Читать книгу "Дорога шамана - Робин Хобб"

Он как-то неопределенно вздохнул и немного смущенно пожал плечами.

— Ты и сам видел, что порой она ведет себя как маленькая девочка. Я успокаивал себя тем, что придет время и она станет взрослой. Некоторые цветы распускаются позже остальных, но их аромат намного нежнее, а лепестки — ярче. Посмотрим. Я запретил Даралин торопиться с Эпини. Детство и так проходит слишком быстро. — Он откашлялся. — Я думал, что моя жена наконец согласилась со мной, когда предложила отправить нашу старшую дочь в такое место, где она смогла бы жить и общаться со своими сверстницами. Эпини возражала, устроила скандал, кричала, что не хочет быть еще одним украшением богатого особняка. — Он посмотрел на меня и горько улыбнулся. — Наверное, мне бы следовало догадаться, что она готовится стать хозяйкой дома бедного офицера.

Я шел с ним рядом, ощущая тепло его плеча, и рот мой заполняла горечь. Эпини сумела обмануть отца, а я своим молчанием ей помог. Но что я мог сказать? Попытаться объяснить, что в нашем со Спинком обществе она вела себя не как вздорная девчонка, а как молодая женщина и даже кокетничала? Я так и остался наедине со своей виной.

— - Теперь я понимаю, почему твой друг влюбился в Эпини и послал письмо домой с просьбой обратиться ко мне за разрешением за ней ухаживать. Именно это письмо и заставило леди Бурвиль принять ответные меры. Она даже не успела представить при дворе свое сокровище, а выскочка из новых аристократов уже пытается предъявить на нее претензии и увезти с собой на границу! — Мой дядя пытался превратить случившееся в шутку.

И хотя он был заметно огорчен, эта история его забавляла. Глубоко вздохнув, я решил идти до конца.

— Спинк серьезно увлечен Эпини. Это правда. Но он ей не писал. Между ними была лишь односторонняя переписка. И он действительно просил мать и брата обратиться к вам, как поступил бы любой благородный человек на его месте — сначала получить разрешение и только после этого ухаживать за девушкой.

Мне казалось, я удачно подвел дядю к однозначному выводу: Эпини лишь делает вид, что остается ребенком. Но он не желал признавать очевидные вещи.

— Это лишь означает, что моя маленькая девочка влюбилась в первый раз. Я должен был почувствовать, что она взрослеет. И она выбрала красивого солдата в яркой форме с блестящими пуговицами. Пожалуй, мне следовало этого ожидать. Все дело в том, что у меня нет сестер. Мы с твоим отцом росли, как два медвежонка в одной берлоге. Мать махнула на нас рукой и даже не пыталась учить, как следует обращаться с молодыми девушками. Эпини и Пурисса доставляют мне радость, но остаются тайной. Они играют в куклы, устраивают чайные церемонии… Наблюдать за подобными забавами занятно, но я не могу себе представить, что они развлекаются таким образом постоянно. Несомненно, ты считаешь меня слишком снисходительным отцом. Подозреваю, что твой отец строже воспитывает своих детей.

— Да, сэр, в некоторых случаях. Однако он тоже бывает снисходителен к девчачьим слабостям. Однажды Элиси попросила его купить пару голубых лент для волос, а он, вернувшись, привез не две, а сразу двадцать. Они были всех оттенков синего, какие только нашлись у продавца дамских шляп. Думаю, отцы должны баловать своих дочерей.

Мы подошли к моей казарме и остановились возле входа. Кончики ушей и нос у меня ужасно замерзли, но я чувствовал, что у дяди остались ко мне вопросы.

— Давай сменим тему, Невар. Ты пишешь подробные письма, и я уверен, твои тонкие наблюдения помогут тем, кто будет учиться в Академии после тебя. А сейчас я хочу услышать свежие новости. Что у вас случилось за последнюю неделю?

— Пожалуй, не произошло ничего необычного, но эти несколько дней у нас были очень напряженными. Вскоре нам предстоят экзамены по всем предметам, и прошел слух, что оценивать будут не отдельных кадетов, но полностью дозоры, а затем подразделение, набравшее меньшее количество баллов, навсегда отчислят из Академии. Мы все крайне встревожены, поскольку у каждого есть предмет, который дается хуже. И провал одного из нас приведет к тому, что выгонят поголовно всех.

— Подожди, какое отчисление? Объясни мне поподробнее, пожалуйста.

Так я и сделал, повторив несколько раз, что это лишь слух и распространяет его Колдер. Когда я закончил, дядя заметно помрачнел. Наконец он сказал:

— Я считаю, что это никуда не годный способ «отбраковывать» кадетов. В результате достойные и сильные могут быть отчислены вместе с ленивыми и слабыми только из-за того, что они случайно живут на одном этаже. Какая бессмысленная жестокость! Я знаком с двумя членами Совета, надзирающего за Академией. И постараюсь обратить их внимание на явную несправедливость. Поскольку у меня нет сына-солдата, они могут удивиться моей осведомленности и проявленному интересу. Хуже того, они могут счесть, что я пытаюсь дать преимущество сыновьям новой аристократии во вред их собственным отпрыскам. К тому же Совет очень медленно принимает решения. Боюсь, что на сей раз ничего предпринять не удастся. Тебе остается лишь заниматься и молиться и, конечно, всячески подбадривать своих товарищей. Скоро всех ждет праздник. По случаю Темного Вечера вам полагается несколько дней отдыха. Хочешь, я приеду за тобой и заберу к нам?

Я смутился. Визиты к дяде всегда были радостным событием, но сейчас мне хотелось погулять по праздничному Старому Таресу вместе со своими товарищами. Поколебавшись, я признался в этом дяде, и он искренне рассмеялся.

— Конечно! Как я мог забыть — ведь когда-то и я был молодым! Постарайся получить удовольствие, но не забывай об осторожности. На улицах в праздничные дни полно воров и грабителей.

Я набрался смелости и выпалил:

— А правда ли то, что рассказывают о поведении женщин во время Темного Вечера?

Дядя так весело расхохотался, что привлек внимание ночного дозорного. Я почувствовал, как краснею. Теперь я не сомневался, что приятели меня разыграли.

— Это правда и ложь одновременно, как и в большинстве случаев, когда дело касается древних традиций, — ответил дядя, отсмеявшись. — Много лет назад во время Темного Вечера совершалось несколько ритуалов, после чего женщины, служившие жрицами в храмах старых богов, могли подарить благосклонность любому понравившемуся им мужчине. Как бы это получше объяснить? Считалось, что в самую длинную ночь года они становились инкарнациями богини, свободными от всех моральных норм, которым следовали смертные в обычной жизни.

Теперь мы все служим доброму богу, и не проходит дня, чтобы я не возблагодарил его за освобождение от ритуальных жертвоприношений, клятвенных шрамов и жертвенных порок. То было дурное время, и если ты обратишься к истории нашей семьи и почитаешь солдатские дневники, то увидишь: обычные люди относились ко всем этим обрядам как к тягостному наказанию. Однако кое-кто любит поговорить о «добром старом времени», о всеобщей свободе и могуществе старых богов. Я считаю таких людей глупцами. Отсутствие сыновней почтительности, пьянство, разврат и публичные порки — характерные явления минувшей эпохи. Но я читаю тебе мораль, а ты хотел получить простой ответ.