Читать книгу "Пепел Атлантиды - Шеннон Мессенджер"

Из всех мест, где «Черный лебедь» мог спрятать родителей Софи, она бы никогда, никогда не подумала, что они попросят лорда Кассиуса приютить их в Берегах утешения.

У них были свои причины, конечно. Что-то связанное с безопасностью и общим спокойствием окружения – не говоря уже о том, что лорд Кассиус теперь был частью «Черного лебедя».

К счастью, они попросили лорда Кассиуса уйти на вечер, чтобы дать Софи немного уединения.

Но все равно возникало ощущение какой-то неправильности.

Хотя оно возникало вообще от всего. Скорее всего потому что и поступали они неправильно.

Софи была так уверена, что сестра обрадуется возможности сохранить воспоминания, что, когда Эми решила стереть себе память, ее будто ударили под дых. Она понимала, почему Эми испугалась предупреждений Бронте. И не могла винить сестру за самый безопасный для родителей выбор. Да и… они не были особо близки. Практически не виделись, пока Эми была в Забытых городах. Они не были подругами – и не были кровными сестрами.

Просто две девочки из двух разных миров.

И пришла пора идти разными путями.

И все же… Эми захотела стереть Софи из своих воспоминаний, и от этого было больнее, чем Софи была готова признать. Поэтому она тоже приняла важное решение.

Чтобы защитить рассудок родителей – и свой тоже.

Ей нужно было поставить точку.

– Точно не хочешь позвать свою приемную семью? – спросил мистер Форкл.

Они с Сандором стояли у перил веранды, и Сандор, косо поглядывая на танец Кифа, добавил:

– Или кого-нибудь из друзей?

– Хочешь сказать, меня недостаточно, Гигантор? – поинтересовался Киф, начиная извиваться быстрее и притоптывать ногами. – Или просто завидуешь моему мастерству?

– Хочу сказать, что у Софи сегодня тяжелый день, и ей может потребоваться вся возможная моральная поддержка, – сообщил ему Сандор.

– Я справлюсь, – пообещала Софи. Ее бы воля, и она осталась бы одна. Она даже просила Кифа уйти, но от него было не избавиться.

Но это оказалось к лучшему, потому что спустя несколько минут прибыли Микстура и Эми, принося с собой шторм неловкости. Эми не смотрела на Софи, а та была рада ответить тем же, делая вид, что ее крайне интересуют драгоценности на маске Микстуры. Тогда-то и влез Киф со своей болтовней.

Он только-только собирался рассказать Эми все про громкий случай с гулоном, когда их общение прервал громкий стук. Софи слишком тошнило, чтобы расстраиваться из-за очередного упущенного случая узнать про розыгрыш Кифа – а когда мистер Форкл вернулся в комнату в сопровождении высокого эльфа в длинном сером плаще, стало еще хуже.

Эльф снял капюшон, и под ним оказался парень с темной кожей, коротким ежиком черных волос и поразительно красивым лицом – хотя поражала скорее его молодость. Софи не дала бы ему больше шестнадцати.

– Знакомьтесь, мистер Кафута, – представил мистер Форкл.

– Это ты Стиратель? – спросила Эми, явно удивляясь его очевидной юности не меньше Софи.

Он широко улыбнулся.

– Да, можешь звать меня Дэмель, если так легче. Ах да, знаю, у меня детское лицо. Не волнуйтесь, я давно работаю с памятью.

– С четвертого курса, если правильно помню, – согласился мистер Форкл.

– А сейчас ты перешел на… – начал Киф.

– На восьмой, – ответил Дэмель.

То есть, опыта у него было не так уж и много – но Софи напомнила себе, что за два года успела столкнуться с пожарами, потопами, чумой, чудищами, трибуналами, изгнанием и огромным количеством визитов в здравпункт.

И раз она столько всего пережила, то и сейчас выдержит.

Дэмель нахмурился, глядя на Эми.

– Это ей придется?..

– Я усыплю ее, когда придет время, – пообещала Микстура, сжимая дрожащую руку Эми. – Но сначала она хочет убедиться, что у родителей все пройдет хорошо. Не могу ее за это винить – процесс будет сложным.

– Да, наслышан, – Дэмель обернулся к Софи. – Мне сказали, что ты будешь присутствовать при процедуре. Хочешь помочь?

– В какой-то мере, – Софи сняла перчатку с правой руки. – Я тебя усилю.

Дэмель вскинул брови.

– Я слышал про твои легендарные способности, но…

Он замолчал, и Киф попытался замаскировать приглушенный смешок кашлем.

– Широкой публике неизвестно про данную способность мисс Фостер, – пояснил мистер Форкл.

– Понятненько, – Дэмель, потирая подбородок, глядел на Софи. – Меня еще ни разу не усиливали. Чего ожидать?

– Не знаю, – честно ответила Софи. – Надеюсь, ты сможешь полностью стереть все, что может вызвать возвращение воспоминаний. Особенно меня.

– Что? – одновременно спросили Эми с Кифом.

– А это сработает? – добавила Эми.

– Не знаю, – пожала плечами Софи, и посмотрела на Дэмеля. – Но нужно попробовать. Родителей похитили из-за меня. А значит, если они вспомнят меня, то всплывут и остальные ужасные воспоминания. Единственная возможность их уберечь – полностью стереть меня из их памяти. Может, если я тебя усилю, то инстинкты подскажут, что делать.

Дэмель присвистнул.

– Алден, конечно, говорил, что будет непросто, но не настолько же.

– Да, – согласилась Микстура. – И нужно учитывать еще кое-что. Они под влиянием особого снотворного – скажем так: ты такого еще не встречал. Поэтому мне придется применить специальный антидот, чтобы их разбудить. И скажу честно, я понятия не имею, как он повлияет на твою работу – особенно учитывая, что я не хочу повторно их усыплять.

– Я уже стирал память у бодрствующих, – ответил Дэмель. – Да, будет непривычно, но справлюсь.

– Тогда приступим? – уточнила Микстура, поправляя маску и направляясь в глубь сизого коридора.

Киф подхватил Софи под руку.

– Не спорь, Фостер. Я тебе понадоблюсь.

– Он прав, – сказал мистер Форкл. – А мы подождем здесь, – добавил он, положив руку Алдену на плечо.

Софи ушла, не взглянув на сестру. И она старалась не думать о происходящем – старалась сосредоточиться на том, чтобы передвигать ноги.

Но когда она вошла в тускло освещенную комнату, то поняла, что… все. Конец.

Она больше никогда не увидит своих человеческих родителей.

Она больше никогда не увидит людей, которые укладывали ее спать, читали сказки про фей и хоббитов, учили кататься на велосипеде и утешали ее, когда она раздирала коленки.

Она в последний раз посмотрела в их знакомые лица, запоминая каждую черточку, каждую тень. Они снова были похожи на себя.

Спокойные.

Счастливые.