Читать книгу "Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен"

— Ты — праведник, рожденный в порочные времена алчных людей. Народ поручил тебе принести мир в этот мир, но ты не оправдал чаяния людей, когда столкнулся с противодействием темных сил и запутался в силках искусных манипуляций. Свет победит лишь в том случае, если ты остановишь войну. Примирившись с врагами, вы положите конец давней ненависти.

— Будет непросто закончить эти две войны… У нас есть неурегулированные вопросы в отношениях с Ираком… В Афганистане сложилась непростая ситуация, но мы сотрудничаем с Пакистаном… Впрочем, определенный прогресс уже заметен… Я выдвину другие условия…

— Десять невинных погибнут в Ираке, одиннадцатой будет твоя жена, — произнес Жрец.

— Что?!

— Десять невинных погибнут в Афганистане, одиннадцатым будет твой сын. Таковы мои условия.

Когело опустился на колени. В горле сжался тугой комок.

— Умоляю, не делай этого. Бери мою жизнь. Я не против. Пощади мою жену и ребенка.

— Действие рождает противодействие. Ты наделен властью над жизнью и смертью. Ты пожнешь то, что посеял.

Президент, набравшись храбрости, сказал:

— Я закончу войну, но существуют противники мира… Они предпочли тьму. Как я смогу принести мир, если все эти люди хотят войны?

— Для всех тех, кто хочет принести зло ближнему, настал Судный день. Это я тебе обещаю.

Мрачный Жнец вытянул вперед костлявую правую руку. На глазах у президента эти кости покрылись кровяными сосудами, нервами, сухожилиями, мышцами и белой кожей.

Когело чуть было не упал в обморок, но, собрав всю свою смелость в кулак, пожал протянутую руку. Несмело президент взглянул в лицо Жнецу.

Мужчине было лет тридцать. Он был похож на Джима Моррисона. Длинные каштановые волосы. Карие глаза. На шее идентификационные солдатские жетоны. Когело прочитал: «Сержант Патрик Райан Шеперд».

Шеп выпустил руку президента, навсегда прощаясь с миром людей. Он отправился в подземный мир.

Потерянный дневник Ги Де Шолиака

Истинное величие заключается не в том, чего ты достиг, а в том, что тебе пришлось для этого преодолеть.

Элияху Джиан

Вы собираетесь улучшать свою работу или это все, на что вы способны?

Эрл Уивер, менеджер бейсбольного клуба «Балтимор Ориолс», судье

Отрывок взят из недавно обнаруженных, но еще не опубликованных воспоминаний хирурга Ги де Шолиака, жившего во времена «черной смерти» 1346–1348 годов.

Перевод со старофранцузского.

13 сентября 1348 года

Записано в Авиньоне, Франция

С последней сделанной мною записи прошло много времени, и я даже не знаю, о чем писать. Случилось так много, что я нахожусь в совершенной растерянности. Возможно, это и к лучшему…

Когда я в прошлый раз заносил на пергамент свои мысли, мое здоровье было в плачевном состоянии. Я был почти что мертв. Адские боли разрывали мое тело. В бреду я молил Создателя сжалиться и взять мою душу.

Ангел Смерти навестил меня однажды ужасной майской ночью.

Все мои чувства пришли в смятение. Началась агония. Горячка не давала мне ни минуты покоя. Кашель с кровью разрывал мне легкие. Возможно, это было божественным вмешательством. Помню, как, придя в себя, я открыл глаза. Была ночь. Закутанная в плащ фигура выступила из тени на свет. Ее ветхое, затертое до дыр одеяние не поступалось тьме по черноте. Огонь свечей встрепенулся. В их оранжевом свете я увидел, что испещренный шрамами череп непрошеного гостя потемнел от времени. Так бывает, если тело покойника разлагается в воде. От него страшно воняло, словно из выгребной ямы.

Когда гость заговорил, в комнате стало заметно прохладнее. В его французском слышался какой-то акцент, возможно, азиатский.

— Когда-то я был похож на тебя, — сказал мне Мрачный Жнец. — Я был рабом плоти, рожденным во времена алчности и морального разложения. В молодости я не раз видел, как мой отец проливал кровь невинных. Многие страдали из-за произвола, чинимого нашей семьей. Но, став императором, я свернул с дороги войны и встал на путь поиска мистического откровения. Я выбрал мир и превратил заклятых врагов в союзников. Я принес благополучие и процветание моей стране. К сожалению, тайное знание, которого я жаждал всей душой, оставалось мне недоступно. В час смерти ко мне пришел ее вестник и предложил то, что я намерен предложить сейчас тебе, — тайны мироздания и путь к бессмертию. Если ты по своей доброй воле согласишься с моими условиями, я дам тебе долгую жизнь в этом мире и знания минувших эпох. Ты познаешь радость бытия, и она будет с тобой до конца твоих дней… и даже после…

Я приподнялся на своем смертном ложе. Мой разум вступил в бой с одолевавшим его безумием.

— И если я приму твое предложение, то что тогда? Что ожидает меня в конце?

— Когда придет естественный конец твоей жизни и ты испустишь последний вздох, ты займешь мое место и станешь Жнецом душ. Когда ты справишься с возложенной на тебя сакральной миссией, тебе простят все земные прегрешения и предоставят место среди блаженных на небесах.

— И сколько мне придется бродить по земле в обличье Смерти? — спросил я.

— Время не имеет значения в сфере духовного, месье. Но не бойся. Даже грешной душе, запятнавшей себя злодеяниями, дается шанс на перерождение. Со временем найдется тот, кто избавит тебя от твоей тяжкой ноши, как ты сейчас избавляешь меня от моего бремени.

И Ангел Смерти покинул меня в нерешительности и сомнениях. Я не знал, случилось ли это на самом деле или это был горячечный бред. Вскоре после описанного события мне стало легче, и к концу лета я поправился. Теперь я вновь стал самим собой.

Но мир вокруг меня разительно изменился.

За два года более половины населения Европы вымерло. Целые деревни опустошил мор. Из-за духовного разложения духовенства Церковь утратила былую власть. Короли и герцоги уже не испытывают прежнего почтения перед властью папы. Впрочем, и сами они постепенно утрачивают власть над своими вассалами и подданными, ибо теперь, когда умерло 45 миллионов человек, всего — и земли, и еды — было в избытке.

Я тоже изменился. Почести и слава больше не прельщают меня. Ныне я стремлюсь только к тому, чтобы послужить человечеству, поделиться с людьми моими знаниями в медицине.

Вскоре после того, как я начал писать манускрипт, который будет называться «Inventarium sive Chirurgia Magna» («Большая медицина»), меня посетил странный сын Востока. Он знал о той моей встрече со Смертью. Азиат преподнес мне необычный дар — рукопись, содержащую медицинские знания за долгие столетия. Здесь были тексты Аристотеля, Платона, Пифагора и еще нескольких не менее великих мудрецов своего времени.

Щедрость этого странного тибетского монаха была столь же изумительна, сколь темны его глаза. В качестве платы за знания он потребовал: «Примите приглашение нашего общества, и вы станете хранителем этой рукописи».