Читать книгу "Эшли Белл - Дин Кунц"

– Как будто вы знали, что скоро вернетесь домой.

Выписка посреди ночи имела в прошлом прецеденты, но все же являлась большой редкостью. Как бы там ни было, а в 2 часа 25 минут Биби уже принимала душ в доме своих родителей, расположенном в районе Корона-дель-Мар. Вода была настолько горячей, насколько она могла выдержать. Благодать…

Никого не клонило в сон, особенно Биби, которая беспробудно проспала пару дней, если, конечно, это можно было назвать сном. Пэкс и Пого по дороге заехали в супермаркет, торгующий круглые сутки, и купили говяжье филе, гамбургские круглые булочки, помидоры, салат-латук и сладкий белый лук. Поскольку Биби уже дня четыре не ела ничего существенного, ее предупредили, что первое время ей нужно соблюдать диету, но девушка решила: так как ее не сломил рак, расстройство желудка уж точно не сломит. Ко времени, когда она спустилась на кухню, родители, жених и лучший друг пили «Корону», подпевали «Бич Бойз» и с соблюдением всех правил жарили чудовищные бургеры. Пэкс первым заметил, что синяки с ее лица сошли, опухшее поцарапанное ухо пришло в норму и вообще, судя по всему, Биби сама себя исцелила.

– Да, – поймав на себе близкие к восхищению взгляды окружающих, произнесла девушка, – у меня для вас припасены очень важные новости. Не знаю, куда это нас заведет в ближайшем будущем, но, куда бы ни завело, друзья мои, если вы и дальше будете на меня взирать с таким выражением, будто у вас слов не хватает, чтобы описать, какая я огромная ценность, я так вам врежу, что не поздоровится. Мам, тебя это тоже касается.

Они ели гамбургеры на крыше. На западе чернел ночной океан. Они разговаривали, пока небо на востоке не окрасилось в розовый цвет. Засидевшись, встретили рассвет. Биби сидела на коленях у Пэкстона и время от времени, восхищенная, прикасалась к его лицу.

129. Куда она теперь отправится

Люди, купившие дом у ее родителей, не собирались пускать крытый гонтом бунгало на слом. Биби вообразила себе разрушение дома для того, чтобы подстегнуть сюжет, задать нужный тон поискам, от которых зависели жизнь и смерть. Дом был почти таким же, как в ее детстве. Солнечным днем, во вторник, чуть менее двух суток после выписки Биби из больницы, она позвонила в дверь, но никто не открыл ей.

Новые владельцы были приятными людьми, а не вызывающими справедливые подозрения Джилленхоками, которые утверждали, что являются ушедшими на покой менеджерами инвестиционного банка в альтернативном мире фантазий Биби. Они не будут против, если она немного посидит на веранде их дома. Кресел-качалок больше здесь не было. Биби уселась на один из шезлонгов и принялась разглядывать улицу. Пальмовые листья шелестели под дуновениями легкого бриза. Смоковницы, трепеща на слабом ветерке, казалось, подмигивают ей своими листочками, темно-зелеными с одной стороны и светло-зелеными с другой.

В течение недель, последовавших за смертью Капитана, Биби сидела здесь и сочиняла рассказы о Джаспере. Как бы сильно она ни любила своих родителей, они не в состоянии были понять ее так же хорошо, как понимал Капитан. Если бы силой своего воображения она не вызвала к жизни милого Джаспера, то, вполне возможно, ей хватило бы сил оживить Капитана. Ей ужасно нужен был пес, пес, окутанный подходящей для девушки таинственностью. Природа не являлась для Биби просто красивым двигателем, питаемым энергией судьбы. Она не верила в совпадения. Капитан тоже в них не верил. И собаки в них не верят. В своей безмерной радости и способности любить собаки знают об истинной природе вещей куда больше, чем кажется.

Этот дом всегда останется для нее родным. Возможно, настанет день и они с Пэксом его купят. Дом там, где сердце. Нет, не все так просто. Дом там, где ты борешься в мире постоянной борьбы для того, чтобы стать лучше. Дом становится домом в твоем сердце только тогда, когда, оглянувшись назад, ты однажды можешь заявить: несмотря на все ошибки и неудачи, это было твое особенное место, где ты начала различать, пусть и неясно, контуры своей души.

