Читать книгу "Небесный суд - Стивен Хант"

— Их съели, — прошептал голос у нее за спиной. — Я слышала, как неустрашимые жаловались, что их кормят одной кониной, потому что ничего другого в городе не осталось.

Демсон Давенпорт оглянулась по сторонам. Слава Великому Кругу, бригадир не услышал их контрреволюционных речей. Слухи и пересуды подрывают боевой дух — так им было сказано в самом начале. Подводы сопровождал смешанный конвой из солдат Третьей Бригады и неустрашимых с оружием наизготовку. В душе демсон Давенпорт блеснул лучик надежды. Если их охраняют, значит, в Миддлстиле еще есть, что охранять.

У Парламентской площади распахнулись ворота заграждения с торчащими наружу стволами пушек. В центре самой площади было возведено приземистое черное здание, его дымовые трубы изрыгали в затянутое снежными тучами небо маслянистый черный дым. Демсон Давенпорт обратила внимание на осколки разбитых статуй — их уничтожили для того, чтобы возвести новое сооружение. Правда, недавно добавилось нечто новенькое — высокий каменный крест. Его вогнали в землю напротив Палаты Стражей. К кресту был привязан человек, вопивший нечеловеческим голосом. Эти леденящие кровь вопли разносились по всей площади. Над человеческой фигурой виднелся сосуд, наполненный бурлящей алой жидкостью. Падавшие на него снежинки мгновенно превращались в пар.

Солдаты Третьей Бригады стащили с телег холщовое покрытие. Под ним оказались клетки. И тут счетный барабан внутри демсон Давенпорт заскрежетал от ужаса. Внутри клеток были люди. Некогда дорогая одежда была грязна и висела лохмотьями. Неудивительно — ведь людей затолкали в клетки в таком количестве, что свободного пространства между ними не оставалось. Уважающий себя шакалиец не посадил бы в такую тесную конуру даже пса.

Здесь были целые семьи, старики и дети в школьной форме частных учебных заведений, грязной и мятой. Было видно, что они не снимали ее уже несколько недель. Но что самое странное — они вели себя на удивление тихо. Просто стояли, не проронив ни звука, словно покорившись судьбе. По идее, они должны возмущаться. Ведь они — представители лучших семейств города. Это они жили в самых красивых домах Миддлстила, это к их столу подавались самые изысканные блюда. И вот теперь от них остались лишь ходячие тени, не способные не то что постоять за себя, но даже пустить слезу по поводу собственной судьбы.

Солдаты отомкнули клетки и вытолкали пленников на площадь, после чего велели им выстроиться в очередь к приземистому сооружению. За спиной у демсон Давенпорт бригадир разговаривал с кем-то из неустрашимых. Когда разговор завершился, бригадир подошел к ней и отвел в сторону от остальной бригады.

— Вы замедляете движение подвод, компатриот. Вы еще не привыкли к своей прекрасной новой форме, поэтому я решил проявить к вам сострадание. Сегодня до конца рабочего дня вы будете обслуживать котел Гидеонова Воротника.

Воротника? Так вот как, оказывается, выглядит Гидеонов Воротник! Бригадир подвел ее к середине площади, к топке, расположенной позади приземистого сооружения. Изнутри доносился треск выстрелов. Раз в пять секунд. Быстро, безболезненно, гуманно. Такое по силам изобрести лишь самому прогрессивному в мире обществу. Демсон Давенпорт посмотрела на топливо, которое подкидывали в топку уравненные рабочие.

— Но ведь это книги, компатриот координатор!

— Запасы угля на исходе, компатриот Давенпорт, — ответил бригадир и указал на снег. — Однако ваша озабоченность делает вам честь. Хочу заверить вас, что книги — тоже отличное топливо, и главное, вы не найдете среди них ни одного экземпляра «Общества и общего дела».

Разумеется, теперь это была единственная книга на всю страну. Демсон Давенпорт взяла у бригадира лопату и стала вместе с другими уравненными рабочими кидать в пылающую топку книги. Она не чувствовала исходящего от топки жара, равно как не чувствовала и холода, хотя и знала, какая здесь температура. Тело подсказывало ей. Но она ничего не чувствовала. В следующий момент распятая на кресте фигура испустила душераздирающий вопль, и демсон Давенпорт едва не выронила лопату.

