Читать книгу "Беглый огонь - Петр Катериничев"

Я лежу на крыше и хохочу! Весело и от души! Ибо взорви я два десятка бензиновых цистерн с кислородно-конверторным цехом в придачу, я бы не добился и десятой доли того шухера, какой вызвал одним выстрелом! Вот что значит вовремя посмотреть в оптику и заметить дифракцию с интерференцией! Или дисперсию с квазиэмульсией! Да гори оно все огнем! Сейчас через военные спутники информация о нападении на объект уровня «А» летит в Генеральный штаб; сотни офицеров штаба округа выпрыгивают из теплых постелей и спешат к местам боевого расчета! Особые группы спецназа четырех армий округа мчат сюда на машинах со свистом и ревом, но скрытно! Военные контрразведчики УФСБ, служба охраны, особисты – все встают на уши, выполняя ее величество Инструкцию! Истребители-перехватчики взмывают в воздух, системы ПВО щетинятся в небо готовыми к пуску ракетами! Ибо произошло нарушение Большой «сеточки», кратко – Системы, полно – Большого оборонительного противоракетного кольца! И пусть «Цех-К» – маленькое звено, но береженого Бог бережет, и остановить развертывание не может ни премьер, ни президент, ибо ситуация предусмотрена и должна быть отработана полностью и штатно.

Но и мне задерживаться на литом цельнометаллическом карнизе больше нельзя. Насчет ближайшего будущего – никаких иллюзий! В плохом случае – теперь уже свои закатают «маслину» по движущемуся предмету… В хорошем – тоже не сладкий сахар, но о хорошем лучше не загадывать. Чтобы не превратить в плохое.

Я заглядываю в четырехугольную шахту. Темно, как у негра… в Африке! Эх, все-то вы, товарищ генерал, знаете, везде-то вы побывали! Обдирая ладони, спускаюсь вниз. Ступаю на мостки, выглядываю из створа. Темнота, покой и благолепие! Как шутковали бы на Львовщине: «Тату, москали до Луны полетели». – «Все?» Выхватываю оба оставшихся у меня «макара» и бегу по мосткам, отчаянно грохоча по доскам, готовый отреагировать на любое движение.

Итак, акцию по продаже неведомого кибернетического дива я сорвал начисто: теперь «партнеров во имя мира», боюсь, и встретить будет некому. А мне нужно спешить: где-то здесь, скорее всего в административной восемнадцатиэтажке – не из любви к чиновным зданиям, а исключительно из-за того, что административный корпус господствует над заводом по высоте, оттуда связь надежнее, – затаился командарм этой акции. Тот, что приказал ликвидировать Диму Крузенштерна, тот, по чьему решению была задушена девчонка у меня в квартире, тот, что организовал на меня эту облавную охоту! Вот с ним мне нужно успеть потолковать. И очень обстоятельно.

Глава 70

Всю операцию затеяли люди серьезные и опытные. Вгорячах от спецназа не побегут: единственное, что достается панически улепетывающему простаку в такой ситуации, – это пуля. Понятно, отбояриться от имевшей место быть стрельбы на первых порах можно достаточно мотивированно: дескать, здешние бандюки чего-то тут делить стали, вот и вмешались, по обстоятельствам. К тому же у ребят имеется фараонов папирус. Вот только… Сам Борис уже и воду в аквариуме поменял, и рыбок. Это не значит, что прежних вуалехвостов сожрали кошки, но одно дело – жить под царским оком в ограниченном стеклом водоеме и кормиться с руки, и совсем другое – в илистом пруду карасем.

К тому же произошла попытка нарушения Системы Большого кольца противоракетной обороны. Притом, что за два дня до этого была объявлена в связи с иракским кризисом повышенная боеготовность. А это значит, что после первого наезда всех пришлых, причастных и случайно оказавшихся, начнут просеивать через три меленьких ситечка, предварительно прокрутив в мясорубке и измельчив в кофемолке! А при такой проверке все сомнения – не в пользу потерпевшего! Что из этого следует? Непосредственный командир, Ильич, и тот, кто стоит над ним, постараются уйти с достоинством и несуетливо в краткий промежуток между первым горячечным накатом спецназа (от которого их защитит казенная бумага) и приездом серьезных и неспешных дознавателей, отличающихся хваткой бультерьера и дотошностью бухгалтеров-аудиторов тех еще времен. В том, что пути отхода они продумали, я не сомневаюсь. Это только редкие птицы стремятся в полет по наитию, потому и не долетают до середины Днепра. Люди серьезные продумывают варианты загодя.

