Читать книгу "Легенда о свободе. Мастер Путей - Анна Виор"

– Прошу тебя, мой господин, Атаятан, – взмолился бывший Верховный, дрожащими руками настраивающий Доа-Джот, чтобы связать Вирда… навсегда… – он обманывает тебя, он никогда бы не предал…

Атаятан посмотрел на Пророка. Даже гневаясь, он улыбался своей холодной нечеловеческой улыбкой:

– Эльфил – Тот, кто тянется изо всех сил и не может достать – вот значение твоего имени!.. Ты хочешь взглянуть, Маленький Пророк? Взглянуть на будущее? На то, что ты не в силах увидеть сам? Так смотри!..

Своим ногтем-кинжалом, с легким взмахом, похожим на движение танца, Древний начертал в воздухе неведомый символ, разорвавший реальность…

Элинаэль была уже не здесь, она не лежала, а стояла, белый мрамор пола сменился зеленой травой, свежий ветер дохнул в лицо, перед нею открылся вид Города Семи Огней, прекрасного и величественного. Она тоже видела то, что собирался показать Атаятан Пророку.

Это был Вирд… Он шел совершенно один по улице Мудрых: шаг твердый и стремительный, длинные волосы развеваются за спиной, в обеих его руках – мечи, взгляд его холоден как зимняя ночь, в радужках глаз не осталось той зелени, что так нравилась Элинаэль, а в их глубине больше нет того волнующего огня – там лишь темнота…

Из переулков появляются Мастера Золотого Корпуса: каждый с мечом в руке и изображением меча на повязанном д’каже, и каждый готов к бою. Они преграждают ему дорогу, последним выходит Кодонак. «Разрывающий Круг» обнажен и направлен на Вирда… ее Вирда… Хотя нет… это больше не Вирд… «Шайт-А-Нэйс…» – слышит она ласковый шепот Атаятана. – «Шайт-А-Нэйс…» – горький стон Вирда, принимающего имя…

Одного за другим он убивает Мастеров Золотого Корпуса, легко, не глядя на них, почти не фехтуя, один взмах – одна жизнь… Они даже не успевают скрестить мечи, не слышно звона сшибающейся стали – только стоны смерти… Улица Мудрых стала улицей крови… Кровь струится по мостовым, растекаясь под сраженными бойцами Тарии. Кровь, пролитая им… Кровь для Атаятана-Сионото-Лоса…

На ее глазах умер Мах, роняя голову в отросших ниже плеч кудряшках… Умер Хабар, хрипя и пытаясь еще подняться, удерживая рукой рану на животе… Умер Тоше, так и не выпустив из рук два своих изогнутых меча… Умер Марил, глядя в небо стеклянными мечтательными глазами… ему следовало родиться поэтом… Умер Советник Маштиме, который сменил лук на клинок, выкованный против Древнего, а сестра его Мирая упала рядом прямо в лужу его крови… Умер Шос… Забрала длань смерти Мастера Драга и Мастера Бэла… Их имена, написанные когда-то ветром, ветер же подхватил и унес…

Вперед выходит Кодонак, в его глазах – алое пламя, отпущенное до конца, он убьет и умрет… Отток не оставит в нем жизни, и в этот раз Вирд его не спасет… Вирда больше нет…

– Шайт-А-Нэйс! – вызов Кодонака.

И лишь ледяная улыбка, просачивающаяся ядовитым ужасом под кожу, на устах того, кто был когда-то Вирдом, Мастером Путей, Верховным, другом Хатина Кодонака… и ее любимым…

– Это я, Хатин! – Его голос почти так же прекрасен, как голос Атаятана, но ранит глубже. Нежный шелест этого голоса подобен клинку, лезвие которого отточено настолько остро, что рассеченная им плоть еще не чувствует боли некоторое время, а с болью приходит смерть.

Он отбрасывает один из мечей в сторону, уравнивая шансы, а второй берет в левую руку, как и Кодонак.

