Читать книгу "1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов"

«Главный недостаток здесь в том, — объясняет генерал Телегин, — что эти факты (когда бомбят своих) относятся на счет вновь прибывших на фронт соединений (Ту-2 особенно), которые командование 16 ВА не обеспечило необходимой подготовкой (?), не снабдило опытными штурманами и не организовало как следует управление с земли. К началу операции 16 ВА приняла новых 590 экипажей. Действие по крупным населенным пунктам требует особой подготовки летчика не только над планом или картой, но и над объектами, что, однако, не было сделано в должной степени командованием армии, и это должно быть ими крепко учтено».

В целом сравнение боевых и небоевых потерь советской авиации показывает, что «сталинские соколы» в 1941 году летали «дальше, выше и быстрей», чем на четвертом году войны, как по причине своей скороспелой подготовки, так и низкого качества выпускаемой заводами продукции.

В 1941 году небоевые потери составили 42,5 % от общих, в 1942-м — 35,5 %, в 1943-м — 50,2 %, в 1944-м — 66 %. Наконец, в 1945 году — 68 %. Это значит, что 4300 самолетов погибли в бою, были сбиты вражескими зенитками, уничтожены огнем и бомбардировками противника на аэродромах, а 9000 машин — потери, к которым противник не имеет ни малейшего отношения.

И нам пытаются доказать, что воевали не числом, а умением?

Бои в городе не прекращались ни днем ни ночью. Пленных почти никто не брал, разве что иногда штурмовым группам требовался «язык» или знающий местность проводник. К исходу 26 апреля 2-я гвардейская танковая армия форсировала канал Берлин — Шпандауэр — Шиффартс и вышла на северный берег Шпрее. 3-я ударная армия тоже преодолела канал, чтобы упереться в канал Фербиндунгс. 5-я ударная армия продолжала теснить дивизию СС «Нордланд». Штурмовые группы 8-й гвардейской армии вплотную подошли к аэродрому Темельхоф. 1-я гвардейская танковая армия развивала наступление в северо-западном направлении, ведя упорные уличные бои в районе Нейкельна. Передовые отряда армии Рыбалко, овладев южными пригородами, пробились на улицы Большого Берлина.

Наряду с наращиванием усилий по разгрому берлинского гарнизона Ставка считала необходимым незамедлительно приступить к ликвидации немецких войск, окруженных юго-восточнее Берлина. Согласно советским данным, франкфуртско-губенская группировка насчитывала в своем составе до 200 тысяч человек (пленные показали — до 150 тысяч). На ее вооружении было свыше 2000 орудий, более 300 танков и самоходных установок. Советское командование привлекло к «ликвидации» 3, 69, 33-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус 1-го Белорусского фронта, 3-ю гвардейскую и 28-ю армии, а также стрелковый корпус 13-й армии и 25-й танковый корпус 1-го Украинского фронта. Действия наземных войск поддерживали семь авиационных корпусов.

Чтобы не допустить прорыва блокированной группировки в западном направлении, войска 28-й и часть сил 3-й гвардейской армий перешли к обороне.

В то же время генерал Буссе получил приказ, с одной стороны, любой ценой удерживать рубеж Даме, Луккау, Люббенау, чтобы создать условия для связи с группой армий «Центр», с другой — наступать в западном направлении, отрезать с юга советские войска, ворвавшиеся в Берлин, и нанести им удар с тыла. Не особенно долго размышляя, Буссе принял решение прорываться на запад лесными массивами, протянувшимися от деревни Хальбе через Куммерсдорф к Луккенвальде.

Утром 26 апреля советские войска начали наступление против окруженной группировки, стремясь рассечь и уничтожить ее по частям. Маршал Конев так описывает сложившуюся диспозицию:

«Все три армии 1-го Белорусского фронта большими силами и с большой энергией били по немецкой группировке с севера, северо-востока и востока. Они пытались рассечь своими ударами группировку, но немецко-фашистские войска все время выскальзывали из-под их ударов и, сжимаясь как пружина, в свою очередь, жали на армии нашего фронта, стоявшие на их пути и преграждавшие им дорогу на юго-запад.

