Читать книгу "Эта война еще не кончилась - Борис Бабкин"

– Ладно тебе. Самому вспоминать тошно. Его они пристрелили. А тут еще Муса этот появился. Дух! Но чего они от нас хотят? Убили бы, и все. Так нет, даже перевязали тебя. И хлеба с водой дали. Странно. Работать мы не сможем, это и так понятно. Зачем?…

– Узнаем скоро.

– Ничего, – помотал головой осунувшийся, заросший щетиной Виктор Иров. – Половина ноября, и ничего. Наши почти Грозный освободили, а нам ничего.

– К Грозному только подошли, – поправил его Михаил.

Татьяна и Антонина, обнявшись, плакали на широком кожаном диване. Виктор тяжело вздохнул:

– И от мужиков ничего. Может, погибли все?

– Живы, – сказал Жуков. – Борис тертый калач. Да и остальные мужики, чувствуется, знают себе цену. К тому же с ними Иса. Ищут, наверное. А может, нашли? – с робкой надеждой спросил он. – И пережидают сейчас где-нибудь?

– А что? – Виктор оживился. – Вполне может быть. Ждут, пока войска не пройдут. Точно! – Видно было, что он это говорит, чтобы успокоить женщин.

– Конечно, парней они нашли, – сказал Михаил. – И ждут, пока можно будет выйти. Они же так и говорили – пока войска не подойдут, выходить не будем. А сообщить нам об этом не могут.

– Господи, – всхлипнула Татьяна, – если бы так было, то, наверное, легче было нам. Сердце матери – вещун. Чувствую я, что с Юриком что-то…

– Типун тебе на язык! – недовольно бросил Виктор. – Нормально все с ними, через месяц объявятся. Новый год все вместе встречать будем.

– Дай Бог, – всхлипнула и Тоня.

– Точно, Тонь, тебе говорю, – сказал муж, – вот увидишь, так и будет. – Но в глазах, несмотря на уверенный тон, были отчаяние и страх за пропавшего где-то в горах Кавказа сына.

– Клавдия Петровна, – вздохнул моложавый майор, – я понимаю вас. Но и вы поймите: если бы что-то узнали, сразу бы вам сообщили. Понимаете? – уже, видимо, не в первый раз безнадежно спросил он плачущую, рано постаревшую женщину.

Она, вытирая глаза, кивнула и поднялась.

– Выпейте воды. – Тоже встав, майор налил из графина воды и протянул стакан женщине.

– Спасибо, – подрагивающим голосом поблагодарила она и взяла стакан. Ее зубы мелко постукивали о край. Поставив стакан на стол, посмотрела майору в глаза. – Вы как офицер скажите мне, только честно: как вы думаете, жив Коля или нет?

– Жив. И уверяю – скоро он будет дома.

– Я уже все глаза просмотрела. Как говорят, что кого-то освободили, думаю, слава Богу, Колю моего. Ан нет, не его.

Николай сглотнул слюну, с выдохом поднял мешок с цементом, смог взвалить его на плечи и, шатаясь, пошел вперед. Сделав несколько шагов, стал падать. Выпустил мешок. Хлопнувшись на камни, мешок лопнул. Белым облачком разлетелся цемент. Подскочив к пытавшемуся подняться Николаю, боевик ударил его прикладом по спине. Хрипло вскрикнув, сержант упал. Боевик дважды ударил его ногой.

– Собери все! – Отступив, он направил винтовку на Николая. – Языком вылижи! Понял?

– Да иди ты! – чуть слышно отозвался лежавший лицом вниз парень. – На хрену я тебя видал. Понял? – Подняв голову, он смерил боевика тяжелым, полным ненависти взглядом.

– Что? – Шагнув вперед, тот ткнул его прикладом в спину.

– Хватит! – крикнул боевик с ручным пулеметом. – Работы дня на три осталось. Они и так уже еле ходят, а работать нужно. Новых рабов не будет. Население трогать запретили. Нам здесь партизанскую войну вести. Так что с местными дружить надо. Продукты, лошади, одежда. Ведь федералы с самолетов по нашим базам бьют. Не тронь его!

