Читать книгу "История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель"

После того как в мае 1718 года великим визирем стал Невше-хирли Дамад-паша, османское правительство проявило готовность подумать о заключении мира. Переговоры проходили в расположеном юго-восточнее Белграда Пожареваце (Пассаровице). Посредниками, как и в Карловице, были британский и голландский послы при дворе султана. За счет турок Австрия сохранила за собой Белград и Темешвар и сдвинула свои рубежи к Нишу. Это соглашение восстановило границы Венгрии и Хорватии в том виде, какой они имели до военных кампаний султана Сулеймана I. Помимо прочего, Австрия расширила доступ к торговле с территориями, входившими в сферу влияния Османской империи. Союзник австрийцев, Венеция, оказалась в еще более невыгодном положении, чем даже Османская империя: турки оставляли за собой Пелопоннес, а Венеция сохраняла свои завоевания в Далмации.

Войска Османской империи могли вести боевые действия на отдаленных рубежах, но повседневная деятельность правительства ни на минуту не останавливалась. Как только затихли самые неистовые проявления мятежа 1703 года и двор вернулся в Стамбул, в правительстве и в общественной жизни постепенно установилось некое новое равновесие. Сместили старых и назначили новых визирей; прибыли иностранные посланники, чтобы согласно традиции передать новому султану поздравления от своих монархов. Шах Ирана прислал «огромного слона».

Потрясение, вызванное условиями Карловицкого мира, и кризис, обусловленный «инцидентом в Эдирне», разрушили старые устои, но воспоминания о них постепенно стирались из памяти. И все же всевластие династии Кёпрюлю не было заменено всевластием Фейзуллы-эфенди, поскольку передача таких властных полномочий клерикальной династии потребовала бы невообразимых изменений в мировоззрении как представителей правящего класса, так и простых подданных султана. Принцип, согласно которому династии вельмож принимали законное участие в управлении государством, был установлен в тяжелые годы середины XVII столетия, когда сменявшие друг друга на высоком посту представители династии Кёпрюлю доказали, что они способны справиться с опустошительным хаосом, вызванным борьбой янычар, придворных и недовольных военных из провинций, предъявлявших свои претензии на долю властных полномочий. В начале XVIII века рухнула прежде используемая ими монополия на близкие отношения с правящей османской династией, и род Кёпрюлю стал единственной династией вельмож, получившей доступ к власти.

Султан Ахмед пытался сбалансировать власть вельмож и сделать так, чтобы их интересы совпадали с интересами османской династии. Помимо нескольких сыновей, у Ахмеда было тридцать дочерей, и на многих страницах хроник того периода сохранились отчеты об их рождении и свадьбах (но также и о том, как они умирали, поскольку многие из них скончались молодыми). Теперь, в отличие от османских принцев, которые на протяжении столетия находились в изоляции в султанском дворце, османские принцессы впервые должны были сыграть публичную роль. Освященная веками практика бракосочетания государственных деятелей с принцессами, которая гарантировала их преданность османской династии, нашла дальнейшее продолжение, поскольку теперь, если принцессы становились вдовами, их снова выдавали замуж за представителей других династий. Шесть дочерей Ахмеда заключили семнадцать браков: чаще других выходила замуж Салиха Султан, у которой было пять мужей. Новый международный ландшафт, который начал складываться после Карловица, привел к тому, что и внутри страны, и за ее рубежами возникла необходимость вновь определить характер и составные части османской державы, и в этом отношении плодовитость Ахмеда III оказала содействие расширению старой практики заключения браков между принцессами и государственными деятелями, что способствовало установлению стабильности среди династий вельмож, которые теперь получали часть властных полномочий османской династии.

Неписаный договор между султаном и вельможами давал последним, в обмен на их преданность, преимущества близости к царствующей династии, позволяя им удовлетворять потребности их собственных растущих династий. Таким образом, к расходам на ведение войны, куда традиционно уходила наибольшая часть государственных доходов, прибавились расходы на содержание и сохранение многих независимых династий, порожденных браками султанских дочерей. Для финансирования их причуд требовались деньги, поэтому шли поиски новых решений, позволявших оплачивать как предметы роскоши, на которые, по их мнению, они имели право, так и благотворительную деятельность, которую они считали своей обязанностью. Реструктуризация налогообложения, начатая в 90-е годы XVII века в связи с вызванным войной истощением финансов (наиболее заметными приметами этой реструктуризации были реформа подушного налога и введение пожизненного права сбора налогов), совпала с явным оживлением в первой половине XVIII столетия региональной торговли, что помогло османскому государству восстановиться и позволило его состоятельным жителям еще больше разбогатеть.

Когда Ахмед взошел на трон, введенная в 1695 году система пожизненного права собирать налоги все еще находилась в стадии эксперимента. Хотя теоретически на это право могло претендовать любое лицо мужского пола, вскоре стало ясно, кто получает пожизненную ренту с новой фискальной системы. Потенциальному покупателю нужен был доступ к финансовым средствам, чтобы на торгах, где эти должности выставлялись на продажу, подкрепить ими свое стремление получить пожизненное право собирать налоги, но гораздо легче это было сделать тем, кто уже был богат (например, высокопоставленным офицерам и представителям высшего духовенства) и кто мог использовать для этого государственные средства. Те, кто не обладал личным капиталом, достаточным для того, чтобы самому внести необходимый вклад, мог сделать это на паях с другими членами семьи или партнерами по бизнесу или занять деньги у финансистов-немусульман (главным образом у тех, кто жил в Стамбуле, и у армян), которые, имея доступ к европейскому капиталу, в значительной степени обеспечивали финансовые потребности османской экономики: на самом деле их участие было необходимым компонентом системы.

Не было недостатка в покупателях потенциально прибыльной должности сборщика налогов, и конкуренция повышала аукционную цену, что было выгодно казначейству. Не прошло и двух лет с момента введения новой системы, как казначейство, которое постоянно искало средства, чтобы финансировать продолжавшуюся войну, заставило власти расширить пределы стоимости выставлявшегося на торги пожизненного права собирать налоги. Первоначально эта система была предназначена для того, чтобы реорганизовать финансовое управление принадлежавшими империи земельными участками, которые уже сдавались в аренду по краткосрочным контрактам. Теперь участки, принадлежавшие визирю, и земли, первоначально отведенные под содержание гарнизонов или кавалерийских подразделений, попадали под действие новых установлений.

Тех, кто покупал пожизненное право собирать налоги, вполне удовлетворяло обещание получить гарантированный источник доходов, но вскоре выяснилось, что выгодные условия, на которых вводилась эта система, оказались чрезмерно щедрыми, и в 1715 году, вскоре после того, как была объявлена война Венеции, права большинства пожизненных сборщиков налогов были аннулированы. В 1717 году незадолго до назначения Невшехирли Дамад Ибрагима-паши на пост великого визиря произошло очередное изменение политического курса, и эти права были возвращены их прежним обладателям за половину своей первоначальной стоимости. Вкладчиков особенно привлекали ликвидные активы, то есть доходы, получаемые от таких несельскохозяйственных налогов, как различные таможенные пошлины и акцизные сборы, которые росли по мере расширения торговли. Однако поразительно то, что ко времени вступления Ахмеда на престол система, также предназначенная для оживления сельского хозяйства восточной Анатолии и арабских провинций, вызвала географический перекос: самые дорогостоящие (а значит, и самые привлекательные) места для пожизненных сборщиков налогов оказались на Балканах, а не на востоке империи.