Читать книгу "Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Директор удивлённо посмотрел на ученика, как если бы в его руках заговорил глобус:
— Там нельзя, а у нас, выходит, можно?
— Но я же хорошо учусь.
— Посещение школы обязательно для всех — и отличников, и двоечников.
— Значит, если бы я учился на двойки, но регулярно посещал школу, было бы лучше…
Директор устало прижал ладони к глазам. Потёр лоб и виски.
— Как мне надоели эти умники, — сказал он, обращаясь к портрету Горбачёва.
Неожиданно Андрей подумал, что у мужчины есть серьёзные проблемы, которые согнули его плечи и склеили губы. Может быть, у каждого взрослого есть своя тайна. И не всегда благовидная.
Наконец директор заговорил, веско впечатывая каждое слово:
— На твоём месте, имея родственников за рубежом, следует вести себя тише воды ниже травы. Вообще быть незаметнее всех. Выйди и очень осторожно прикрой за собой дверь с той стороны.
Андрей получил второй выговор. Ему казалось, что какой-то злой демон поселился у него за спиной и строит бесконечные козни. И он знал, кто этот демон. Хотя внешне Ольга Владимировна делала вид, что вообще не имеет к событиям никакого отношения.
Он размышлял о неудачах своей жизни. Бабушка говорила, что прошлое надо похоронить. Но как закопать Ольгу Владимировну?
Мир вдруг оказался сложно устроенным. События потеряли логику. Он был одним из первых учеников в классе. Не курил в туалете, не дрался на пустыре за школой, не списывал на контрольных и не подделывал оценки в классном журнале. Готовился к поступлению в институт, и за всё это он оказался на грани отчисления.
Ситуация запуталась в тугой узел. Начинаешь распутывать и затягиваешь окончательно.
Вот уже и староста класса, противная девчонка со странным именем Изольда, постоянно находила в стенгазете, которую он выпускал, «непростительные идеологические ошибки». Андрей не всегда понимал, в чём они заключались, но молча исправлял.
Теперь он ненавидел Комиссара, которая расчётливо и подло портила ему жизнь. И за что? За дурацкое опоздание на поезд. Может быть, она мстила за девчонок, которые липли к нему как мухи на мёд? Но он здесь совсем не виноват. Просто обаятельный такой. Она вон тоже красивая, но нельзя же за это наказывать.
Им удалось поговорить еще раз.
— За что вы меня преследуете, Ольга Владимировна? Я вас обидел?
— Ты не можешь обидеть меня — слишком мелок. Но за поступки надо платить дорогую цену. Коммунисты не прощают, и их месть многолика. Ленин не тепел слабаков, и я не терплю.
— Я же случайно опоздал на поезд.
— Просто опоздал, просто исчез на три месяца… всё у тебя просто.
— Извините.
— Я договорилась представить тебя секретарю райкома. Перед тобой была отличная карьера по линии комсомола. А ты, козёл, всё испортил. И меня подставил, ведь подумала, что ты в Израиль свой проклятый уехал.
— Так не уехал же.
— И что? Тебе медаль за это давать?
— Не надо медаль. Я не хотел работать по общественной линии. Вы же знаете, я хочу быть скульптором.
Андрей помнил, что раньше упоминание его художественного таланта умиротворяюще действовало на Ольгу Владимировну. Но сейчас всё было с точностью до наоборот.
Комиссар взъярилась:
— Дворником ты будешь. Иди отсюда. Сгинь с моих глаз. Не мешай работать.
Он с горем пополам закончил девятый класс, но после экзаменов, которые сдал вполне прилично, в школу были вызваны родители.
Мама вернулась белая как мел.
— Мне предложили перевести тебя в другую школу, — с порога заявила она.
— Почему? Я же хорошо учусь.
— Говорят, ты торгуешь бюстиками Горбачёва на Арбате. Иностранцам продаешь.
— Так разрешили же.
— Разрешить-то разрешили. Но директор сказал, что этим ты позоришь комсомол.
— Это всё Комиссар… Ольга. Она взъелась на меня, сам не знаю за что.
— Я тоже не знаю, но школу придётся менять.
