Читать книгу "Тонкости эльфийской генеалогии - Татьяна Патрикова"

– Есть, – заверила та, держа меня под руку, – учитель по магическим единоборствам, для защиты диссертации создал два вида седел. Очень удобно.

– Надо будет попросить его, чтобы доработал и вообще, поставил производство на поток, – прогудел сверху Фин.

– На поток? – С трудом совладав с голосом, выдавил из себя Дюормейм.

– Да, – глядя на него, решил раскрыть все карты. Его самообладание меня удивило и воодушевило, что уж теперь. – Как ты смотришь на то, чтобы присоединить к Речному Краю новую провинцию.

– Заоблачный? – Помедлив, уточнил Дюрмейм.

Я ничего ему не ответил. Драконы тоже промолчали.

– Время, – после паузу прогудел Фин.

– Летим, – сказал я, и Изя, взяв меня за руку, поднялась в воздух с помощью обычной левитации, и уже над замком стала выверной, позволив мне забраться в седло. Мы отлетели в сторону от Дракобой и зависли, ожидая, когда в воздух поднимется Фин со своим седоком.

Я не сомневался, что Михарей сделает правильный выбор. Правда, меня несколько беспокоило то, что Выборг, действительно, еще не пробовал летать под седлом, поэтому после одного такого полета может решить, что драконам все же не стоит подпускать к себе рыцарей настолько близко. У такого полета были свои сильные и слабые стороны. К слабым я смело относил мысленный контакт с драконом. Изя – моя невеста, в самом ближайшем будущем – жена, но некоторые свои мысли я предпочел бы скрыть, впрочем и она от меня тоже некоторые вещи хотела бы утаить. Но в полете разумы соприкасались, и было такое ощущение, что ступаешь по полю разрыв-травы. Нельзя было соваться глубже, чем тебя пускали, потому что там, в глубине, скрывалось самое сокровенное. Но без должной сноровки контролировать это единение умов было сложно. Поэтому мне трудно было представить, чем подобный полет может завершиться для Фина и Михарея, но, раз уж Выборг сам предложил, отговаривать его не стал.

Они взлетели и присоединились к нам. Удобно, что Пауль и Гарилика в свих маго-сумках привезли с собой из университета оба седла, и если первое для меня забрала себе Изя, то второе, когда выяснил что к чему, захапал Фин. Отлетев на приличное расстояние от замка, я, опираясь на силу Изи, открыл широкий портал прямо в воздухе. Одному мне это было не под силу, но золотая выверна подо мной удивительным образом прямо в полете аккумулировала магическую энергию, и с помощью мысленного контакта легко адаптировала её специально для меня.

Как не странно, перед замком никого мы так и не обнаружили. Не было никаких свидетельств того, что тут недавно произошел бой. Могло ли быть так, что Митод ошибся? Нет. Не могло. Иначе он никогда не стал на срывать. Значит, все дети внутри. И как, спрашивается, они смогли договориться, хотелось бы мне знать? Конечно, я не зря назвал Андрея вещью в себе. Что еще может выкинуть это психолог, науке неизвестно. Но усмирить младших Дюрмеймов, когда они воевать под стены замка пришли, это еще надо умудриться.

Приземлялись прямо во двор замка. Мы с Изей первые, потом, когда выверна стала человеком и освободила двор, сверху плавно спланировал Фин. Михарей, медленно сползший с седла вниз, на камни двора, смотрел на нас всех дикими глазами.

– И это всегда так? – Хрипло выдохнул он, подходя ко мне.

– Единение? – уточнил, но прозвучало как-то тихо.

Михарей кивнул. Пришлось вздохнуть и подтвердить.

– Сложно. Я тоже считаю. Но им, по сути, не легче, – я кивнул на Фина, который подошел к нам уже в человеческом обличье.

– Да. Не ожидал, – протянул начальник гарнизона, воровато глядя на Михарея. Тот стиснул руки в кулаки и повернулся к нему. Чем бы все закончилось, не ясно, но к нам прибежал Митод, которому уже доложили, что мы тут.

– Они все в игровой комнате, – объявил он, отдышавшись, видимо, сильно спешил.

– И, как они? – Взволновано спросила Изольдика.

– Отлично, – Митод выпрямился и неожиданно весело подмигнул Фанинику. – Андрей раскатал их еще на поле. Словно камнепадом прошелся. Так что в замок они вошли уже смирными. А после завтрака вообще прониклись идеей равенства и взаимопонимания.

– Ты шутишь? – Недоверчиво уточнил у рыцаря Михарей.

– Не в коем разе. Тут теперь до многих уже дошло, что психолог – это оружие массового поражения, как старший мерцающий выразился.

– Мерцающий? – Тут же ухватился за это слово Дюрмейм и повернулся к Фину, – Про мерцающего ты не сказал.

– Про двух, – вмешался я, – Причем старший – это Ирирган Шутвик, секретарь ректора университета и соискатель степени архимага. Я слышал, что он планирует защищаться уже в этом году.

– А второй?

– Одна из девочек класса, в котором учится мой сын.

– А Андрей – это их классный руководитель? Но, что такое 'психолог'?

Хохотнув, ему ответил Фин.

– По официальной версии – 'лекарь душ', по неофициальной, – он переглянулся со мной и Изей и героически закончил, – та еще заноза в заднице.

Удивительно, но я успел заметить, как уголок губ Михарея дернулся. Похоже, тот и рад был посмеяться вместе с нами, но не позволил себе такой роскоши, все еще видя во мне своего главного противника. Ладно, посмотрим, что он запоет, когда увидит наших деток.

Ведомые Митодом мы поспешили в Восточную Башню, где располагались комнаты колокольчиков и так называемая комната для игр.

– Кстати, как там малыши? – Спросил я у Митода, пока мы шли.

Дюрмейм обернулся на нас. Но объяснять ему, о ком именно спрашиваю, не стал.

– Нормально. Они их к себе утащили. Так что Дюшка с Ириской сейчас с ними.

– Хорошо. В той книжке было написано, что эти звери чрезвычайно общительные существа. Да я и сам уже убедился в этом.

– Только пока так и ссуться в вашей комнате по всем углам. Служанки, конечно, убирают, им только в радость побывать там и с щенками повозиться, но если они так всю жизнь…

– Вряд ли, – вмешался Фин, – они еще мелкие. Наши дети тоже пеленки пачкают до определенного возраста.

– Пеленки? – Не выдержал Михарей, прислушивающийся к нашему разговору, – Это вы, что же, драконышей в тряпки заворачиваете? И не сжигают?

– Сжигают? – Удивился Фин. Мне было непонятно его удивление. Ведь я был согласен с Михарем. Попытался себе представить маленького ящера, завернутого в куль, как младенец, и понял, что воображение пасует. Но тут вмешалась Изольдика.

– Судя по всему, вы и этого о нас не знаете, – голос моей леди прозвучал грустно. – Наши дети рождаются людьми, и только к шестнадцати годам приобретают способность меняться.

– Да, – поддержал её Митод, – именно об этом за завтраком Гарилика рассказывала.

– С подачки Андрея, я так понимаю? – Полюбопытствовал Фин.

– Куда же без него!