— Кто это?

Один из уравненных рабочих развернул голосовую коробку в ее сторону.

— Король.

— Король? Но ведь он же умер.

— Новый король.

— О боже!

Демсон Давенпорт посмотрела на корчащуюся на кресте фигуру. Должно быть, она пропустила церемонию коронации. Помнится, когда-то все с нетерпением ждали этого славного дня. Ради такого случая она даже припасла у себя в комнате небольшой запас гнилых яблок, чтобы было чем кидать в нового хозяина трона. Расстроенная в лучших чувствах, она вновь принялась бросать книги в топку Гидеонова Воротника.

Глава 24

Стеклянные гранаты, которые бросали всадники, разнесли в щепы возведенную на мосту баррикаду. Лошади прорвались за заграждение и влились в ряды тех, кто до этого преодолел заслон вражеских штыков в немыслимо высоком прыжке. Оливер не глядя кромсал врага колдовским ножом налево и направо — лезвие, словно понимая, что ему нужно, превратилось в острую кривую саблю. Сидевшая перед ним колдунья-цыганка хлестнула ближайшего солдата Третьей Бригады кнутом из огня. Почувствовав, что в него несется пуля, Оливер пригнулся, вытащил пистолет и мгновенно уложил стрелявшего. Одновременно слева от себя саблей отбил чей-то штык, после чего ударом сапога свалил нападавшего на землю.

Странное это, однако, ощущение — сражаться верхом; один вид его шестиногого скакуна вселял ужас в пеших солдат. С высоты их было удобно крошить на куски саблей. Но имелся и минус — сидя верхом, Оливер подставлял себя под вражеские пули. С криком мщения цыганка соскочила с коня и подобно огненной комете ввязалась в рукопашную схватку. Сообщество Общей Доли когда-то согнало ее с насиженных мест в Квотершифте, и теперь захватчики дорого поплатятся за попытку повторить кровавые чистки в Шакалии.

Оливер бросил взгляд через парапет моста: коммодор Блэк как ни в чем не бывало плыл на барже по зеленым водам Гэмблфлауэрса. Не раздумывая долго, Оливер стукнул пятками по бокам скакуна и устремился вперед. Он промчался дальше, мимо значительно поредевших позиций Третьей Бригады, где компатриоты пытались оттащить раненых товарищей за линию огня. Еще мгновение — и картина боя осталась далеко за его спиной. Вскоре он уже был в самом сердце Миддлстила. Окна в домах темные, в морозных узорах; завидев его, те немногие, кто еще оставался здесь, поспешили спрятаться в домах.

Оливер шепнул лошади на ухо несколько слов по-цыгански, и кобыла ускорила бег. Оливер носом уловил запах Хоклэмского приюта даже прежде, чем увидел — дым костра, запах проклятого занавеса на холме. Ветром на него относило снежинки, отчего воздух, казалось, был наполнен легким мерцанием. Сначала это была обыкновенная стена, призванная защитить граждан Миддлстила, которые могли ненароком забрести за уорлдсингерский барьер. Впрочем, прок от нее был невелик. Любой, кого не путало злобное завывание стены, мог спокойно ее преодолеть. Оливер обострил свои чувства, которые сначала проникли за ворота приюта, а потом распространились по всему Хоклэмскому холму. По всей видимости, он перестарался, потому что вскоре почувствовал, что словно распадается на отдельные части. Усилием воли Оливер вновь собрал себя в единое целое, соединил разрозненные части картины. Он пощупал уорлдсингеров изнутри, изучил сознание каждого из них, отметил про себя тонкие различия. Шакалийский орден получил свежие силы в лице квотершифтских чародеев. Владение уорлдсонгом объединяло их крепче, чем принадлежность к одной расе, нации, государству. По всему Миддлстилу люди сражались за свободу, но здесь все шло своим чередом, словно ничего не произошло. Главное — не дать вырваться на волю меченым. Таково было соглашение обеих сторон.