Читать книгу "Дважды два - Николас Спаркс"

Через день моя сестра умерла.

Церемония на кладбище продолжалась недолго. По-видимому, Мардж отдала на этот счет особые распоряжения. Но несмотря на это, на похороны собрались десятки скорбящих, обступивших могилу под холодным хмурым небом.

Я прочел короткую надгробную речь и мало что запомнил из всей церемонии, разве только Вивиан, стоящую у самого края толпы, далеко от моих родных, Лиз и Эмили.

Еще до похорон Лондон спросила меня, можно ли ей станцевать для тети в последний раз. После того как толпа разошлась, я помог Лондон надеть прозрачные крылышки. Без музыки и лишь со мной в качестве зрителя Лондон грациозно танцевала вокруг свежего холмика земли – совсем как бабочки трепещут крыльями, вылетая из тени на свет.

Я точно знал: этот танец понравился бы Мардж.

Эпилог

Я сижу в тени деревьев в парке, а Лондон бегает, лазает и качается на качелях. Последние две недели держится жара, воздух настолько насыщен влагой, что приходится возить в багажнике машины запасные шорты. Впрочем, обычное дело для конца июля.

За последние четыре месяца агентство «Феникс» подписало контракт с еще тремя юридическими компаниями и теперь представляет фирмы сразу в трех штатах. Мне пришлось искать новый офис, а два месяца назад я нанял первых сотрудников. Марк успел два года поработать в компании, занимающейся интернет-маркетингом в Атланте, Тамара недавно закончила Клемсонский университет по специальности «кино». Оба принадлежали к цифровому поколению и ловко печатали сообщения большими пальцами обеих рук, в отличие от их босса, который неумело орудовал одним указательным пальцем. Оба были умны и стремились учиться, благодаря им я мог проводить с Лондон больше времени.

Как и прошлым летом, моя дочь постоянно была чем-нибудь занята: теннисом, пианино, рисованием, танцами в другой студии, с преподавательницей которой прекрасно ладила. Я возил Лондон на занятия, а в промежутках работал; днем мы часто ходили к ближайшему пруду или в парк. Меня по-прежнему изумляло то, как заметно она изменилась с лета, которое мы провели вместе. Она стала выше ростом, увереннее в себе.

Мой новый дом не такой большой, как прежний, но уютный, на стенах гостиной в нем нашлось место для обеих картин Эмили: для той, что я купил на выставке, и той, что она нарисовала по фотографии, со мной и Лондон. В новом доме я живу с конца мая, но некоторые коробки так и остались нераспакованными, также мне пришлось арендовать на складе контейнер для мебели из прежнего дома, которая уже была мне не нужна. Пожалуй, я распродам ее, но пока просто не доходят руки. Ведь я еще только привыкаю жить в Атланте.

Мы с Вивиан встретились через день после похорон и все уладили. Она отказалась от алиментов, которые я предложил ей лично, а при разделе имущества попросила только половину стоимости дома и половину суммы на сберегательном и инвестиционном счетах. Она не стала претендовать на средства на нашем совместном пенсионном счете, но, с другой стороны, деньги для нее уже не имели прежнего значения. На той же встрече она призналась, что тайно обручилась со Спаннерменом – об этом они собирались объявить после завершения нашего развода, – и я с удивлением обнаружил, что воспринял это известие совершенно спокойно. Я был влюблен в Эмили и, как Вивиан, готовился открыть новую страницу своей жизни.

Но истинным камнем преткновения для нас стали не деньги, а опека над дочерью. Я испытал облегчение и в то же время недоверие, когда Вивиан сказала:

– Я хочу извиниться за то письмо моего адвоката. – Она положила ладонь на грудь. – Я не осознавала, как можно извратить мои слова. Мне известно, что ты бы не сделал ничего предосудительного в отношении Лондон. Я была в шоке, увидев, какое письмо отправила мой адвокат. – Она вздохнула. – Представить себе не могу, что ты обо мне подумал.

Она прикрыла глаза. Я решил ей поверить. Мне этого хотелось, было неприятно думать, что она способна на подлость, а правда это или нет, я вряд ли узнаю.

– Тем вечером Мардж прямо заявила мне, что Лондон нужны мы оба и что мое требование единоличной опеки больно ударит в первую очередь по Лондон. Конечно, я разозлилась. Я считала, что это не ее дело. Но ее слова сильно задели меня… и со временем я поняла, что она, похоже, права. – Вивиан перебирала тонкий золотой браслет на запястье. – Всякий раз, приезжая в Атланту, Лондон только и делала, что говорила о тебе: как ей весело с тобой, как вы играете вместе, где бываете… – Ее голос дрогнул. – Я и не собиралась отнимать у тебя Лондон. Просто хотела, чтобы она была со мной. И когда Мардж сказала, что ты готов переехать в Атланту… я была поражена. Мне и в голову не приходило, что ты оставишь Шарлотт и родителей. Мне всегда казалось, что даже свой бизнес ты открыл потому, что никогда не задумывался всерьез о поисках работы в другом городе. – Я попытался было возразить, но она жестом попросила меня дослушать. – Вот почему я требовала единоличной опеки. Я тоже люблю Лондон, и поскольку видела ее лишь раз в две недели, совсем измучилась. Мне не верилось, что ты готов на все, лишь бы по-прежнему быть с дочерью.

Она уставилась на меня в упор.

– Ты прекрасный отец, Расс. Теперь я знаю это. Если ты готов переехать в Атланту, как сказала Мардж, и проводить время с Лондон по очереди со мной, мы что-нибудь придумаем.

Так и получилось. Сначала Лондон осталась со мной в Шарлотте, чтобы закончить учебный год; через два дня после его окончания фургон увез наши вещи в Атланту. Когда Вивиан куда-нибудь уезжает – а она по-прежнему проводит в разъездах три-четыре дня в неделю, – Лондон остается у меня. Каждые вторые выходные я провожу с дочерью, и мы устраиваем вечера свидания каждую пятницу. Не желая повторения неприятностей прошлого года, мы с Вивиан поделили предстоящие праздники. Мне хочется читать дочери на ночь, даже когда она находится у мамы, и я купил айпад-мини. Лондон кладет его на подушку и слушает, как я читаю ей по видеосвязи. Мало того, когда начнутся занятия в школе, я смогу по-прежнему забирать ее из школы каждый день, чтобы провести время вместе, пока у Вивиан не закончится рабочий день. Значит, Лондон будет ужинать то со мной, то со своей мамой. Так или иначе, я не сомневался, что мы все уладим.

Я вдруг обнаружил, что благодарен Вивиан за все, и готов в очередной раз признать: все годы, проведенные вместе, моя бывшая жена не переставала удивлять меня.

Порой даже приятно удивлять.

При мысли о том, как я скажу Эмили о переезде, меня охватывал ужас.

Большинство людей одобрили бы мое решение предпочесть дочь новым отношениям, но я-то знал: такие женщины, как Эмили, встречаются раз в жизни. От Шарлотта до Атланты довольно близко, но не станет ли это расстояние препятствием для длительных отношений? Как и я, Эмили родилась и выросла в Шарлотте, ее родители и сестра жили неподалеку. А мы встречались не так долго и к настоящему моменту еще даже не целовались.

«Ты могла бы найти кого-нибудь гораздо лучше меня», – так я начал разговор. На свете есть много мужчин умнее, добрее, богаче и привлекательнее, добавил я. Эмили спросила, что это значит, и я выложил все разом: мой разговор с Мардж о встрече с Вивиан через день после похорон, о необходимости переезда в Атланту. Ради Лондон. Сможет ли Эмили простить меня?