И чем сильнее на них нажимали и били их сзади, тем с большей энергией они прорывались вперед — в наши тылы. Каждый удар, нанесенный им сзади, вызывал как бы отзвук в их ударе по нас, здесь, впереди. Уплотняя свои боевые порядки, противник обрушивался на нас активнее и активнее. И ничего иного не приходилось от него ждать. Кроме капитуляции, у него не оставалось никакого иного выхода. Правда, противник мог попытаться пройти через наши боевые порядки и соединиться с Венком.

В этом и заключалось своеобразие обстановки. Действия против других окруженных группировок — скажем, сталинградской или корсунь-шевченковской — производились концентрическими ударами, сходящимися к центру. Здесь было совершенно другое. Сама по себе группировка была активна и подвижна. Она стремилась во что бы то ни стало прорваться и выполняла эту задачу всеми силами и средствами. А поскольку она пробивалась на нас, то и наше положение становилось от этого довольно трудным».

В полдень 26 апреля разведывательный батальон дивизии СС «Фрундсберг» и части 21-й танковой дивизии лесными дорогами вышли к Хальбе и, не дожидаясь подхода основных сил, атаковали позиции 58-й стрелковой дивизии 3-й гвардейской армии. Немцы прорубили коридор на узком участке и стали продвигаться на запад. Однако подоспевшие на выручку полки 389-й стрелковой дивизии и 7-й гвардейской истребительно-противотанковой бригады в ходе двухдневных ожесточенных боев сумели снова «запечатать» горловину прорыва. Прорвавшуюся группировку окружили в районе Барута и почти полностью ликвидировали дивизии 3-го гвардейского стрелкового корпуса 28-й армии, в плен сдалось около 3000 немецких солдат и офицеров.

В Берлине соединения двух фронтов глубоко вклинились в оборону противника и начали боевые действия в центральном секторе столицы. 27 апреля бригады 1-го механизированного корпуса 2-й гвардейской танковой армии соединились с частями 7-го гвардейского корпуса 3-й гвардейской танковой армии, изолировав гарнизон от потсдамской группировки. Генерал Бонданов повернул свои корпуса в направлении центра; к концу дня 12-й гвардейский танковый корпус генерала М. Ф. Салминова прорвался в один из центральных районов Берлина — Шарлоттенбург. 3-я гвардейская армия форсировала Фербиндунгс-канал и вышла на берег Шпрее. Гвардейцы Катукова во взаимодействии с гвардейцами Чуйкова выбили противника из 80 кварталов и вышли к железнодорожному узлу южнее Ангальтского и Потсдамского вокзалов. Командир 11-го гвардейского танкового корпуса получил задачу овладеть Рейхстагом и очистить от противника парк Тиргартен.

3-я гвардейская танковая армия вела упорные бои на рубеже кольцевой железной дороги:

«…передний край проходит по железнодорожной насыпи, являющейся естественным рубежом и препятствием не только для танков, но и во многих местах для пехоты. Все мосты и виадуки в большинстве взорваны, а сохранившиеся проходы в них преграждены надолбами — 2–3 ряда — и забаррикадированы. Огневые сооружения на переднем крае расположены непосредственно в насыпи в виде ДЗОТов для пулеметов, артиллерийских позиций и отдельно закопанных танков. Сохранившиеся здания, главным образом стационарные постройки, вокзалы превращены в опорные пункты. Улицы, примыкающие к этим опорным пунктам, завалены ломом, забаррикадированы железнодорожными вагонами. Эта часть города наиболее сильно разрушена, имеет ничтожное количество сохранившихся зданий. Улицы превращены в руины, и движение танков по ним затруднено. Помимо «естественных» (образовавшихся вследствие бомбежки авиации), встречаются барьеры, баррикады из камня и дерева, завалы из домашней утвари и т. д. В наиболее ответственных местах баррикады усилены взрывными заграждениями (очаги мин, фугасы)».