Читать книгу "Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу - Джорджетт Хейер"

Рэймонд принялся разбирать бумаги. «Нет, – подумал он, – лучше уж умереть. Тогда мне будет безразлично, что обо мне скажут. Они решат, что я убил отца, чтобы заткнуть ему рот. Ну и пусть. Возможно, это даже к лучшему. Полиция закроет дело, а Ингрэм попридержит язык, ведь я ему больше не буду мешать. Они все ему, вероятно, расскажут, но дальше него это не пойдет. Но Джимми может разнести весть по округе или начнет шантажировать Ингрэма, желая вытянуть из него деньги. Впрочем, это уже проблемы Ингрэма. Он сумеет справиться с Джимми.

Рэймонд открыл правый нижний ящик стола и достал небольшой армейский пистолет в кобуре. Это был пистолет Ингрэма, который тот привез с войны. Он как-то оставил его в Тревеллине, да и забыл про него. Аккуратный Рэймонд держал его в отличном состоянии, хотя сам им никогда не пользовался. В том же ящике лежала коробка с патронами. Рэймонд вынул револьвер из кобуры и зарядил его. Положив оружие на пресс-папье, он подошел к сейфу. Там все лежало в полном порядке, но он еще раз методично переложил бумаги. Чуть поколебавшись, вынул из кармана ключи и, взяв из связки ключ от сейфа, положил их внутрь и запер сейф.

Потом оглядел комнату, стараясь вспомнить, не упустил ли он чего-то из виду. Бухгалтерские книги были в образцовом порядке, и дай бог, чтобы Ингрэм вел их столь же безупречно. Хотя не все ли ему равно, что будет делать Ингрэм, когда станет владельцем поместья? Рэймонд скользнул взглядом по полкам с папками. Арендная плата. Ферма. Конюшни. Конезавод. Племенной скот. Хотелось бы, чтобы Демон оправдал ожидания. Надо в последний раз посмотреть на жеребенка, с которым связано столько надежд. Сентиментальный вздор, но в последние три дня у него не было времени заглянуть в верхний загон, так почему бы не сделать это напоследок?

Оставалось еще несколько дел, ими следовало заняться в ближайшие недели. Необходимо напомнить о них Ингрэму и не забыть про смету на новый денник. Рэймонд снова сел за стол, взял авторучку и стал неторопливо писать письмо брату.

Это было странное предсмертное послание, в нем не содержалось ни единого намека на то, что́ собирался совершить Рэймонд – ни слов прощания, ни распоряжений относительно личного имущества. Лишь сухие указания, где найти те или иные документы, что сделать в первую очередь и каким кодом открывается сейф. Он положил листок в конверт, вложил туда же ключ от сейфа и, запечатав его, надписал.

Положив конверт на пресс-папье, Рэймонд встал и сунул пистолет в карман. В большой бронзовой пепельнице лежала одна из его трубок с невытряхнутым пеплом. Он взял ее в руки, чтобы выбить и положить на камин, но вспомнил, что курить ему больше не придется, и с усмешкой бросил трубку в мусорную корзину.

Рэймонд бросил прощальный взгляд на свой кабинет. Здесь уже никогда не будет прежнего порядка. Ингрэм был очень неряшлив, и в его бумагах вечно царил хаос. Представить его сидящим в этой комнате было невыносимо, и Рэймонд снова сказал себе, что теперь уже не важно, что тот сотворит с его аккуратными папками. И все же он надеялся, что брат не уничтожит плоды его неустанного труда. Ему стало больно от мысли, что Ингрэм может пустить поместье по ветру, и, резко развернувшись, Рэймонд вышел из комнаты.

В коридоре он встретил Марту, выходившую из кладовой. Ему показалось, будто она взглянула на него с нескрываемой враждебностью. Выйдя в сад, Рэймонд решил, что все сложилось к лучшему. Даже если бы Джимми сбежал в Америку, он все равно не смог бы вынести своего положения. Странно, что он не подумал об этом с самого начала.

