Читать книгу "Возрождение - Дмитрий Лазарев"

– Это заслуга мессира, – ответил Ровэн. – Он снабдил меня соответствующим артефактом.

Аллерия повернулась к Безликому. В ее глазах стояла боль.

– Но, ради Создателя, зачем?!

– Во-первых, я знал его потенциал. Он мог стать весьма ценным помощником и, кстати, стал им. Когда я узнал, что он не погиб, сразу же начал искать – такими кадрами не бросаются. Его способности значили для меня больше, чем прошлое. И потом, даже находясь в рядах армии Лонгара Темного, он не казался безнадежным. Все меняются, Аллерия. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на Селену.

Инферийка усмехнулась:

– Наставлять заблудших на путь истинный, похоже, становится твоим вторым призванием! Сначала я, теперь Ровэн…

Но Аллерия не слушала, ее голос зазвенел от сдерживаемых слез:

– Как ты мог?! Ты же знал, что он сделал со мной! Он уничтожил всю мою семью!

– Вношу поправку, – вмешался вампир. – Моя дочь, Эммелия, покончила с собой.

– Но из-за тебя, убийца! Ты вынудил ее! Это только додуматься надо – предложить своей дочери, так любившей жизнь, стать вампиром – созданием смерти! Какого ответа ты ожидал?!

– Не суди меня строго, Аллерия. Я лишь хотел, чтобы семья воссоединилась.

– Ложь! Ты хотел использовать их, чтобы уничтожить Дмитрия и меня!

– Не тебя. Рогожин был моим врагом, признаю, но не ты. Я хотел, чтобы все близкие мне по крови были рядом со мной. Эммелия, ты и даже Корн, хоть в нем и не текла кровь Бланнардов. Я уважал его.

– Даже если так, это тебя не извиняет, – с горечью бросила Аллерия. – Ты думал лишь о себе! Тебе было плевать на наши желания! На то, что мы хотели настоящей жизни, а не того эрзаца, который ты предлагал взамен. Хотели радоваться солнцу!

– Я изменился, Аллерия.

– Не верю!

– Он дважды спас тебе жизнь, – напомнил Безликий.

– А ты вообще молчи! – набросилась на него эльфийка, уже не сдерживая слез. – Я думала, что как раз у тебя смогу найти понимание! Ведь мы оба потеряли семью. Забыл, что ты сделал с тем, кто стал причиной их смерти?! Мы с Селеной едва не погибли, помогая свершиться твоей мести! А теперь ты просишь меня простить его!

– Во-первых, не моей мести, – поправил ее Хозяин Судьбы, – а мести Дмитрия Рогожина. На том этапе он был слишком подвержен эмоциям, что здорово осложняло ему жизнь. А потом, между Анкорнусом и Ровэном – большая разница. Лич был убийцей с беспросветно черной душой, не имеющей шансов на исправление.

– Хочешь сказать, если бы он мог исправиться, ты позволил бы ему жить? – ехидно ввернула Селена.

– Не передергивай! – оборвал ее Синий. – Речь не об этом. Надо смотреть на вещи в комплексе. Анкорнус не был родственником Рогожина и не спасал ему жизнь. Его мотивы были далеки от мотивов Ровэна. Он не подводил никакой идейной или психологической основы под свои действия. Он просто убивал, и ему это нравилось.

– На площади его контролировал Темный, – напомнила Аллерия.

– Не все так однозначно. Я знаю природу выбросов магической энергии, подобных тому, июльскому. Неважно, была ли его воля полностью подавлена или тело адепта попало лишь под временный контроль Лонгара. Если бы он был лишь безвольным участником преступления Темного или сопротивлялся его воле, удар никогда не получился бы столь мощным. Ни одна внешняя Сила неспособна вычерпать энергетические резервы организма до дна без его на то желания. А попытайся Темный прокачать через Анкорнуса собственную мощь, тело адепта этого бы не выдержало и просто взорвалось. Нет, Аллерия, Анкорнус нанес такой силы удар потому, что сам хотел этого. Точнее – он хотел выслужиться перед тем, кого почитал своим новым хозяином и не видел ничего страшного в гибели множества людей. Будь иначе, он не вложил бы в удар всего себя. Заемной силы просто не хватило бы для атаки подобной мощи. Так что у Анкорнуса не было смягчающих обстоятельств. А вот у Ровэна – есть. И главные среди них – его последующие поступки.

Эльфийка подавленно молчала. Несмотря на то, что ее по-прежнему переполняли ярость и боль, она не могла не признать, что в словах Безликого был свой резон. Только этот резон имел до отвращения рациональную природу, а логика тут отнюдь не была главной. По крайней мере, так считала Аллерия. Пауза затягивалась. Нарушил ее Ровэн.

– Прежде чем ты примешь окончательное решение относительно меня, Аллерия, я хотел бы кое-что прояснить между нами. Я не любитель сослагательного наклонения, а разговоры в стиле «если бы все повторить снова, я поступил бы иначе», считаю уделом лицемеров и демагогов. Не могу также сказать, что тогда выбрал не ту сторону. Я теперь вижу безумие курса Темного на разрушение и завоевание, но правда в том, что в то время никакого выбора у меня не было. Просто потому, что я был и есть часть Серых Пределов. Я поступал так, а не иначе, благодаря своей природе. А извиняться за нее я не вижу смысла, ибо в этом нет моей вины. Мне, возможно, не следовало появляться в замке Деланналь, но я слишком хотел воссоединиться со своей семьей. Пусть это было эгоистичное желание, но я не мог ему противостоять. Не стоит обвинять меня в том, что я хотел их использовать, чтобы добраться до вас с Дмитрием. Это не так. Против Дмитрия средство у меня уже было, – обращенная Алина Баркова.[8]

Тут вампир криво усмехнулся:

– Думаю, этими словами я подписываю себе приговор, не так ли, мессир?

– Ну, почему же, Ровэн? Продолжайте: мне очень интересно.

– Так вот, Аллерия: тому, что ты увидела своего отца таким, есть свое объяснение. Корн, как и Эммелия, отказался от обращения и бежал сразу же после самоубийства супруги. Он спешил в Даль-Тименор, а военная необходимость требовала, чтобы его остановили. И я вынужден был приказать одному из личей убить твоего отца. Да, мне пришлось использовать его, чтобы отвлечь твое внимание и не дать помочь Дмитрию. Цель была лишь в этом, и я сожалею, что пришлось прибегнуть к таким методам. Признаю, тут тебе есть за что меня винить, но война и служба Темному диктовала такой образ действий: мы были по разные стороны баррикад. Я хочу, чтобы ты знала: я искренне скорблю по твоей матери, и готов сделать все, чтобы искупить свою вину. Ты – последнее, что осталось от моей семьи, и мне больно чувствовать твою ненависть.

Лицо Аллерии было как каменное.

– Последнее? – ее голос не выражал буквально ничего. – А бабушка? Ее же обратили вместе с тобой?

– Да, – печально произнес вампир. – Но она погибла через пару месяцев после обращения, во время охоты. С тех пор я один. Поверь, я не пытаюсь тебя разжалобить, а просто излагаю факты. Собственно, это все, что я могу сказать, Аллерия. Решать тебе.

Вновь воцарилось молчание. По лицу эльфийки было заметно, что внутри нее идет нешуточная борьба. Остальные терпеливо ждали. Даже Селена спрятала свою обычную полуулыбку.