Читать книгу "Невероятная история Вилима Мошкина - Алла Дымовская"

– Ты думаешь, это Дружников? – не очень доверчиво спросил Вилли.

– Он, он! Кому же другому? Были б наши, я бы знала. Да и не работают у нас так топорно. К тому же причин нет, – Лена открыла дверцу машины. – Садись давай, по дороге поговорим.

Вилли послушно сел в «Фольксваген». Ситуация со слежкой, честно говоря его, позабавила.

– Зачем Дружникову это надо? – полюбопытствовал Вилли, когда машина тронулась с места.

– А черт его темную душу знает! Скорее всего, из-за Ани. Может, он меня к тебе приревновал. А может, хочет выяснить больше о твоих делах, но концов связать не получается, – обстоятельно перебрала Лена возможные варианты. – Мне-то ты хоть расскажешь? Заметь, я не навязываюсь. Только странно все получается. Пойди туда, не скажу куда, узнай то, не скажу что. И для чего.

– Лена, милая, я не могу. Я же предупреждал тебя с самого начала. От помощи не откажусь, но в игру я тебя не возьму, – чуть ли не умоляюще ответил ей Вилли.

– Я так понимаю, что я уже в игре. Зато в отличие от тебя ходы делаю вслепую. По крайней мере, «ОДД» считает меня фигурой на доске, иначе не послал бы этих лосей шпионить. Кстати, они от нас позади на две машины. Любители. Но это, боюсь, пока. Кого он пришлет вслед за ними, угадать наперед нельзя, – несколько холодно сказала ему Лена.

– Ты не обижайся. Я тебя защитить хочу, – печально ответил Вилли, уже зная, что аргумент его неубедителен.

– Да? А кто тебя защитит? То же мне, защитник нашелся! – Матвеева резко ударила по тормозам и неожиданно свернула в переулок под кирпич. – Надоели. И ты мне надоел. Если не доверяешь, то говорить нам более не о чем. Я, между прочим, взрослый, самостоятельный человек, имею право принимать собственные решения. Когда рисковать, а когда свою голову поберечь. Так что и ты решай здесь и сейчас. Или я с тобой на равных началах, или отвезу тебя домой и на том распрощаемся. Совсем.

Вилли некоторое время молчал. Потом решился заговорить, но слова не вышли. И он опять сидел в скорбной тишине. Лена ему не мешала, ехала теперь совсем медленно. Недалеко от дома Вилли вздохнул тяжко, подразумевая под этим последнее свое возражение: «как не стыдно!», и «что ты со мной делаешь!», затем разорвал повисшее безмолвие:

– Хорошо. Я об этом еще пожалею, но… Давай договоримся так. Я беру тебя в дело. Хотя, если быть точным, это скорее миссия. Довольно неприятная, между прочим. Я посвящаю тебя в конечную цель, обо всем остальном разрешаю слушать, ну и, само собой, участвовать. Сразу все рассказывать тебе попросту бессмысленно, – закончил чтение приговора Вилли. Но, увидев на лице Лены и некоторое разочарование, пояснил:

– Это очень, очень долгая история. С корнями, как у векового баобаба. Ее нужно прояснять постепенно. В твоем случае.

– Пусть так, – нехотя согласилась Лена. – И какова цель?

– Убить Дружникова, – коротко и обыденно сказал Вилли.

– Что-о? – У Лены Матвеевой были крепкие нервы, но бедный «Фольксваген» при этом возгласе едва разминулся с придорожным столбом. – Как это, убить? Я думала, что это из-за Ани… Я думала, ты хочешь вернуть свою жизнь… Вилли, послушай, ведь не таким же способом? Ты сумасшедший!.. В этом я тебе не помо…

– Заткнись. На минуту, – очень невежливо перебил ее Мошкин. – Я не стал бы никого убивать ни за себя, ни даже за Аню. Я же сказал, что это старая, долгая и страшная история. Ты меня не слышала. А если ты не будешь слышать, то бесполезно и говорить.

