Читать книгу "Святой Грааль - Юрий Никитин"

Калика спрыгнул к Томасу:

— Все! Погуляли в холодочке, теперь айда на солнышко.

— Я разве хочу остаться?

— Так чего расселся? Пошли. Обереги нашлись, боги ещеесть на белом свете!

— Язычник, — пробормотал Томас. — Бог един,все другие — демоны. Пречистая в своей непонятной милости еще не прихлопнулатебя как муху, ибо надеется, что ты еще обратишься в истинную веру. Но ты хотьзнаешь, куда идти?

— Конечно, — удивился калика. — Это же такпросто!

— Тогда знаю, зачем сохранила тебе пока что жизнь.Веди, подземник.

Когда из пещеры с сокровищами пролезли через низкий темныйход — в иных местах приходилось двигаться на четвереньках, — Томас молилсяСвятой Деве, чувствовал, как давит на плечи каменная гора. Камни потрескивали,смещаясь под страшной тяжестью, кое-где сыпалась земля, мелкие камешки.

Томас при первой же возможности разогнул усталую спину, отнеожиданности остановился. Впереди высился исполинский лес странныхполупрозрачных деревьев. Стволы в три-четыре обхвата, высотой всего в

три-четыре роста, вместо ветвей вздуваются наросты, листьевнет вовсе. Внутри странных деревьев медленно двигаются темные струи,расслаиваются, закручиваются хвостатыми кольцами.

Между странными деревьями неторопливо бродили такие жестранные муравьи: полупрозрачные, медлительные, с просвечивающимисявнутренностями. Маленькие острые челюсти, тускло блестели, муравьи надсекалиими стволы, из надрезов выступал белесый шар тягучего сока, муравей припадал,выпивал без остатка, медленно уходил, волоча по земле раздутое брюшко.

Между призрачными деревьями иногда прошмыгивали невиданныеживотные, настолько чудовищные, что у бедного Томаса волосы встали дыбом отнеразрешимого вопроса: неужто сам Бог создал эту мерзость? Если бы Дьявол —понятно, но ведь Всемогущий все творил сам, дьяволу вроде бы не давал воли...

— Не отставай, — процедил Олег сквозь зубы, —застреваешь, как на ярмарке!

— Чудища...

— Это домашнее зверье.

— Домашнее?

— Ну, комнатное. Пещерно-комнатное! Сами боги моглипозабыть, для чего муравьи вывели себе таких зверюшек. Да и муравьи моглизабыть. Для забавы ли, для работы или для охоты?

Томас вмазывался в стену, пропуская омерзительных звереймимо, подпрыгивал, если какое прошмыгивало между ног, а у крупняков с отчаяниемсам прошмыгивал между лап, с грохотом бросаясь на брюхо, звеня доспехами иплотно зажмуриваясь.

Томас нырнул вслед за каликой в темный ход, пошел, гдепригибаясь, где опускаясь на четвереньки. Ход поднимался круто, иной разприходилось карабкаться почти по отвесной стене. Воздух постепенно теплел,сырость уходила. Томас разогрелся, взмок, наконец выдохнул со злостью:

— Что идем наверх, чую! Но ты уверен, что выход таместь? Муравьи что-то совсем перестали попадаться!

— Разве обязательно возвращаться именно в то же место?

Томас хотел сказать, что, конечно же, необязательно, главное— выбраться наверх, а там хоть в лесу, хоть в жаркой пустыне, хоть посредикочевья страшных кровожадных печенегов, но в голосе калики почудилась издевка.Он помедлил, и перед глазами возникла горка золотых самородков, которые оставилв сотне шагов от входа в муравьиную нору!

— Ладно, — ответил он с усилием, — гдевыйдем, там выйдем. Лишь бы солнце!

Олег сказал задумчиво:

— Тогда придется задержаться... Сейчас наверху ещеночь.

— Сэр калика!

— Иду-иду, — ответил Олег, слыша опасные нотки вголосе измученного рыцаря. — Звезды тоже для кого-то солнце.

Олег протянул руку, пытаясь помочь Томасу карабкаться:тяжелая броня — не легкая рубашка, но рыцарь с негодованием отстранился, лишьспросил сипло:

— А скоро выход?

— Скоро, — успокоил Олег торопливо. — Такговорят обереги.

— Так говорил Учитель, — пробормотал Томас себепод нос.

— Что-что? — переспросил Олег удивленно.

— Так часто говорил мой наставник... — объяснилТомас. — Когда я учил обязательный для рыцаря квадривиум. Бывал ли Христосу этих муравьев?.. В святой книге ничего не сказано, но ведь Христос удалялсяна сорок дней в безлюдную пустыню, где его искушал Сатана? Теперь я знаю, чемискушал...

Светящаяся облицовка стен давно кончилась, они пробирались вполной темноте. Когда Томас задевал головой или плечами стены, а задевалпостоянно, сыпалась земля, камешки, однажды хлынула грязная вода, вымочила сголовы до ног.

— Не могли укрепить стены! — ругался Томас. —А еще муравьи! Хоть и геродотовы. Трудолюбивые, старательные... Хорошие хозяевадавно бы сделали.

— Мы давно вышли за их муравейник, — успокоилОлег.

— Зачем?

— Томас, ты вынослив, как боевой конь, но тебя пришлосьбы тащить на себе. А мне холка дорога.

— Здесь ближе?

— Полверсты.

— С гаком?

— Ну... с крохотным.

— Тогда мили две, — решил Томас. Он шарахнулся втемноте так, что зазвенели доспехи и затряслась скала, а за их спинамипрогремел обвал, сказал нехотя: — Ладно, пошли по прямой. Как ворона летит!

Калика каким-то образом ориентировался, постоянно подавалголос, предупреждая о ямах, выступах. Иногда в темноте хватал Томаса, всякийраз пугая до вопля, втаскивал в узкую, как мышиная норка, щель, которую Томасни за что не отыскал бы, а бился бы здесь остаток жизни, как козел о ясли.

— Скоро? — спрашивал Томас в который раз. Рукикалики теперь не отпускали, и Томас не находил сил, чтобы отпихнуться.

Когда впереди забрезжил свет, Томас сперва решил, чточудится: уже давно перед глазами плавали светлые пятна, но калика тащил,понукал, ругался, и Томас из последних сил карабкался, хватался за камни,подтягивал тяжелое тело, упирался ногами, снова слепо шарил растопыреннымипальцами.

Он вывалился на поверхность, упал на спину, глядявытаращенными глазами в небо, такое яркое от звезд и щербатой луны. Рядомхрипло дышал калика. Томас услышал прерывающийся голос:

— Никогда бы не поверил... до чего гордость доводит...Сэр Томас... ты герой! Рыцари Круглого стола тебе в подметки...

— Сэр калика, — протестующе шепнул Томас, ночувствовал себя польщенным.

Справа и слева росли кусты, впереди гребень закрывал вид, ноТомас видел голую главу высокой горы. В ту сторону пронеслась бесшумная теньночной птицы, совы или филина. В темноте пискнуло, снова стихло.

Возле Томаса нерешительно засюрчал кузнечик, Томас повернулголову: крохотный зеленый певун сидел на травинке в футе от лица — толстенький,с надутым брюшком, косился на огромное чудовище настороженно, но упорно водилзазубренной лапкой по краю жесткого крыла.