Читать книгу "И никакая сила в мире... - Лори Макбейн"

Когда все собрались во дворе и выслушали его слова, Данте заметил, что мужчины обмениваются удивленными взглядами. Он не стал ничего объяснять – просто повел их в дом и не ошибся. И тогда он увидел, как недоумение сменилось отвращением, на смену которому пришли гнев и возмущение. Ни один из этих простых честных людей не смог бы простить или понять того, что сотворили с Мердрако. Вскоре и их охватила та же жажда очищения, которой уже давно томился сам Данте. И вскоре в центре двора запылал огромный костер, пламя взвилось к самому небу, не хватало только чучела Гая Фокса, чтобы иллюзия была полной. Впрочем, что-то в ухмылках людей подсказывало Данте, что подходящего кандидата не пришлось бы долго искать, приди ему в голову отомстить за осквернение Мердрако. Никто из местных не сомневался, чьих это рук дело.

Тщательно отряхнув с рукава прилипший пепел, Данте отошел от костра. Он обернулся, чтобы бросить взгляд на людей, которые столпились во дворе, обмениваясь шутками и пересмеиваясь. Данте узнал Вильяма Браун-вела и еще кое-кого из тех, кого он приметил среди завсегдатаев таверны. Но больше всего его удивило то, что среди собравшихся было немало совсем незнакомых людей из Уэстли Эббот. Задумчиво вглядываясь в их лица, он в который раз подумал, скольким же он обязан сэру Джейкобу. Ведь кое-кто из них вполне мог быть бывшим арендатором сэра Майлза, но они пришли в Мердрако, чтобы потрудиться для него. Может быть, по прошествии стольких лет сэр Майлз обнаружил свое истинное лицо и все наконец узнали, что за негодяй скрывается под маской светского человека и галантного кавалера? Во всяком случае, теперь, при поддержке сэра Джейкоба, который пользовался в здешних краях почетом и уважением, Данте уже не сомневался, что сможет одержать верх над бывшим опекуном.

Впервые за много дней Данте словно летел на крыльях. Миновав конюшню, он прошел под аркой и оказался в другом внутреннем дворике, чуть поменьше. Он на мгновение остановился, собрался с духом и тихо приоткрыл дверь в маленькую часовню, где были похоронены мать и отец. До этой самой минуты он не находил в себе сил войти в ее прохладную тишину. Раскаяние душило его. Данте стыдился своего прошлого, того, что случилось с Мердрако и чего он не в силах оказался предотвратить.

Но теперь наконец он может с чистой совестью навестить могилу родителей. Теперь он может без стыда войти в их семейный склеп, потому что б душе его мир и родной дом вскоре возродится к новой жизни. Ему удалось вернуть и уникальную коллекцию произведений искусства, которую много лет собирал отец, и фамильные земли. И в душе он надеялся, что мать, будь она жива, смогла бы гордиться им.

Призвав на помощь хитрость, он обвел сэра Майлза вокруг пальца и отомстил за все преступления, которые тот совершил, осквернив память его предков.

Застыв в молчании перед гробницей, Данте склонил голову, не сводя глаз с высеченных в камне изображений родителей, потом протянул руку и благоговейно коснулся холодной щеки матери.

– Слишком поздно, – прошептал он, глубоко вздохнул и, резко повернувшись на каблуках, бросился из холодной усыпальницы наверх, туда, где был солнечный свет.

Снаружи все заволокло едким дымом. Он щипал глаза и забивал горло, и пока Данте шел обратно к костру, глаза у него стали слезиться.

Смахнув слезы, Данте оглядел дворик. Он прекрасно помнил, как выглядели в прежние времена и сам дом, и конюшни, и сады. Надо было начинать все сначала.

Завтра целая армия рабочих примется очищать и отмывать стены дома. И не пройдет и недели, как тишину вокруг Мердрако нарушат визг пил и стук молотков – плотники возьмутся менять сгнившие перекрытия и саму кровлю большого дома. Зияющие дыры в полах и стенах будут заделаны и сгинут без следа, а вместе с ними навсегда исчезнут и сквозняки. Рабочие починят рамы высоких окон, вставят в них стекла, и Мердрако перестанет напоминать слепого нищего. Кузнецы вставят новые запоры и установят на прежнем месте огромные железные ворота. И Мердрако вновь узнает голос своего хозяина, когда он эхом разнесется по коридорам и прогремит в Большом зале.

Вскоре из Лондона должен был приехать известный архитектор для того, чтобы заняться восстановлением комнат в их прежнем великолепии. Специально обученные мастеровые уже трудились над причудливой балюстрадой, украшавшей главную лестницу. Им же предстояло обшивать стены резными панелями и облицовывать камины, украшать элегантной лепниной высокие потолки так, чтобы комнаты казались пронизанными солнечным светом. Целая армия должна была заняться восстановлением мозаичных паркетных полов, которые прежде были главным украшением Мердрако. В самые фешенебельные столичные магазины были посланы заказы на ткани для обивки стен и мебели, на роскошные драпри, гобелены и ковры. И как только все вокруг засияет прежним великолепием, пошлют за тем, что было гордостью и радостью владельцев Мердрако, – за фамильными сокровищами, которые, наконец, смогут занять свое законное место. А из высоких окон вновь откроется восхитительный вид на цветники и газоны, террасы садов и лужайки, изумрудную зелень лугов – все то, что будет возвращено к жизни многочисленными садовниками, которые уже сейчас с утра до вечера копошились вокруг Мердрако, что-то сажая, поливая и выпалывая.

И вот настал наконец день, когда Данте Лейтон убедился, что в столь любимом им Мердрако начали происходить перемены. И каждый следующий день, и тот, что наступал за ним, приносил что-то новое, и глаз не успевал замечать это новое, потому что слишком быстро сгущавшиеся сумерки скрывали утомленное солнце, а бледная луна сменяла сияющее светило. Бледные серебряные лучи ласкали в темноте уставшую за день землю, а черные призрачные тени в свете луны жили, казалось, собственной жизнью.

И вот в одну из таких ночей, когда лунный серп безмолвно плыл по небу, эти тени впервые начали угрожать той мирной, безмятежной жизни, что Рея и Данте вели вдали от всех в охотничьем домике. Все, что удавалось сделать за день, каждый вечер обсуждалось за столом, уставленным изысканно приготовленными кушаньями. Мерцание свечей в серебряных канделябрах отражалось в китайском фарфоре и хрустале бокалов. Оживленный разговор то и дело прерывался веселым смехом, пока собравшаяся компания с нетерпением ожидала десерта.

– Расскажите об этом контрабандисте из Чарлстауна, как его – Берти Маккее! Неужели он и в самом деле ходил только в штанах из черного бархата? – спросил Френсис.

– Во-во, именно так! – охотно подтвердил Кирби, с подозрением оглядывая десерт, поскольку тот был приготовлен без его личного участия. – Но это еше не самое худшее. Дело в том, что эти самые штаны были такого размера, что люди при виде их начинали подмигивать и перешептываться. На одну пару уходило никак не меньше нескольких ярдов ткани. А ведь этот франт что ни день требовал себе новую пару, так что под конец во всей Каролине черного бархата было не найти днем с огнем! Весь он пошел на черные штаны да куртки нашего приятеля Берти Маккея! Кое-кто из наших поговаривал, что, мол, половина всех товаров, которые Берти тайно привозил в Каролину, и был черный бархат – просто для того, чтобы не остаться в один прекрасный день совсем без штанов.

Френсис расхохотался.