Читать книгу "Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945 - Отто Скорцени"

В штабе я услышал о сложившейся критической ситуации в Вене и о том, что неприятелю удалось прорваться в город. Дела, связанные с истребительной частью «Юго-Восток», призывали меня отправиться в Вену. К тому же мне хотелось навестить свою мать и вывезти ее из фронтовой зоны. А кроме того, возможно, мною двигало тайное сентиментальное чувство, в котором я не хотел сознаваться даже самому себе, — мне не терпелось еще раз взглянуть на свой родной город.

Пробыв в пути не более шести часов, я оказался на магистрали Вена — Флоридсдорф со стороны города Корнойбург. Наблюдавшаяся на этой дороге картина беспорядочного бегства меня глубоко потрясла. Среди беженцев были и солдаты, явно действовавшие не по приказу.

Возле противотанкового заграждения мы сделали короткую остановку. Я видел, что кругом в придорожных канавах сидели и лежали раненые. Тут на запряженной лошадьми повозке показался какой-то толстый фельдфебель, который, судя по его объемам, всю войну провел в кресле за письменным столом. За ним следовало еще пять таких же повозок. На мое требование остановиться он сделал вид, что не слышит, и проехал бы мимо, если бы мой радист не ухватил лошадь за упряжку.

— Вы не хотите взять с собой раненых? — спросил я, едва сдерживая гнев.

На мой вопрос толстяк, указав рукой на телегу, ответил:

— Все занято!

Кровь бросилась мне в голову, когда я увидел его поклажу — мягкую мебель, кресла, ночной столик и другое «военное» добро. Сидевшую там симпатичную девушку я еще мог ему простить, но остальное…

— Немедленно разгрузить повозку! — прозвучала моя команда с угрозой в голосе.

Оружие у фельдфебеля и других «героев» мне пришлось отобрать.

— Стрелять вам все равно больше не придется, — заявил я и раздал конфискованное оружие легкораненым, которых подозвал к себе.

С их помощью мы быстро разгрузили повозки, а на освободившееся место положили тяжелораненых. Усадив на козлы легкораненых, я строго распорядился:

— Езжайте до ближайшего госпиталя и по дороге заберите с собой столько раненых, сколько сможете.

Взгляды, которые бросали на меня вояки, лишившиеся своих средств передвижения, трудно было назвать дружелюбными. Я понимал, что перспектива дальнейшего следования в пешем порядке им пришлась явно не по душе. В критических ситуациях и когда страх за собственную жизнь одолевает человека, все маски спадают и наружу проступает его истинное лицо.

Начали сгущаться сумерки, когда по Флоридсдорфскому мосту я въехал в город. Слышался отдаленный гул канонады, а поднимавшиеся в небо столбы дыма указывали на места горевших домов. Обстановка была неясной, и мы быстро направились к штабу корпуса, располагавшемуся в здании бывшего военного министерства на Штубенринге. Кругом было темно, и часовой пояснил, что командный пункт переехал в Хофбург.

По темным, безлюдным улицам, на которых не горел ни один уличный фонарь, я поехал туда. Складывалось впечатление, что город вымер, проступали только очертания фасадов домов, многие из которых лежали в руинах. Все свидетельствовало о том, что Вена сильно пострадала от неприятельских бомбардировок. Возле площади Шведенплац дорога по набережной была перекрыта — дом, в котором проживал мой брат, оказался наполовину разрушенным, и его обломки преграждали нам путь.

В венском штабе истребительной части СС «Юго-Восток» мне доложили, что ее командир еще в полдень того же дня окончательно перебрался на командный пункт в городе Креме, а истребительному отряду «Дунай» пришлось освободить тренировочный центр в бассейне Дианабад. Я дал себе слово, что на обратном пути обязательно к ним заеду.

На просторной территории Хофбурга стояло множество машин. В одном из подвалов дворцового комплекса я обнаружил офицеров, занятых своими делами, от которых узнал, что войскам противника удалось прорваться в пригороды Вены во многих местах, но их атаки удалось отбить. Однако более конкретные сведения никто сообщить мне не смог. Между тем наступила полночь, и я решил быстро наведаться на свое предприятие в Майдлинге, помчавшись по совершенно безлюдным улицам, то и дело объезжая многочисленные препятствия. Уже на подъезде слева стали отчетливо слышны звуки боя, а дорогу перегородила баррикада.

Я решил осмотреться и вышел из машины. Внезапно в темноте возникли две фигуры венских полицейских с касками на голове и автоматами в руках.

— Мы защищаем здесь баррикады, — хмуро проговорили они. — В районе Южного вокзала уже орудуют русские. Говорят, что нашим удалось их окружить.

Однако на всем пути я не встретил ни одного оборонительного сооружения или занявшего позиции подразделения и не мог себе представить, как будут развиваться события дальше.

«Можно ли успешно оборонять Вену в таких условиях?» — тогда подумал я.

По объездным путям мне все же удалось добраться до своей фирмы в Майдлинге. Пройдя по двору, я поднялся в помещение моего старого офиса, оставив людей сидеть в машине — следовало соблюдать осторожность, поскольку шум боя слышался уже совсем близко. Наверху мне встретился мой компаньон с секретаршей, которые, увидев меня, очень удивились. Моего ночного появления здесь явно никак не ожидали.

То, что они мне поведали, оптимизма не вселяло — телефонная связь, электричество и газ уже с утра были отключены. Стали наблюдаться случаи разграбления общественных зданий, а власти непонятно почему запретили частным лицам покидать город на своих машинах. Однако, судя по моим наблюдениям, этому предписанию последовали далеко не все венцы. Еще более удивительным оказалось то, что имевшиеся на городских складах запасы продовольствия населению розданы не были. В общем, стало ясно, что в ближайшие дни здесь никаких работ больше производиться не будет.

Мы сидели при свечах и пили приготовленный на спиртовке чай, за что я был им очень благодарен. Разговор крутился вокруг того, что ожидает нас в будущем, и, кроме мрачных мыслей, в голову ничего не приходило. Никак не верилось, что Вена превратилась в поле боя, а линии фронта пролегали везде по территории рейха. Неужели в этом заключался смысл всех тех жертв, которые понес немецкий народ за прошедшие пять лет? Неужели миллионы жизней были отданы зря? Однако солдату над такими вопросами лучше не задумываться — они только мешают ему в выполнении его долга.

Затем мы спустились в располагавшийся во дворе гараж, где с начала войны стоял мой автомобиль. Там собралось около пятидесяти мужчин и женщин из окрестных домов — похоже, в ту ночь Вена совсем не спала. Среди них было много людей, знавших меня еще раньше, в том числе и рабочих с моего предприятия.

«Сколько же воды утекло с тех пор, когда мне довелось начинать здесь свой профессиональный путь?» — подумал я и тут же сам ответил на свой вопрос.

От прежней жизни меня отделяло более пяти долгих военных лет.

Тут ко мне подошел мой водитель и прошептал на ухо:

— Внизу по главной дороге по направлению к городу двигаются танки. Не думаю, что это наши.