Эти размышления повлекли за собой другие. Идя по саду к конюшням, Рэймонд думал обо всех скрытых опасностях, которые могут подстерегать его, если он решится жить дальше. У него могут потребовать свидетельство о рождении, и не известно, к чему это приведет. Или вдруг объявится случайный свидетель, который видел Пенхаллоу с женой и свояченицей во время их медового месяца. Он будет жить в вечной тревоге, не зная, в какой момент злодейка-судьба преподнесет ему свой дьявольский подарок. Нет, лучше оборвать все сейчас! В своем письме Ингрэму он хотел просить брата сохранить тайну его рождения, но не сумел заставить себя написать унизительные слова. Да и вряд ли стоило это делать. Хотя Ингрэм и не особенно любил его, он слишком гордился своим именем, чтобы вытаскивать наружу столь неприглядную историю. Все сочтут его убийцей – это не так уж страшно; но если умереть сейчас, никто не узнает, что он лишь один из внебрачных отпрысков Пенхаллоу, и в памяти людей навсегда останется Рэймондом Пенхаллоу.

Когда Рэймонд появился на конюшне, к нему подошел Уинс обсудить местные дела. Рэймонд по привычке выслушал конюха и даже хотел дать ему кое-какие указания, но решил, что глупо давать распоряжения, которые Ингрэм все равно отменит. Поэтому он сказал Уинсу, что все обдумает и скажет о своем решении позже.

Пока ему седлали любимого коня, Рэймонд шагнул к деннику, в котором стоял один из его охотничьих жеребцов, и стал ласкать его, трепля по ушам и поглаживая атласную шею. Конь, знавший, что Рэймонд никогда не приходит с пустыми руками, толкнул его мордой и тихо фыркнул. Рэймонд дал ему сахара, снова погладил и отвернулся. Он надеялся, что Ингрэм не продаст его охотничьих лошадей, которых он очень любил.

Младший конюх вывел его коня. Рэймонд в последний раз посмотрел на обустроенную им конюшню. Ладно! Ингрэм справится не хуже его, и нечего разводить сантименты. Он вскочил в седло, кивнул Уинсу и двинулся в сторону конезавода.

Подъехав к верхнему загону, Рэймонд натянул поводья и некоторое время рассматривал Демона. Да, несомненный успех. Безупречные стати, какими можно только восхищаться. Длинные мускулистые предплечья, великолепные лопатки, высокая тонкая холка и красивый изгиб колен. Будущий чемпион. Жаль, что он уже не сможет объездить его. Если у Ингрэма хватит разума, он поручит это Барту и близко не подпустит к Демону Кона. Не получается у Кона объезжать лошадей: слишком нетерпелив и резок, тем более для такого резвого жеребенка. Все, хватит! Не надо попусту изводиться – Ингрэм отлично справится с данным делом.

Чуть повернувшись в седле, Рэймонд бросил взгляд на Тревеллин. Внизу, за сенью деревьев, тянул к небу высокие фронтоны старый серый дом, утонувший в зелени запущенного сада. Из кухонной трубы поднимался легкий дымок. Западный флигель закрывало ярко-голубое пятно цветущих гортензий. Рэймонд отвернулся и поехал прочь, ни разу не оглянувшись.

Он двинулся в сторону реки, как и несколько дней назад. Как давно это было! Почему его снова потянуло туда? Там наверняка полно отдыхающих, ведь лето в самом разгаре. Но Рэймонд всегда любил Мур, особенно его тихую заводь, и если уж сводить счеты с жизнью, то лучшего места не найти.

Приблизившись к заводи, он с удивлением обнаружил, что на берегу никого нет. Вода тихо струилась, и где-то высоко в синеве заливался жаворонок. Рэймонд подставил лицо легкому ветерку, дующему с востока, и сидел неподвижно, глядя на горизонт. Его линия была изломана гранитными скалами, у подножия которых горели золотом кусты утесника. Ветерок приносил ностальгический запах торфа и чабреца, напомнивший ему о счастливых днях, проведенных на берегах Мура. «Ну что ж, я прожил сорок счастливых лет, – подумал Рэймонд, спешиваясь и поднимая стремена. – Многие мои одногодки полегли на войне. А мне еще повезло. Слава богу, я не женат. А что бы я делал, будь у меня жена и дети? Черт, вот только жаль, что это Ингрэм!»