Читать книгу "Кровь завоевателя - Замиль Ахтар"

на Марота, подняв кулаки.

Я шагнула к нему, даже не потрудившись стереть песок из слезных протоков.

– Я не стану этого делать. Я не причиню им вреда. Если желаешь, сам марай руки.

– Так не получится. Это должна сделать ты. Потому что если я напишу такую мощную кровавую руну. – Он указал на небо: – Кто-то свыше может заметить. Может, мой отец или бабушка. И если ты считаешь злобным меня, представь, что будет, когда они посмотрят в нашу сторону.

Я покачала головой:

– Нет! Никогда! Я никогда этого не сделаю! Ты самое гнусное существо, которое я когда-либо видела!

Кто-то взял меня за левую руку – Сира. Ее брови гневно дергались. Она сжала мою ладонь, мокрую от пота.

– И что же ты сделаешь? – засмеялся Марот. – Заставишь меня исчезнуть? Соединяющие звезды так не могут. Кровавая звезда полюбила Утреннюю звезду, прежде чем они слились, тем самым разрушив семнадцать миллионов миров. Твой помощник тоже должен тебя любить, Сира. Но боюсь, Зедра не любит.

Кровавая звезда и Утренняя звезда слились? И таким образом стали одним целым?

Марот нарисовал узор из множества точек и линий. Он отступил, и перед ним появилась женщина. Моя кашанская служанка, и на руках у нее был малыш Селук! Марот схватил ребенка и прикоснулся ко лбу перепуганной служанки; она закричала и тут же взорвалась, брызнули кровь и кишки. Я отвернулась, но кровь залила мое лицо и кафтан, попала в глаза, нос и рот, на вкус она была кислой, сладкой и металлической. Мясистой, тошнотворной и горькой. Внутренности девушки, должно быть, забрызгали Сиру и остальных. Но я могла думать только о сыне.

Из-за крови и песка, застилавших обзор, я потеряла его из виду. Он плакал, хотя услышать это было облегчением. Я вытерла кровь и песок с лица и увидела, как Марот укачивает моего сына, приложив кончики пальцев к его лбу.

– Прошу тебя, не надо! – закричала я. – Кровь Хисти… не должна…

– В нем нет крови Хисти, – сказал Марот. – Как и в тебе. Хисти живет в моей памяти, как Зедра живет в твоей.

Что?! О чем он говорит?

– Я – Зедра, дочь…

– Нет. Вовсе нет. Ты просто печальная девчушка с воспоминаниями печальной старухи, которая давным-давно умерла. Вот почему у тебя такая обычная кровь. Но у этого малыша моя кровь. – Он тихонько покачал Селука. – Кровь бога.

Как такое возможно? Нет, этого не может быть. И все же, раз кровавые руны способны перенести человека в чужой сон, они могут также переносить воспоминания о чужой жизни.

Но… нет… я была там. Жила этой жизнью. Не может же все это быть всего лишь воздействием какой-то руны!

– Не тронь Селука. Неужели ты настолько мерзавец, что готов убить собственную плоть и кровь?

Марот демонически рассмеялся:

– Я провел обряд посвящения тысяч людей с помощью крови своих детей. Если бы я не принес их в жертву, не было бы тех, кто умеет писать кровавые руны. Мой отец наверняка однажды пожертвовал бы мной ради своих целей космического масштаба. У нас нет ваших примитивных чувств. Ах да, ведь именно из-за них Лат так любит человечество. И где же она, в таком случае? – Его демонический смех лишил меня остатка сил. Он был таким самоуверенным, таким властным. – Где же королева джиннов, падший ангел, защитница этой земли? Ай-ай-ай. По-моему, вполне очевидно – она бросила вас на произвол судьбы.

Воздух окрасился красным, песок стал кровавым. Я подняла голову и увидела красное небо, красные облака и красное солнце. Кровь была повсюду.

Покачиваясь, Сади заковыляла ко мне. Она схватила меня за руку:

– Зедра, если нужно, возьми мою кровь. Я уже видела смерть и готова ее встретить. Только… не трогай Селену.

Я смахнула оранжевый кусок плоти, прилипший к ее щеке.

– Нет, я не буду это делать.

– Он убьет твоего сына. А твой сын – наследник престола. Он важнее меня.

– Ему нечего будет наследовать, если я напишу эту руну. Говорят, Золотое царство пало всего за десять лет из-за кровавой чумы.

В ответ на эти слова Марот расхохотался.

– Я был там. – Его голос обжигал. – Это Философы Золотого царства поддались искушению. К этому привели их жажда власти и чувство превосходства. Реки превратились в кровь, как и дождь, и даже все жидкости в людях и животных, пока они не взорвались от напора! И по сей день Химьяр – проклятая земля.

К нам подошла Сира, обнимая все еще дрожащую Селену.

– Зачем это кому-то могло понадобиться? – спросила Сира. – Зачем разрушать?

– Ты вечно спрашиваешь, зачем. А на самом деле должна спросить: а почему нет? Разве ты удивилась бы, что твой дом ограбили, если оставила его незапертым? Если хочешь спросить, спроси свою богиню.

И правда, почему все это происходит? Мой сын! Мой якорь в этом мире. Я была уверена только в одном – в своей любви к нему. Даже если это царство тоже будет уничтожено кровавой чумой, у меня хотя бы останется он. Мы могли бы уйти куда-нибудь в другое место и просто жить.

Я посмотрела на Сади и Селену. Я тоже могла выбрать. Это должна быть Сади, ведь так? Она готова была умереть во второй раз.

– Я убью твоего сына, – произнес Марот отовсюду, – а потом убью и всех остальных. Победителя не будет. Или принеси одну жертву – и остальные выживут. Миллионы умрут от кровавой лихорадки, но что значит их жизнь для любой из вас? Для вас, кто затевал войны по собственной прихоти? – Он снова демонически расхохотался. – И все же ты считаешь порочным меня? Я-то уж точно не лицемер, готовый отправить на смерть других, лишь бы не страдать самому.

– Марот! – вдруг закричала Селена по-крестейски. – Это что, воля Архангела?!

Ну конечно… Ведь Марот – ее ангел. В конце концов, она ведь язычница. Быть может, именно она должна умереть в качестве жертвоприношения для ее бога. Лучше она, чем мой сын. Лучше вся эта страна, чем мой сын! Был он Потомком или нет, была ли я Потомком, мы все равно – мать и дитя, и этого никто не отнимет.

– Хорошо, – сказала я, переводя взгляд с Сади на Селену и обратно. В конечном счете Сади меня покинула, а Селена сохранила верность до конца. На этом и следует основать решение. – Сади. Я напишу руну ее кровью.

Глаза Сади округлились:

– Нет. Если из-за этого погибнут миллионы.

Ее губы сомкнулись, их мгновенно сшила нить, так что Сади не могла издать ни звука.