Читать книгу "История княжеской Руси. От Киева до Москвы - Валерий Шамбаров"

В следующем году Михаил призвал дружественных удельных князей и повел войско на Москву. Но все лето 1306 г. лили проливные дожди, дороги развезло, и тверичи увязли в грязи. Постояли под стенами города, «помале смиришася» и убрались. И только Михаила дожди не охладили. Он заключил было мир, но сам же и нарушил его. В 1307 г. погода была лучше, и великий князь снова поднял рать на Даниловичей. Тверичи на московской земле «много зла сотвори». Грабили, жгли, резали. 25 августа пошли на штурм Москвы. Дрались жестоко. Москвичи осознавали — если город падет, пощады не будет. Всему населению достанется так круто, что и в кошмарном сне не привидится. Поэтому стояли насмерть и врага отразили, Михаилу снова пришлось отступить.

Не ладилось у него и с Новгородом. Государю надо было расплатиться с долгами, он требовал денег. А новгородцы платить не спешили. Сам задолжал — твои проблемы. Великий князь звал их воевать с Москвой, тоже отказались. Михаил правдами и неправдами попытался выкачать из них денежки, повысить выплаты, но тут же и обжегся. Новгородцы объявили, что приглашают на свой престол не его, а московских князей.

Ну что ж, у великого князя оставалось в запасе еще одно средство. Осенью 1307 г. он призвал татар, «бысть Таирова рать». Правда, безобразничала она мало, ни одного города не спалила. На этот раз Орда только пригрозила. Но ведь все знали, что с ней шутки плохи, средство было безотказным. Стоило татарам лишь появиться на Руси, и противники Михаила предпочли смириться, принять все условия, которые им продиктовали. Юрий Данилович, скрепя сердце, вынужден был отдать Переяславль. Новгородцы подчинились великому князю.

Неприятности посыпались на Даниловичей и с других сторон. Едва их положение зашаталось, как обозначились новые недоброжелатели. Осмелел рязанский князь Василий Константинович, принялся задираться, вспоминать былые обиды. Но он чем-то провинился и перед Тохтой. Чем — мы не знаем, но зимой 1307 г. Василия вызвали в Орду и казнили, а по Рязанщине прокатилась татарская карательная экспедиция. В Москве в плену все еще находился отец Василия Константин, и хан прислал приказ, чтобы его тоже казнили.

Да и в самой семье Даниловичей назревала рознь. Двоим из братьев, недалеким Александру и Борису, очень не нравилось, что старший не дает им самостоятельные уделы, использует как своих помощников. Когда тверичи захватили Бориса и держали у себя, они постарались обработать князя, настроить против Юрия. Вернувшись домой, он перешептывался с Александром. А тут как раз Москве пришлось признать поражение, расстаться с Переяславским княжеством и видами на Новгород. Значит, и перспектив никаких. Оба брата изменили и уехали в Тверь. Их демонстративно обласкали, пристроили при дворе Михаила.

Но остальные трое Даниловичей только крепче сплотились между собой. Разница характеров не мешала им. Наоборот, они дополняли друг друга. У Юрия и Ивана постепенно сложилось весьма плодотворное разделение обязанностей. Старший брат занимался военными вопросами, вел дела с Ордой, Тверью и прочими князьями, а Иван взял на себя внутреннее управление княжеством. Руководил хозяйством, сбором податей. Так же, как отец, он добросовестно исполнял роль судьи, к нему шли с жалобами, он разбирался в спорах москвичей. Летописцы отмечали, что князь при этом проявлял высокую ответственность, старался отстаивать «правду», заступался за «вдовиц и сирот». А после татарских и тверских нашествий вдовиц и сирот было немало.

Москвичи полюбили Ивана. Он часто появлялся на людях. Город-то был еще маленьким, князь лично знал многих подданных, жил с ними одной жизнью. Его еще не отделяли от горожан стража, придворные, барьеры канцелярий. Иван в одиночку или с кем-то из слуг ходил по улицам и площадям, бывал на рынках, заглядывал на службы в еще немногочисленные храмы. По дороге останавливался, разговаривал с жителями. Народ дал ему прозвище — Иван Добрый. Князь увлекался духовными книгами, охотно беседовал со священниками. Его вера была живой и глубокой, он старался заслужить милость Господа справедливым отношениям к людям, прилежными молитвами.

Одной из главных добродетелей в то время признавалась милостыня. «Искупи грехи свои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой» (Даниил, 4; 20) Иван милостыней не пренебрегал. На поясе он специально носил сумку-калиту с «мелкими сребреницами», наделял нищих «сколько вымется». А нищих-то на Руси тоже хватало. Прокатилась усобица — и одним махом сколько людей потеряли все достояние. Наехали сборщики дани — и сколько разоренных… Молва о добром князе расходилась далеко за пределы Москвы, обнищавшие люди задумывались, не податься ли к нему? В итоге получалось, что и душе польза, и княжество выигрывает. Люди придут просить ради Христа, осядут, обзаведутся хозяйством… Иван за свою щедрость получил второе прозвище, Калита. В летописях оба его прозвища, Добрый и Калита, употреблялись одновременно. А в последующие времена, чтобы выделить его из других князей, авторы хроник выбрали одно прозвище, более редкое — Иван Калита.

53. Иван Калита и св. митрополит Петр

Византия скатывалась в самую неприглядную полосу своего существования. Слабый и непоследовательный император Андроник II метался туда-сюда. На пост патриарха сумел выдвинуться выдающийся церковный деятель Афанасий. К католицизму он относился непримиримо, предал униатов анафеме. Но при дворе императора было полно католиков, многие вельможи и иерархи церкви склонялись, что полезнее было бы вернуться к унии. Вокруг патриарха копошился целый клубок интриганов.

На Балканах царила полная мешанина. Греческие и оставшиеся латинские феодалы, болгары, сербы дрались друг с другом, заключали самые причудливые союзы. А в это время в Малой Азии из осколков различных племен возникла новая общность — османы. Они поддерживали у себя порядок, дисциплину. С византийских подданных правительство драло три шкуры, ничего не давая взамен, ни безопасности, ни справедливости. Жители восточного приграничья, разгромленные своими же императорами при подавлении восстаний, начали добровольно переходить к османам. Тот, кто принимал ислам, становился полноправным турком. Но османы брали под защиту и христиан, плативших им дань[161].

Община быстро усиливалась, в 1302 г. разгромила греков в битвах при Магнесии и Никомидии. Император запаниковал и снова обратился на запад, призвал наемников-каталонцев (испанцев). Они и впрямь одержали победу над турками. Но наемникам требовалось платить, а казна пустовала. Каталонцы взбунтовались, разгуливали по Балканам, захватывали целые области и города. Андроник II не знал как выкрутиться и пригласил против каталонцев… османов. Турецкие отряды стали лучшими частями византийской армии.

Империя умирала, а по соседству возникла мощная католическая держава. Чешский король Венцеслав II одновременно получил короны Венгрии и Польши. В союз с ним вступил Тевтонский орден. А в южной Руси несколько князей поумирали без наследников, Галицкое и Волынское княжества объединились под властью Юрия Львовича. Ссориться с Ордой он остерегался, исправно платил дань, но откровенно косился на запад.