– Прости. Ты меня попросту огорошил. Я слушаю, – уже более спокойно и примирительно попросила его Лена. Но машину она на всякий случай припарковала у обочины.

– Все гораздо хуже. Я не в силу своей прихоти желаю убить Дружникова. Это жизненно важно сделать. Потому что я знаю, что из него выйдет в будущем. Я ЭТО видел. Вот, пожалуйста, уже мистика начинается, – грустно пошутил Мошкин.

– И ты хочешь, чтобы наша фирма тебе в этом помогла? – совсем ничего уже не понимая, неуверенно спросила Лена.

– Ваша фирма, как ты выражаешься, ничем мне помочь не может. В случае неудачи ей самой бы ноги унести, – сказал Вилли и будто вздрогнул.

– Н-да. Может ты и прав. Эту историю, действительно, надо открывать постепенно. И когда начнем?

– Первые здравые слова за сегодняшний день. Учти, это билет в один конец, – честно предупредил подругу Вилли.

– В смысле, что предателей вы безжалостно убираете? – со смехом осведомилась Лена. Но по всему было видно, что ни капельки ей не смешно.

– Не болтай глупостей. Я имел в виду, моя тайна представляет собой такого рода знание, от коего потом немыслимо будет убежать. И забыть тоже. Это кошмар, от которого спасет только полное неведение. Как крест, тот, что возможно возложить на плечи лишь один раз.

– Ты меня не напугал. Я отныне одинокая вдова. Чей муж, в конечном итоге, погиб не от руки невольного палача, а по прихоти того, кто его приговорил. И я уверена, да, уверена, что мои подозрения более, чем справедливы. Ты понимаешь меня? – выкрикнула Лена не своим, больным и звенящим голосом.

– Понимаю. Наверное, ты имеешь право. И, как говорят на флоте, добро пожаловать на борт. Завтра, в семь вечера, в моей квартире. Там в очередной раз соберутся люди, которых ты уже знаешь заочно.

– Список? – скорее для порядка спросила Лена.

– Да, список. Но одно. В их присутствии делай вид, будто все, что происходит и все, о чем будет говориться, тебе давно и превосходно известно. Так нужно, – настоятельно попросил ее Мошкин. И со слабой улыбкой добавил:

– Не удивляйся, если кто-то из них станет называть меня генералом или даже генералиссимусом. Они, в сущности, моя армия. А в армии должен быть порядок.

– Тогда я твой начальник штаба. И в силу своих прав и обязанностей вношу рекомендацию. Встречу необходимо перенести. Все равно, на какой день, но обязательно на мою квартиру. Так что потрудись оповестить своих солдат, – постановила Лена, и тон ее не допускал возражений. – Если наш драгоценный «ОДД» не на шутку забеспокоился, то у меня безопасней. Совершенно невозможно ничего подслушать. Уж поверь. И вообще, меры по обеспечению должной конспирации я беру на себя.

– Есть, товарищ майор, – Вилли впервые за весь их непростой разговор позволил себе засмеяться. Но тут же вспомнил о другом, более печальном вопросе:

– Лена, ты давно обещала мне сказать, а теперь уж откровенность за откровенность. Пусть даже это будут совсем дурные новости. Как там Аня?

– Очень плохо, – ответила Лена и вернула долг. – Вовсе не из-за того, что «ОДД» женился на своей кремлевской кукле. Ты не думай. А с Аней что-то странное. У меня такое ощущение, что она медленно и мучительно умирает изнутри. Часть за частью. Остается одно лишь бездушное тело, глухое ко всему, что вне его самого. Ты это можешь объяснить?

– Это не могу. Я правда не знаю! – от внезапно нахлынувшего ужаса Вилли едва не лишился чувств. – Я знаю многое, что произошло до сегодняшнего дня. Теперь знаю. Но почему так? У Павла Мироновича ничего об этом не было. Я понятия не имею, как работает двигатель, и что он в силах натворить.