Читать книгу "Ветвящееся время: История, которой не было - Владимир Лещенко"

И есть большая вероятность, что падение военного режима потрясло бы Европу до основания – может быть, потрясение это было куда сильнее, нежели при первом сценарии.

И движение по этим двум дорогам к одному обрыву, было остановлено только одним человеком, чей нос дал столько пищи для фантазии скудоумным карикатуристам всего мира.

…Еще в 1921 году, будучи скромным преподавателем истории в военном училище, Шарль де Голль однажды высказался так: «Историческая фатальность существует только для трусов… Счастливый случай и смелость изменяли ход событий. История учит не фатализму… Бывают часы, когда воля нескольких людей разбивает детерминизм и открывает новые пути. Если вы переживаете зло происходящего и опасаетесь худшего, то вам скажут: „Таковы законы истории. Этого требует эволюция“. И вам все научно докажут. Не соглашайтесь, господа, с такой ученой трусостью. Она представляет собой больше чем глупость, она является преступлением перед разумом».

И его собственная судьба – как военного, политика и человека – лучшая иллюстрация к данной мысли.

Восемьдесят пятый и другие годы

Приступая к завершающей главе этой книги, автор предвидит шквал возмущенных отзывов, которые на него обрушатся в связи с ней. Думается, что по количеству они смогут поспорить только с откликами на 20 и 21 главы.

Разумеется, с точки зрения сторонников исторического детерминизма «перестройка», и все что с ней связанно, были абсолютно неизбежны. Однако, автор, как кажется, уже достаточно убедительно показал на конкретных примерах, что подобная точка зрения, мягко говоря, весьма спорна. Он считает себя человеком с фантазией, но у него, тем не менее, не укладывается в голове, к примеру, товарищ Гришин, вводящий гласность, или Егор Кузьмич Лигачев, подписывающий Беловежские соглашения.

…К сожалению, несмотря на то, что это время отделено от нас меньше чем двумя десятками лет, происходившее тогда в верхах во многом остается неизвестным как широкой публике, так и историкам.

Многочисленные мемуары, появившиеся в последнее время, дают самые разные толкования и оценки событий, случившихся в Кремле и на Старой площади в середине восьмидесятых. И за многочисленностью источников и точек зрения, истина просто теряется; углубившись в них вполне можно за деревьями не увидеть леса. [62]

Заранее следует сказать – имеющие определенное хождение версии о перестройке, как о деянии «агентов влияния», «мировой закулисы», «шпионов», «масонов» и «сионистов» (взято автором в кавычки сознательно), равно как и почему-то, Ватикана, мы сейчас рассматривать не будем, за их полной бездоказательностью и антиисторичностью.

Почему-то никому не приходило в голову например, объявить македонским шпионом царя Дария, своей трусостью и неумением погубившего Персию. Или предположить, что упоминавшийся нами Филипп VI, или его сын Иоанн Добрый поставили Францию на грань завоевания англичанами по указанию неких тайных сил.

Да и та роковая, без преувеличения, роль, которую сыграли личностные качества последнего русского императора в событиях февраля 1917 года, (как и в предшествующий период), не породила подобных предположений. Не считая, конечно, анекдота о посмертном награждении Николая II орденом «Октябрьской революции» за заслуги в подготовке установления советской власти. Точно также и нет, видимо, смысла, опровергать некогда довольно распространенное утверждение, что Горбачев стал генсеком благодаря некоему внутрипартийному заговору, организованному наиболее «продвинутыми» высшими чиновниками, мечтавшими покончить с надоевшим и мешавшим им социализмом, ввести вожделенный капитализм, и «конвертировать власть в деньги» (45,586). Так сказать, новая версия изобретенных Мао Цзедуном «буржуазных перерожденцев».

Помимо полнейшей бездоказательности его, укажем, что заговором, точно также как и кознями Дьявола, можно объяснить решительно все, и тогда история вообще становится не нужна.

Не говоря уже о том, как упорно и изо всех сил основная масса номенклатуры на всех уровнях пыталась затормозить пресловутую «Перестройку»…

Так что на этом закончим с данным вопросом.

Можно встретить, в особенности в кругах либерально-диссидентских, и примыкающих к ним, мнение, что де причинами того, что «перестройка» была затеяна, является с одной стороны грядущий неизбежный крах неэффективной социалистической экономики, а с другой, страх перед грядущим неизбежным развертыванием Америкой системы космической противоракетной обороны.

Так, один из близких в прошлом к власти экономистов – М. Делягин, утверждает, например, что перестройку вызвало то, что СССР проиграл «сначала конкурентную гонку, потом гонку вооружений». В том же духе не раз

высказывался небезызвестный Евгений Ясин. Правда, тот же Ясин, буквально несколькими строчками ниже назвал причиной кризиса и развала СССР горбачевскую демократизацию, в сочетании правда, с экономической политикой Рыжкова. (7,62)

Что характерно, в основном эту точку зрения отстаивают – буквально с пеной у рта – те, кто, в той или иной мере оказывал влияние на экономическую политику ельцинской России.

И подобные идеи могут быть легко опровергнуты, буквально «на пальцах», что автор и сделает.

Что до второго пункта, то можно вспомнить, как в несравненно более тяжелых условиях, когда США обладали монополией на ядерное оружие, Сталин вовсе не капитулировал перед ними, а продолжал вести антизападный курс, успешно достигнув практически всех поставленных целей.* Тем более, что в чисто военном аспекте, положение СССР не оставляло желать лучшего. Образцы вооружений, разработанные в советские времена, и до сих пор остаются, и еще долго будут вне конкуренции. Напротив, вопрос стоял как раз о необходимости и желательности приведения оборонной сферы в соответствие с реальными нуждами.

Что же касается пресловутой программы СОИ, то серьезным ученым и аналитикам (как отечественным, так и зарубежным) изначально была ясна ее абсурдность и нереальность. Тем более, что почти сразу были предложены недорогие и несложные варианты ответа на нее.

А если говорить о «чистой» экономике, то пример десятков государств показывает, что тяжелое экономическое положение вовсе не обязательно приводит к падению правительства и режима.

В Латинской Америке нищета масс давно стала неотъемлемой чертой жизни, но диктатуры, зачастую, не встречали сколь-нибудь массового сопротивления.

Да и пример двух ныне существующих стран ортодоксального социализма – Кубы и Северной Кореи, достаточно красноречиво указывает на то, что экономические проблемы вовсе не обязательно влекут падение режима. Кроме того, во многом показателен в этом смысле и пример нашей перестроечной и постперестроечной реальности.