«Разрывающий Круг» скрещивается с «Пером смерти». Отзвук удара проносится меж домов, где жили Мастера Силы… Но Вирд… Шайт-А-Нэйс сражается не только мечом: земля дрожит вокруг, трясутся стены домов, ураганный ветер срывает черепицу с крыш. Где-то в конце улицы, за площадью, раздается грохот, и Элинаэль видит, как рушится Здание Совета; позади – там, где Академия Силы и Пятилистник – такой же шум… Он обрушает прекрасные строения, созданные Архитекторами Силы… Он убивает город… убежище всех Одаренных.

Атака Хатина отбита им ленивым жестом – один удар. Вновь атака – и вновь звон клинков… второй удар… Третий удар он пропускает, умышленно, откидывая руки в стороны с улыбкой, наполненной ядом ненависти ко всему живому. И Кодонак, бьющий наотмашь по его груди, ломает свой древний меч… о кожу… уже не Вирда… уже не человека…

В то же мгновение Элинаэль видит острие «Пера смерти», выходящее из спины Кодонака, пронзив Хатина насквозь.

Она хочет кричать, но голоса нет. Возжелав этого всем сердцем, она оказывается рядом с умирающим Хатином, но не может наклониться к нему, поднять его голову, она лишь видит затухающий вместе с алым пламенем Дара огонь жизни в его глазах, ее он не видит. Зато видит Шайт-А-Нэйс и улыбается ей.

Шайт-А-Нэйс возводит руки к небу, запрокидывает голову – и ветер рождается в городе, ветер воет с неистовством высвободившегося зверя, вырывает с корнем цветущие Мицами, осыпая мостовые золотыми лепестками, ломает, словно хворостинки, стройные кипарисы. Этот шквал унес бы ее прочь, как пушинку, будь она здесь во плоти; ветер столь сильный, что сметает дома… закручивает в смерчах обломки, подхватывает людей, живых и мертвых, швыряет их о стены, что еще не рухнули…

Шайт-А-Нэйс берет ее за руку и поднимает над городом… Она видит, как валит ураган одну за другой Башни Огней, как срывает Кружевной мост и, подняв высоко над землей, бросает на Дворец Короля-Наместника… Как рушатся колоны Дворца Огней. Академия Силы, как и Здание Совета – уже лежат в руинах, сверху на груде обломков – осколки купола и разметанная зелень растений Сада…

«Смотри, Элинаэль, – говорит она себе, – это цена, уплаченная за твою жизнь». Шайт-А-Нэйс закружился, сам превращаясь в вихрь, с рук его срывается пламя, и огненные соколы падают вниз на свою добычу – разрушенные дома… устоявшие стены… мертвых и живых, которые есть еще в городе… Огненное море растекается под нею, поглощая все, что было дорого ей… «Цена за твою жизнь…»

Щека почувствовала ледяной холод мрамора… Она вновь во дворце, лежит, не в силах встать, но, увы, видит все ясно и слышит каждое слово…

Все стоящие здесь видели это будущее… Они бледнее белого мрамора, из которого возведен дворец… Они рыдают без звука, а из глаз катятся слезы… Они преисполнены ужасом… Они смотрят на Вирда… пока еще Вирда: «Не делай этого!»

Видел и сам Вирд. Все, до последней детали; слышал каждое слово, каждый предсмертный стон убитого им друга… Тот же меч, что напьется крови близких ему людей, сжимает его рука – «Перо смерти»…

Эбонадо Атосааль заканчивает настраивать символы на рамах Доа-Джота и отдает Древнему, а тот протягивает инструмент Вирду. Теперь, когда он видел, – он откажется! Откажется непременно!..

Но он вкладывает свой меч в ножны и берет Доа-Джот…

Алый хаос, заключенный в камень, в золотых рамах с иглой, отточенной когда-то Силой его отца, – в руках Вирда. Он смотрит на Элинаэль полными печали глазами… Весь огонь жизни этого мира он отдает за нее… но она не стоит того!.. Цена больше, чем может позволить себе заплатить человек… Цена эта – больше!.. Самая сильная любовь не стоит такой цены!..

– Я добровольно связываю себя с тобой, Атаятан-Сионото-Лос! – говорит он – и мир Элинаэль рушится, как Город Семи Огней в том видении. Пламя пожирает развалины… Это не та цена!..