Читать книгу "Твоя навеки - Санта Монтефиоре"

— Я знаю. Это не самый лучший вариант. Я пойду с тобой.

— Ты уверен?

— Конечно. Мне нужно ощущать твое тепло, Софи. Я самый несчастный на земле человек, разве ты не видишь?

Она обняла его, как ребенка. В том, как он сидел, было что-то невероятно трогательное. Ее сердце учащенно забилось.

— Мы ничего не можем поделать. Я чувствую себя таким бесполезным. А затем мне приходит в голову страшная мысль: что, если бы это случилось с моим ребенком? Как бы я пережил это? Справился бы? И как справляются мои родители?

— Ты держишься молодцом, потому что у тебя нет другого выхода. Это причиняет невыносимую боль, но нам надо быть сильными. Господь посылает нам испытания. Мы не можем знать причин, почему Господь забирает Марию к себе. Но мы должны быть благодарны Богу, за то, что он даровал нам счастье узнать ее.

Она смахнула слезы. Подумав о только что сказанном, София поняла, что ее слова прозвучали так, как если бы их произнесла Анна. Постоянно восставая против матери, она усвоила ее философию. Это не могло не удивить ее.

— Пойдем. Ты сегодня слишком расстроен. Утром почувствуешь себя гораздо лучше.

Они прошли по усаженной деревьями аллее, держась за руки. В другое время они ощутили бы необыкновенный подъем, от перспективы провести вместе целую ночь, но сегодня их сердца были полны печали.

— Никогда прежде я не думал о смерти. Мне не приходилось с ней сталкиваться, и она очень пугает меня. Как же мы все уязвимы!

— Я знаю, — ровным голосом произнесла София. — Придет время, и все мы покинем эту землю.

— Я смотрю на лица своих детей. Как мне объяснить им, что Мария уходит от нас навсегда? Не знаю, как мне верить после всего этого.

— Ты сердит на Бога... Я провела все свое детство, испытывая похожие чувства, потому что моя мать была фанатично предана мальчикам. Меня раздражала ее истовость, но теперь я пришла к вере. Я думаю, что у всего есть свой смысл.

— Мне приходится быть сильным, потому что мама зависит от меня, но я чувствую только собственную беспомощность, — признался он.

— Тебе не надо казаться сильным передо мной, Санти, — сказала София.

Он сжал ее руку.

— Я рад, что ты приехала. Ты мне сейчас нужна больше всего на свете.

Она закрыла дверь и прошла к окну, чтобы прикрыть ставни и задернуть шторы.

— Послушаем сверчков, — проговорила она.

София нервничала. Они уже любили друг друга не один раз, но сегодня это должно было произойти по-особенному. Они будет предаваться любви нежно и трепетно. Она услышала, как Санти подошел к ней сзади, обнял за талию и привлек ее к себе. София поцеловала его шею, прислонилась к нему и закрыла глаза, отдаваясь страсти. Его руки скользнули под ткань ее рубашки. Она ощутила его огрубевшие руки на бархатистой коже своего живота. Воздух был словно напоен влагой. И вот уже его руки покоились на ее груди, но так, что она едва ощущала их прикосновение. София подалась к нему, отвечая на его порыв. Повернувшись, она сразу почувствовала его губы. Он целовал ее с такой неистовостью, что ей стало больно. Ему хотелось забыться в объятиях любящей женщины. Они нырнули в темноту ночи, не отпуская друг друга ни на секунду, делясь секретами, которые останутся тайной до скончания веков.

— Я постарела? — спросила она позже, когда заметила, что он рассматривает ее тело.

— Нет, ты никогда не постареешь, — ласково ответил он. — Ты просто стала старше.

