Читать книгу "Германия на заре фашизма - Андреас Дорпален"

На следующее утро Гитлер и Геринг прибыли к Папену для выработки окончательного решения. Гитлер согласился, чтобы Папен занял высший пост в Пруссии, если Герингу отдадут министерство внутренних дел. Но он продолжал настаивать на проведении новых выборов и принятии новым рейхстагом всеобъемлющего законодательного акта о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. Папен обещал обсудить все это с президентом.

Очевидно, требования Гитлера не волновали Папена. Похоже, он даже не думал о том, как станет ограничивать власть Геринга, будучи устраненным от прямого управления прусской полицией. Не встревожился он и когда узнал, что доктор Вильгельм Фрик избран Гитлером на пост министра внутренних дел рейха. Фрик завоевал известность в 1930 году, будучи министром внутренних дел Тюрингии, когда попытался нацифицировать тюрингскую полицию и ввести нацистско – шовинистические богослужения в школах. Несмотря на это, Папен считал его «опытным государственным деятелем и человеком умеренных взглядов, плодотворно работавшим в тюрингском правительстве».

Тем же утром Папен совещался с Гугенбергом, Дингельдом и двумя лидерами «Стального шлема» – Зельдте и Дюстербергом. Гугенберг смирится с канцлерством Гитлера, если только не будет новых выборов. Он был очень доволен, узнав, что Гинденбург хочет поручить ему все экономические министерства. Наконец – то маршал обратился к нему с просьбой о сотрудничестве! Более того, Папен намекнул, что, если со стороны Гугенберга последует отказ, Гитлер может сформировать правительство с партией «Центра». Поэтому, если Гугенберг желает сохранить хотя бы какое – то влияние, он должен немедленно принять предложение президента. Контролируя все экономические министерства, он будет иметь достаточно средств для достижения поставленных целей. Когда Дюстерберг усомнился и заговорил о «чрезвычайном динамизме» Гитлера и его фанатично настроенного нацистского движения, Гугенберг спокойно ответил, что ничего не может произойти, потому что фюрер парализован Гинденбургом – президентом и Верховным главнокомандующим армией, Папеном – вице – канцлером, им самим – экономическим лидером – и Зельдте – министром труда. Дингельд и Зельдте согласились. Было отмечено, что участие Зельдте обеспечит поддержку «Стального шлема», который станет противовесом коричневорубашечникам. Никто не вспоминал о том, что многие члены «Стального шлема» на последних выборах голосовали за Гитлера.

После совещания Папена и Гугенберга осадили их друзья консерваторы, уговаривая не приближать катастрофу и не позволять Гитлеру стать главой правительства. Осознав, что переубедить эту пару не удастся, они потребовали, чтобы те не настаивали на роспуске рейхстага без проведения новых выборов. Гитлер, надеялись консерваторы, сочтет это требование неприемлемым и откажется возглавить правительство на таких условиях. Только ни Папен, ни Гугенберг, правда по разным причинам, не прислушались к этому совету отчаявшихся.

Ближе к вечеру Папен доложил президенту, что все участники договорились между собой и подготовка к формированию нового кабинета завершена. На этот раз Папен доложил и о требовании Гитлера провести новые выборы. Он объяснил, что правительство, которое возглавит Гитлер, будет такой крутой переменой, что следует получить поддержку электората. Более того, Гитлер дал обещание, что это будут последние выборы. И снова не было упомянуто о том, что Гугенберг имеет иное мнение. Гинденбург, по словам Мейснера, не высказал никаких возражений. Но, исходя из его последующего поведения, возникает вопрос: было ли его молчание согласием или неспособностью понять существо происходящего? Процедура представления нового кабинета президенту и принесения присяги была назначена на следующее утро – на 11 часов.

Геринг навестил Папена вечером, и тот радостно доложил, что с президентом все улажено. Но если Гинденбург готов пойти на роспуск рейхстага, с Гугенбергом договориться пока не удалось. Хотя это препятствие, по мнению Папена, большого значения не имело. «Давайте просто не будем говорить о новых выборах, – предложил он Герингу, – эти разговоры только помешают правительству приступить к работе». Геринг согласился и поспешил сообщить фюреру, что перед ним наконец – то открылась последняя дверь в рейхсканцелярию. Он нашел фюрера у Геббельса, с аппетитом поглощающего кофе с тортом. Геббельс описал развернувшуюся перед его глазами сцену в свойственной ему патетичной манере: «<Это, безусловно, звездный час Геринга… Этот несгибаемый солдат с сердцем ребенка стоит перед фюрером, чтобы сообщить ему самое счастливое известие. Мы некоторое время молчим, потом встаем и пожимаем друг другу руки.

Безмолвная клятва фюреру. Все останется как раньше. Мир поймет, что мы ярчайший пример преданности фюреру и самой благородной дружбы, которая может связывать мужчин между собой.

Это было торжественное обещание!

Наступил великий час!»[67]

Лидерам нацистов не пришлось долго радоваться. В разгар празднований поступила информация, что Шлейхер мобилизовал Потсдамский гарнизон, который теперь находится на пути в столицу, чтобы помешать Гитлеру стать во главе правительства. Информация была ни на чем не основанной, и нет смысла строить предположения относительно того, кто и с какой целью распространил такой слух. В зловонной атмосфере заговоров и гнусных интриг, которая в те дни окутывала Берлин, этой информации поверили – в первую очередь в лагере Гитлера. Шлейхер же двумя днями ранее сделал последнюю отчаянную попытку поучаствовать в переговорах. Опасаясь, что вопрос о правительстве Папена – Гугенберга с повестки дня еще не снят, он отправил Хаммерштейна к Гитлеру с предложением союза между рейхсвером и нацистами. Вместе они сформируют правительство, в котором Гитлер станет канцлером, а Шлейхер – министром рейхсвера. Ответ Гитлера был уклончивым, поскольку, в отличие от Шлейхера, он точно знал, что назначение Папена очень маловероятно. Хотел ли Шлейхер, узнав, что больше не будет министром рейхсвера, сохранить свой пост, применив силу? Гитлер приказал берлинским штурмовикам находиться в состоянии боевой готовности на случай неприятных сюрпризов. Связи нацистов с берлинской полицией к тому времени уже были настолько крепки, что он мог позволить себе уведомить ее главу о необходимости привести своих людей в готовность. Гинденбург, которому Папен рассказал о якобы замышляемых Шлейхером планах, отказался поверить, что один из его генералов может выступить против него, маршала. Тем не менее он согласился, что Шлейхера следует как можно быстрее заменить на посту министра рейхсвера. Выбор пал на Бломберга (который был срочно отозван из Женевы). Оскар получил приказ встретить его на вокзале и сразу доставить к президенту.