Хм, вот потому жизнь и крутит меня постоянно, как челнок в океанском водовороте: если я что и продумываю, так исключительно стратегические варианты развития событий в стране и в мире. Где я и где – мир? Нестыковочка получается! Да и на самом деле я белый и пушистый, как тиранозавр в мехах! Эх, расплююсь с этой бодягой и начну новую жизнь. Ближе к красоте и большому искусству. Например, устроюсь гримером. На киностудию «Союзмультфильм». Чего? Те же куклы, что и везде.

Мысли эти пронеслись мельком, пока я бежал к седьмому цеху. Бойцы-«марсиане» пренебрегли джипом, оставив иноземца мерзнуть с распахнутыми дверцами, ну а те, что прикатили на нем намедни по мою душу, сами уже успели остыть. Не мудрено, на холоде-то. Я надел сдернутую с кого-то камуфляжную куртку; под ней – сбруя с двумя «макарами» и легкий бронежилет под джемпером. Я спешил. Ибо отчетливо слышал нарастающий гул вертолетов. Джип, даром что японец, не застыл: движок завелся сразу, я хлопнул дверцей и рванул к административному корпусу, грея ладонью ребристую рукоять «глока» с трубой глушителя на морде. Подкатил с торца, к маленькой дверце столовой, двумя выстрелами из тишака раскурочил замок и проскочил внутрь. Вовремя: два вертолета сразу зависли сверху, включили систему освещения, и темная и мрачная допрежь территория стала похожа на лунную поверхность; свет был нестерпимо яркий, контрастный – тут не то что иголки подбирать, тут снежинки можно увидеть все наперечет и каждую в отдельности! Из вертолетных динамиков разнеслось гулко и раскатисто: «Приказываю всем оставаться на местах, прекратить движение, бросить оружие! Приказываю всем…» Послышалось несколько хлопков, вспышки были вообще едва заметны, и в холодном воздухе ясно почудился едва ощутимый привкус горького миндаля. Кто не успел, тот опоздал.

Я проскочил по темному коридору, миновал кухню, смахнув на ходу поднос с какими-то мисками-склянками, и под аккомпанемент вселенского грохота приблизился к двери, ведущей, надо полагать, в холл, а оттуда – к лифтам и на лестницу. Поскользнулся на чем-то липком и сладком и с маху въехал в стену, не добежав едва-едва. Хотел вскочить, и тут дверь задергалась, разлетаясь в щепу под плотным автоматным огнем. Пули в темноте с визгом и воем рикошетили от металлических прилавков, звонко цокали в трубы, разметали в осколки стоявшие рядком стаканы и тарелки. На секунду стрельба стихла, я приподнял было голову и – прижался к стене вновь: ребята просто меняли рожки, и пальба возобновилась с каким-то оголтелым остервенением. Когда от филенчатой двери остались, кроме щепленых лохмотьев фанеры, лишь петли да замок, автоматы заткнулись, а через десять секунд тишины на пол в метре от меня гулко упала круглая лимонка и с противным позвякиваньем покатилась за батарею…

Я метнулся рыбкой, схватил смертельный снаряд и коротко, без замаха, кинул его обратно. Рывком бросил тело к стене, замер. Взрыв вышиб остатки фанеры, осколки лимонки с визгом влетали в стены… Я попробовал пошевелиться: ё-мое, цел! И похоже, невредим! Ну, екэлэмэнэ! Знать бы, кто была та Аннушка, что вместо масла пролила вчера жирный сироп, расцеловал бы в обе щеки и троекратно! Больше, увы, нельзя: как честный человек, обязан буду жениться.