– Помогите! – крикнул снайпер двум пленным.

Те, подойдя, начали сгребать цемент.

– Оставьте! – прорычал боевик. – Берите то, что есть.

Быстро!

Двое, взяв прорванный мешок, понесли его к выступавшему из скалы доту.

– Ты чего разлегся?! – заорал на Николая боевик. – Вставай! – Он слегка толкнул его ногой. Сержант с трудом встал и, покачиваясь, пошел назад, к насыпавшим в мешки цемент рабочим.

– Вот это да! – удивленно пробормотал Борис. – Похоже, здесь метрополитен делали.

Денис осматривал, освещая фонариком, высокий, в рост человека, относительно чистый проход.

– Метров пять под землей. Наш бункер под домом был, а проход еще ниже. И сделано все как здорово. Давно духи готовились. Такую хреновину за месяц или два не сделать. А если их под городом километров пять, то по крайней мере год надо вкалывать с полной отдачей. Вот куда они, суки, людей воровали. Паскуды! Тебе, Борис, и решать. Мне все равно.

– Куда лучше, как думаете? – спросил девушек Бабич.

– Сюда, – махнула рукой направо Марият. – Если идти в противоположную сторону, к площади Минутка выйдем, а там у них все основные точки. И президентский дворец совсем рядом, и все остальное.

– Значит, двинулись сюда, – согласился Борис. – Но внимание – нарваться запросто можем. Так что будьте наготове.

«Очухался, – мысленно усмехнулся Денис. – При виде чушки потух было».

– Ты замыкающий, – сказал ему Бабич. Чуть пригнувшись, готовый к стрельбе, сделал первый шаг. Остановился и посмотрел на женщин. – За мной Малика. Потом Маша, Марият и Денис. Расстояние четыре шага. Вперед!

Он двинулся по тоннелю. Чуть приотстав, за ним последовала Малика с винтовкой. Стараясь идти тихо, за ней шли Маша и Марият. Последним, страхуя тыл, шел Денис.

Борис, изредка включая фонарик, медленно двигался вперед. Он ожидал встречи с боевиками и очень не хотел этого. Из подземного прохода им было не уйти. Сзади все, даже девочка, шли на удивление тихо. Только иногда раздавалось шарканье ног. Женщины вели себя отлично. Маша, стараясь быть как можно тише, сдерживала дыхание, а потом несколько секунд слышались быстрые глубокие вдохи и выдохи. Он поморщился. В очередной раз включив фонарь, увидел, что влево от прохода уходит ответвление. Гораздо ниже и уже. Он повернулся, чтобы ответвление увидели остальные, несколько раз мигнул направленным на проход фонариком и вошел в него. Споткнувшись, остановился и посветил фонарем под ноги. Увидел ступеньки. Направил на них луч, давая другим возможность увидеть их. Поднимаясь, постоянно светил себе за спину, боясь, что девочка споткнется. Когда вышел на ровное место, остановился.

Остальные тоже замерли. Борис чутко вслушался в темноту. Услышал где-то впереди и выше автомобильный гудок. Пошел вперед. Пройдя метра три, остановился. Перед ним был тупик. Он выключил фонарик и увидел поднимавшуюся вверх по узкому забетонированному колодцу железную лестницу. Поднялся по ней. Заметил чуть правее тонкие полоски дневного света. «Вентиляция», – понял он. Посветив вверх фонарем, обнаружил железный засов. Попробовал открыть его и удивился: засов отодвинулся очень легко и совершенно бесшумно. Бабич прислушался. Где-то рядом прошелестели колеса машины. Приготовил автомат к стрельбе, поднялся на две ступеньки и прижался плечами к люку. С коротким выдохом выпрямил согнутые ноги, легко открыл люк и быстро вылез. Люк маскировала, видимо, приклеенная к нему куча старых тряпок, пластиковых бутылок, каких-то коробок и старых игрушек. Он осторожно выглянул в проем. Увидел широкую улицу. На магазине напротив – вывеска «Булочная». Он усмехнулся. Из люка вылезла Малика, помогла выбраться Маше.