь его именем, не бандиты, а свои же сослуживцы наживались на горе родных захваченных заложников. Рассказавшему с возмущением мне всё это Александру Ивановичу, на его вопрос: «Как же такое возможно у нас – чекистов?», ответил коротко: «К сожалению, такие случаи уже не редкость. Но от «крыс» даже бандиты жёстко избавляются. Поэтому действуй, как всегда поступал. Доложи по команде и вместе с УСБ и следователями, подыграв Горлатых, проведи его арест. Надо очищать ФСБ от мерзавцев». Академик Алов, узнав от Гусака правду во время конспиративной беседы, в гневе на алчных подлецов, согласился принять участие в комбинации по их аресту. Дальше дело техники. Передача оставшихся семи тысяч долларов майору Горлатых и его захват с поличным совместно с соучастником-сотрудником одной из спецслужб. Пять лет лишения свободы этим оборотням в погонах, достаточный срок для того, чтобы одуматься. При общем осуждении майора Горлатых большинством сотрудников управления, нашлись и пару прохиндеев из числа «пофигистов», пытавшиеся сквозь зубы и Гусака упрекнуть. Мол, негоже «своих» сажать.