Глава 44

Понедельник, 10 ноября 1997 года

Фернандо ощутил, как пот крупными каплями скатывается по его спине, когда он покинул паром, который перевез его через мутные воды, отделяющие Уругвай от Аргентины. Он не ступал на родную землю почти двадцать лет. Двадцать лет назад он принимал участие в политических демонстрациях против военного правительства, пришедшего к власти 24 марта 1976 года. Хотя переворот был бескровным, в течение следующих пяти лет по тем или иным причинам в стране исчезли десять тысяч человек. Фернандо едва не стал одним из них.

Он оглянулся на мутные воды и вспомнил, как бежал из страны много лет назад. Фернандо был в ужасе и безропотно принял поражение, поклявшись больше никогда не ступать на землю Аргентины. Он видел слишком много жестокости, чтобы снова искушать судьбу и играть со смертью.

В течение этих лет он узнал себя. И то, что открылось ему в минуту грусти, принесло одно разочарование. Он оказался трусом. Он не был одним из тех храбрых людей, которые готовы рисковать жизнью ради блага своей родины, демократии и свободы. Он не разделял настроения тех, кто восставал против режима Виделы и его приспешников на площади Майя. То были безымянные герои Аргентины. Исчезнувшие, выдернутые из своих постелей посреди ночи. О них больше никто не слышал, их больше никто не видел. Возможно, думал он, было бы лучше, если бы и его не пощадила судьба, лучше бы и он покоился на дне моря, а не спасался бегством, уехав из родной страны в Уругвай. О, если бы только его каратели могли знать, насколько безобиден он был! Его желание присоединиться к протестующим было продиктовано только завистью к своему брату, в тени которого ему пришлось находиться почти всю сознательную жизнь. До знакомства с Карлосом Рибейрасом и оппозиционерами он ощущал свою никчемность. Заведя дружбу с партизанами, которые жили в подполье, Фернандо возвысился в собственных глазах.

Попав в Уругвай, он купил маленький заброшенный дом на пляже, отрастил волосы и перестал мыться, если не считать купания в море. Он утратил всякое уважение к себе, он ненавидел себя, пытаясь спастись от презрения к себе под новой маской. Его густые черные волосы росли теперь беспорядочной косматой гривой, напоминая дремучий лес. Он избегал женщин. Он не был достаточно хорош, так почему он должен был рассчитывать на чью-то любовь?

Фернандо писал статьи для различных уругвайских изданий, пытаясь продолжить борьбу с режимом из-за границы. Он не нуждался в деньгах, так как семья позаботилась о его материальном благополучии. Денег у него было даже больше, чем ему требовалось, и он раздавал их многочисленным бездомным и нищим, которые в пьяном угаре бродили по улицам, прижимая к груди бутылки с ликером, засунутые в коричневые бумажные пакеты. Но даже это не приносило ему облегчения. Он ощущал мертвенную пустоту внутри.

Затем однажды ночью он проснулся весь в поту, разбуженный, как обычно, привидевшимся ему кошмарным сном. Решив, что больше не в силах вынести этих пыток, он встал, сложил вещи в рюкзак и вышел, заперев за собой двери дома. Следующие пять лет он много путешествовал, исколесив всю Южную Америку. Был в Боливии, Эквадоре, Мексике, на Чилийских озерах и в горах Перу. Но куда бы он ни прибывал, следом являлись образы его мучителей.

Стоя на вершине горы, выше которой были только облака, а земля внизу казалась далекой и окутанной густым туманом, Фернандо понял, что достиг конечной цели своего странствия. Ему больше некуда было бежать. У него остался лишь один выбор: примкнуть к сонму богов или спуститься на землю и примириться с собой. Решение далось ему не так просто, как можно было ожидать. Туман внизу манил, завораживал, нашептывал ему скользнуть вниз и обрести вечный покой. Внизу была мертвая тишина. Он смотрел вниз и думал, что самоубийство станет продолжением трусости. Это дезертирство. Сделать всего один шаг к пропасти было бы так легко, но он решил, что в этом поступке не будет ничего заслуживающего уважения.