Читать книгу "История Византийской империи. Становление - Федор Успенский"

Глава VII

Торговля. Шелковые изделия. Таможенное ведомство. Косьма Индикоплов

Время Юстиниана составляет высший период процветания византийской торговли [309]. Ввиду важности прямых сношений со странами, где было шелковое производство, Юстиниан оказывал всяческое внимание торговым людям и поощрял новые в этом смысле предприятия. Пока Византия не имела еще соперников в торговле с отдаленным Востоком, откуда шли драгоценные товары в Европу, она прилагала большое старание, чтобы извлечь все выгоды из этого исключительного положения.

Древнейшим памятником торговых сношений с Востоком может быть назван Пальмирский таможенный тариф от 137 г. христианской эры. Этот акт издан сенатом города Пальмира в предупреждение споров, возникавших между купцами и таможенным ведомством по вопросу о пошлине с товаров, облагаемых иногда не по закону, а по старому обычаю. Тариф изложен на двух языках, греческом и арамейском. В настоящее время он перевезен в Россию и находится в императорском Эрмитаже [310]. Пальмира находилась на главной дороге из Византии в Персию, именно в Дамаск. Здесь верблюжьи караваны разгружались, и с товаров, ввозимых в империю, взималась пошлина. Между статьями ввоза упоминаются шелковые ткани, окрашенные в пурпуровую краску, рабы, благовонные масла в сосудах и в мехах, вино, хлеб и др. Но и сама Персия по многим статьям торговли была собственно передаточным местом.

Самая богатая страна по особенно дорогим товарам была, вместе с тем, и самая отдаленная. От Китая, с отдаленных времен знаменитого по секрету производства шелка, до Средиземного моря торговые караваны употребляли до 8 месяцев в пути. Это так поднимало цену восточного товара в Европе, что он становился доступным лишь владетельным лицам и из частных только большим богачам. Во время Диоклетиана за 1 фунт неокрашенного шелка платилось 10 000 динариев, или около 3 тыс. рублей. В самом начале V в. (410) император Феодосий II издал закон, относящийся до торговли шелком, указав три города на персидской границе, где должна взиматься пошлина с шелка [311]. Обыкновенно пошлина была в 10 %; во главе ведомства стоял чин comes sacrarum largitionum и подчиненные ему коммеркиарии. Счастливый случай разрешил вопрос о шелковом товаре при Юстиниане. Именно, один монах несторианского исповедания принес в империю в бамбуковом посохе коконы шелковичного червя и сообщил грекам искусство разведения шелковичных куколок. Тогда в Византии образовались плантации шелковицы и завелись фабрики для производства материй, занимавшие громадное число людей. Дорогие шелковые ткани, будучи казенной монополией, составляли исключительно выгодную статью внешней торговли, доставлявшую империи громадные денежные средства. Византия снабжала этим товаром дворы европейских государей и богатых купцов торговых городов Европы.

Часть драгоценных товаров добывалась из Индии. Большинство индийских товаров шло морским путем и доставляемо было в Персидский залив или к устьям Тигра и Евфрата. Т. к. и здесь Персия была посредницей, а между тем Юстиниан вел с персидским царем продолжительные войны, то понятно его горячее желание освободиться от зависимости Персии. С этой целью, между прочим, он вступал в сношения с Абиссинией, хотя эта попытка осталась без успеха. Но у империи было и другое средство получать товары морским путем, именно на севере Красного моря была гавань близ нынешнего Суэца (Clisma). Здесь было таможенное ведомство близ острова Иотаба (ныне Тирань), и содержался византийский сборщик податей. При Юстиниане и при его преемнике Юстине II империя поддерживала сношения с турецким ханством, образовавшимся между Китаем и Персией, между прочим, с целью освободиться от тяжелого торгового посредничества Персии. Редкие китайские и индийские произведения и дорогие шелковые изделия рассматривались как орудие политического влияния и как средство импонировать на варварских вождей и европейских князей, приходивших в Константинополь. Подарки шелковыми одеждами, тканями, драгоценными камнями и благовониями были исключительной привилегией византийского двора и весьма высоко ценились теми счастливцами, кому они были предлагаемы. Кроме столицы шелковые фабрики развились в Бейруте, Тире и Антиохии.

Для характеристики торгового дела при Юстиниане предлагаем отрывок из «Тайной истории» Прокопия: «Есть два пролива с той и другой стороны Византии: один на Еллиспонте между Систом и Авидом, другой же при устье Евксинского Понта (Черное море), где находится известное святилище (ιερόν). В заливе Еллиспонта совсем нет казенного таможенного ведомства, но назначенный царем чин имеет пребывание в Авиде с целью наблюдения за тем, чтобы в царствующий город не ввозилось на кораблях оружие без ведома и разрешения царя и чтобы из столицы не прошло какое судно без пропуска и печати тех чинов, на коих лежит эта обязанность, ибо не позволялось выходить в море из Константинополя кораблю без разрешения чинов, подчиненных ведомству магистра; кроме того, он собирал с проходящих судов небольшую дань. Отправляемый же царем надсмотрщик в другой залив всегда получал жалованье из царской казны и имел задачей смотреть за тем, как мною сказано выше, чтобы не ввозил кто запрещенных товаров к варварам, которые живут по берегам Евксинского Понта и которыми не позволено снабжать их как наших врагов. Ему не разрешалось брать с судов никакой пошлины. Но с тех пор, как Юстиниан принял царство, учреждены были таможенные ведомства в том и другом заливе, и назначены два архонта с целью взимания пошлин, которым определено было содержание и которым поручено собирать пошлины со всей строгостью. Они же, желая всеми мерами сделать приятное царю, брали с проходящих кораблей за находившиеся на них товары большие пошлины. Приняв указанные меры к отношению к тому и другому проливу, для Константинополя он придумал следующее. Поставив над здешним портом одного из своих приближенных, сирийца по происхождению именем Аддей, поручил ему собирать пошлину с пристающих сюда судов. Он же всем судам, прибывавшим в Константинополь, не допускал разгружаться в гавани, но или принуждал корабельщиков платить пеню за свои корабли, или везти товары в Африку или Италию. Из них некоторые, не желая ни идти с обратным грузом, ни заниматься морской торговлей, предпочитали предавать огню свои корабли. А те, для которых торговое дело было единственным средством к жизни, принуждены были вносить тройную пошлину за свои товары, и им предстояла неизбежная необходимость возмещать понесенные убытки поднятием цены товаров при их продаже, так что всячески угрожало обнищание ромэйскому государству.