Читать книгу "Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти"

Бизнес не слишком привержен неким абстрактным принципам «свободного рынка». Государственное регулирование, которое приносит увеличение прибылей, — приветствуется, а если оно сокращает прибыли — осуждается. Только в последнем случае из залов заседаний советов директоров компаний раздаются требования об отмене государственного регулирования. Бизнес заботит только то, что законодательство о государственном регулировании может распространиться на новые округа, что прибыль может начать снижаться вместо повышения или начнет расширяться государственный бесприбыльный сектор экономики.

Подавляющая часть словесной оппозиции правительству — это манифестация приверженности деловых людей мировоззрению бизнеса, вера в достоинства прямолинейного индивидуализма и частной конкуренции. То, что эти люди в своих корпоративных делах способны пойти против собственных убеждений, не означает, что их убеждения лицемерны. Убеждений искренне придерживаются потому, что они обеспечивают собственные интересы. И именно совпадение убеждений с собственным представлением о себе и со своей личной выгодой делает убеждения настолько притягательными и доказательными для их горячих сторонников. Многие деловые люди, включая тех, кто извлек выгоду из правительственных контрактов, субсидий и налогового законодательства, считают, что полученный ими доход является результатом их уверенности в себе, их личных усилий и талантов на остроконкурентном «частном» рынке. Они считают, что та помощь, которую бизнес получает от правительства, приносит пользу всей национальной экономике, а помощь, которую получают другие, — это спасение паразитов и тунеядцев.

Нам требуется не бесконечное создание регулирующих ведомств, а изменение условий, которые требуют такого большого объема регулирования. То есть требуется другая форма владения собственностью и другой способ производства, которые бы делали человека важнее прибыли.

17.

В высшей степени политизированный суд

В разделе 1 статьи 3 Конституции США говорится: «Судебная власть Соединенных Штатов предоставляется одному Верховному суду и таким нижестоящим судам, какие Конгресс может время от времени учреждать». Судьи Верховного суда США и все другие федеральные судьи назначаются президентом и в обязательном порядке подлежат утверждению Сенатом США. Федеральные судьи назначаются на свой пост на пожизненный срок и могут быть отстранены от должности только за плохое исполнение своих обязанностей посредством процедуры импичмента в Сенате. Численность членов Верховного суда, определяемая законом, колебалась от шести до десяти членов. В 1877 году численный состав Верховного суда был зафиксирован в девять судей.

Все три ветви государственной власти приводятся к присяге в верности Конституции, однако только Верховный суд может выносить постановления о соответствии Конституции действий двух других ветвей власти, по крайней мере в отношении тех действий, которые были изложены в судебных делах, переданных ему на рассмотрение. В Конституции ничего не сказано в отношении полномочий Верховного суда пересматривать и отменять постановления законодательной и исполнительной властей, однако в материалах Конституционного Конвента от 1787 года упоминается о том, что многие делегаты ожидали от судебной власти отмены законов, которые представлялись несовместимыми с Конституцией[752]. Значительно большее значение имеет судебная интерпретация, то есть полномочие суда определять первоначальный замысел и сферу действия законов, применительно к современной ситуации. Наша цель здесь заключается в том, чтобы попытаться понять, какую политическую роль сыграл Верховный суд в борьбе за демократию и против нее.

Кто отправляет правосудие?

По своей природе Верховный суд представляет собой некую аристократическую разновидность ветви власти: его члены скорее назначаются, чем избираются; они пользуются правом пожизненного пребывания в должности, формально неподотчетны никому и по вопросам соответствия Конституции имеют право на решающее и окончательное мнение. Согласно замыслу авторов Конституции, предназначение Верховного суда заключается в том, чтобы действовать в качестве сдерживающего фактора для демократического большинства, защищать частную собственность, контракт и кредит.

Вообще говоря, по классовому происхождению и политическим предпочтениям судей Верховного суда можно отнести к людям, близким скорее к земельных собственникам, чем к безземельным гражданам, скорее к рабовладельцам, чем к рабам, к промышленникам, чем к рабочим, к сторонникам Герберта Спенсера, чем Карла Маркса. Судья Миллер, назначенный членом Верховного суда Линкольном, заметил в отношении склонностей людей судейского класса: «Бесполезно спорить с судьями, которые работали в судах, в течение сорока лет выступая в адвокатами железнодорожных компаний и других связанных с ними частных фирм… Вся их подготовка и профессиональный опыт, все их чувства с самого начала находятся на стороне тех, кого они защищали в течение всей своей профессиональной карьеры»[753].

На протяжении почти всей своей истории «члены Верховного суда комплектовались из класса корпоративных юристов, поэтому у них нет недостатка сочувствия к потребностям капитализма»[754]. В одном исследовании было установлено, что полуофициальный Комитет по федеральной системе судопроизводства Ассоциации американских адвокатов, задача которого заключается в вынесении заключений о профессиональной квалификации судей, перспективных для назначения на должности в федеральных судах всех уровней (окружных и апелляционных), оказывает предпочтение тем из них, кто в политическом плане ориентируется на консерваторов и поддерживает интересы корпораций[755]. За небольшими исключениями, приемлемый спектр политической ориентации кандидатов на назначение членами Верховного суда находится в интервале от ультраконсерваторов до центристов. Председатель Верховного суда Хьюз однажды заметил: «Все мы находимся под Конституцией, но сама Конституция — это то, что считают в этом качестве судьи»[756]. А то, что они считают, в значительной степени определяется их идеологическими предпочтениями. Если судьи смотрят на какой-либо вопрос положительно, тогда они начинают рассуждать следующим образом: «В Конституции по этому поводу нет никакого запрета». Если они смотрят на вопрос отрицательно, тогда они говорят: «В Конституции этого не предусмотрено». Поскольку большинство действий правительства и событий политической жизни специально в Конституции не упомянуты, их можно оценивать в интервале оценок: «не запрещены Конституцией» или «не предусмотрены в Конституции», что оставляет решение полностью в зависимости от политических предпочтений участвующих в обсуждении вопроса юристов. Таким образом, когда в 1996 году судья Энтони Кеннеди поддержал решение о смертной казни по судебному делу военнослужащего на том основании, что Конституция не запрещает Конгрессу делегировать президенту, действующему в качестве главнокомандующего Вооруженных сил, «исполнение закона о высшей мере наказания». Но на основании этой же логики можно доказывать, что Конституция не предоставляет Конгрессу права делегировать такие полномочия.