Когда подписывал обходной лист, Ольга Владимировна подняла на него равнодушные глаза:
— Плохо уходишь, Соркис. Два выговора — это прямая дорога на исключение из комсомола.
Андрей разозлился:
— Времена изменились. Я поступлю в Суриковский институт, а уж там вы меня точно не достанете.
— Думаешь? — ласково улыбнулась Ольга. — С двумя выговорами да с бабкой за рубежом тебя только в армию возьмут. В десант пойдёшь. Там научат родину любить. Я обещаю.
Ольга сдержала слово.
Его не взяли в институт. А забрали в армию.
Глава 5.
В которой герой пытается убежать от судьбы
Полицейские всего мира одинаковы. Они кричат, тычут оружием, требуют лечь на землю, расставить ноги и заложить руки за голову. Иерусалимские полицейские не были исключением.
Зато тех, кого они пытались задержать, ординарными преступниками назвать было трудно.
Демон Асмодей скакал по крышам машин, исчезая и появляясь в серном пламени. Вонь стояла неимоверная.
Вадим высился темным силуэтом, от которого дул обжигающий огонь, сносивший людей и машины в кучу. Трёхглавый огнедышащий дракон тут, пожалуй, сплясал бы от восторга. Если бы не обжёгся.
Максим пытался предъявить неизвестно кому какое-то загадочное удостоверение. Потом махнул рукой и просто уселся, прислонившись спиной к металлической ноге скульптуры «Красная корова».
Андрей с Ольгой спрятались внутри возникшей вокруг них сияющей сферы.
— А пули не пробьют твою защиту? — На всякий случай спросил Андрей.
— Ей атомный взрыв не страшен.
— Ты проверяла?
— Нет, — засмеялась Ольга. — Но если Вадим продолжит воевать и соберёт здесь всю израильскую армию, то мы это выясним точно.
С воем очумевших котов подъезжали всё новые полицейские машины. Они налетали на огненный смерч, исходящий с вершины холма, и скользили вниз по плавившему асфальту, как по льду. У подножия образовалась уже изрядная куча-мала. Раздались автоматные очереди.
— Пожалуй, пора звонить барону, — сказала Ольга.
Андрей не знал, как выглядит их защитный кокон снаружи, но изнутри он был прозрачный. Пули со щелчками расплющивались о его поверхность, будто жуки о ветровое стекло машины.
Слышал, как Ольга объясняла ситуацию:
— Мы в Иерусалиме. Вадим воюет с армией. Шуму много. Надо это как-то остановить…
Она еще что-то говорила, отвечала на вопросы, но Андрей уже почти не слушал. Снаружи было интересно, как в кино.
Плотность огня усилилась, кругом что-то взрывалось, выпуская клубы дыма.
Убедившись, что все стандартные приёмы не работают, полиция вступила в переговоры.
Откуда-то раздался многократно усиленный динамиком голос:
— Что вы хотите? Каковы ваши требования?
Неожиданно в небе появился сияющий лик Асмодея. Он был огромен, заслонил звёзды и луну.
Громогласный глас, в сотни раз превосходивший полицейские динамики, прорёк:
— Я требую покаяния, ибо приблизилось Царствие Небесное.
Оппоненты вежливо выслушали. Динамик уточнил:
— Это все требования?
— Все, — ответил грозный лик.
— Кого вы представляете? Исламисты? Христиане? Ортодоксы?
— Я есмь альфа и омега, — орал демон.
Ольга закончила разговор.
— Ну как там?
— Стрелять перестали.
— Уже хорошо.
Издалека донёсся шум моторов. Вертолёты появились с севера, аккуратно облетели демона и приземлились где-то внизу. Почти сразу патрульные машины выключили мигалки и принялись разъезжаться, как волки, которым не удалось съесть охотника. Через пару минут вокруг никого не было. Тихо застывал расплавившийся асфальт. Лик с неба исчез.
Во времени возникла непривычная пустота. Андрей почувствовал замешательство, потому что не представлял, чем гораздое на выдумки мироздание её заполнит.
Одинокий прохожий подошёл
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит», после закрытия браузера.