* * *

В среду она и Пэкстон сидели на скамейке в «уголке вдохновения» и наблюдали за тем, как океан обрушивает на песчаный берег миллионы кусочков охлажденного и пенящегося солнца.

До окончания дополнительного срока службы всего три месяца. Он решил в это время оставаться здесь, в США, обучая новобранцев. Он и так посвятил МВС десять лет. Оставшиеся годы его жизни должен принадлежать Биби.

Стая пеликанов низко летела вдоль берега. Мелкие кулики бегали по мокрому песку в поисках поживы. В паре сотне ярдов от берега из воды выпрыгивали и вновь в нее погружались дельфины. Биби и Пэкс обсуждали то, насколько осторожной она должна быть со своим воображением. Это не ее мир, нельзя его изменять, даже если ей кажется, что эти изменения пойдут всем во благо. Учитывая, какими плачевными могут стать последствия бурного полета ее фантазии, лучше ограничивать его страницами книг. Если у них будут дети, вернее, когда у них будут дети, и в один страшный день рак или подобный ему смертельный недуг начнет угрожать их жизни, если случится подобная этому беда иного рода, тогда, только тогда она имеет право рискнуть что-то изменить, несмотря на возможные негативные последствия. Храбрые девочки всегда вели себя благоразумно и сдержанно. Пэкстон размышлял о том, уникальна ли Биби в этом мире или у каждого есть искорка силы воображения, только она едва теплится. Ей же казалось, что скорее второе. Биби не считала себя какой-то особенной.

– Если нас когда-то придумали какие-нибудь мечтатели во Вселенной, – промолвила она, – способность оказывать влияние на наше будущее должна быть у нас в крови.

В сверкающей на солнце воде танцевали дельфины.

* * *

В субботу Биби обедала вместе с Пого в «Пяти коронах» в Корона-дель-Мар. Она приехала на полчаса раньше и оставила машину на принадлежащей ресторану автостоянке.

Пересечение Пасифик-Коуст-хайвей и Поппи-авеню привлекло внимание Биби: она остановилась, вспоминая двух девушек-подростков, светловолосую Гермиону и темноволосую Гермиону. Они шли на юг до угла, а затем повернули на запад. Тинейджерки еще не научились двигаться с женской грацией. Они шли, прижавшись друг к другу, такие живые и энергичные. Кажется, они смеялись. Несмотря на то что Биби лишь недавно познакомилась с ними, она помнила, как ощутила необыкновенную привязанность к ним. Привязанность эта была вызвана их храбростью и в то же время беззащитностью, всезнайством и наивностью. Когда фигурки молоденьких девушек растаяли в густом тумане, Биби сама себе сказала: «Вот идут две мертвые девушки». Мысль эта встревожила ее.

Теперь она поняла смысл своих слов. Две Гермионы, дочери фанатичных почитательниц Гарри Поттера, не шли навстречу своему убийце либо еще чему-либо настолько же страшному. Они были мертвыми девочками потому, что никогда не были живыми. Они являлись плодом воображения Биби. Они ни разу не вздохнули, не засмеялись вслух так, чтобы звук их смеха был слышен другим.

Сейчас Биби прогулялась вдоль затененной ветвями деревьев Поппи-стрит до самого моря, шла мимо домов, которые видела тысячи раз. Она рассматривала каждое здание с бóльшим интересом, чем прежде, втайне надеясь увидеть этих девушек в окне, или сидящими на террасе в шезлонгах, или выходящими из двери. Впрочем, Биби прекрасно понимала: эти поиски могут закончиться лишь тем самым, что и поиски Эшли Белл, а именно – встречей с собой. Лучик надежды, однако, теплился в ее душе, врачуя грусть, которая омрачает сердце любого писателя, прекрасно понимающего: несмотря на все муки творчества, долгие часы, просиженные за клавиатурой, утомительный умственный труд и эмоциональное опустошение, все его творения – лишь призраки Правды, такие же мимолетные, как остальные дела рук человеческих в этом мире в пределах времени.