Читать книгу "Сиротка - Мари-Бернадетт Дюпюи"

— Не сердись, — сказала Эрмин. — Я не хочу никого, кроме тебя. И я не смогу спать целую ночь с тобой рядом, оставаясь благоразумной. Но я верю в Бога и уважаю таинство брака. Тошан, мама считает, что в пустыни Святого Антония, на озере Лак-Бушетт, круглый год отправляет службы священник. Он благословит наш союз, и я стану твоей женой перед Богом. И тогда никто не сможет мне указывать, что делать, а что — нет. И… Понимаешь… Этой ночью… Наконец… Этой ночью… Я… ты… мы с тобой… Я смогу стать твоей женой.

Щеки Эрмин горели огнем. Тошан понял, что она хочет ему сказать, преодолев целомудрие и девичий стыд. Он поцеловал ее в лоб, глубоко тронутый приносимым ею даром.

— Я тебя понимаю. Я приготовился ждать столько, сколько потребуется. Но если ты сгораешь от нетерпения, что тогда говорить обо мне! Ты уверена, что кюре согласится нас обвенчать без согласия родителей?

— Если это спасет нас от плотского греха, да, без сомнения, — сказала она, прижимаясь к нему, чтобы он не увидел краски стыда у нее на лице.

— Что ж, ради этого я охотно сверну в сторону. Прямиком к озеру Лак-Бушетт, моя певчая птичка!

Эрмин, испытав огромное облегчение, засмеялась, и, закутавшись в одеяла, устроилась поудобнее в санях. Тошан же, взявшись за поручни, впервые заметил вырезанные на них буквы.

«Я никогда не обращал на них внимания, — подумал он. — „Л“ и „Ж“. Лора и Жослин!»

— Эрмин, твою мать ведь зовут Лора? — спросил он.

— Да! Откуда ты знаешь? По-моему, я не успела тебе сказать.

— Я вспомнил. Когда твоя мать жила у нас, мама звала ее Лора.

Собаки лаяли как сумасшедшие. Тошан подзадоривал их, щелкая языком. Упряжка неслась на юг. Им предстояло пересечь замерзшую речушку, объехать скалистый участок, проехать через сосновый лес. Рельеф поднимался и опускался, и, объезжая сугробы, сани часто накренялись на поворотах.

Эрмин радовалась, как ребенок, которого привели в магазин игрушек. Путешествие на лоно пустынной природы приводило ее в восторг. Она негромко запела, постепенно переходя ко все более высоким нотам.

— У тебя прекрасный голос! — заявил юноша, когда она спела «Золотые хлеба» и «Ангелы в нашем краю». — Вчера я как раз вошел в церковь, когда ты пела «Ave Maria». Это было чудо, меня проняла дрожь и захотелось плакать! Я ведь не знал, что ты певица.

— Тошан, наша встреча на лугу у мельницы была слишком короткой в то прекрасное лето, когда ты поклялся вернуться! — отозвалась девушка лукаво.

— А песню про жаворонка, — перебил он ее, — ты знаешь?

Она запела:

Жаворонок, милый жаворонок!

Твои перышки я ощиплю.

Изловлю тебя я, жаворонок…

Своим густым голосом Тошан принялся ей подпевать. Эрмин оглянулась и посмотрела на него. Они проезжали в тени деревьев, и стоящий за ее спиной Тошан показался ей очень высоким, черноволосым, темнолицым. Сердце девушки забилось. У нее появилось ощущение, что все это когда-то с ней уже было.

«Это было во сне — сани, мужчина и собаки с глазами волков! Может, мне снился не отец, а Тошан? Это был момент предвидения, мама часто говорила об этом явлении…»

Странно, но Эрмин до сумасшествия любила своего молодого метиса, и ее это ничуть не пугало. Она как раз думала о том, что ее судьба и будущее в руках Господа, когда Тошан шепнул ей на ухо:

— Смотри, там, на камне, рысь! Она охотится!

Девушка залюбовалась прекрасным хищником с пятнистым окрасом и изумрудно-зелеными глазами, который при их приближении спрыгнул с камня и унесся прочь.

— У тебя есть ружье? — спросила она.

— Ружье? Зачем?

— Но в лесу живут опасные звери. Хозяин универсального магазина, куда я ходила за покупками, часто рассказывал страшные истории. Если ему верить, старые лоси-самцы — одинокие отшельники — просто огромны и иногда нападают на людей.

— Я не люблю огнестрельное оружие, — сказал Тошан. — На охоте я добываю пропитание для матери, но у меня никогда не было неприятностей с лесными зверями. Я их уважаю и совсем не боюсь. Они это чувствуют.

Эрмин усвоила урок. Она ощутила, что проголодалась. Но ее спутник, похоже, вполне удовлетворился утренним кофе и булочкой. Она потихоньку вынула пакет с печеньем и стала его грызть.

— Слышишь? — спустя час спросил Тошан.

— Да! Это церковные колокола!

— Впереди поселок! Думаю, озеро тоже рядом. Но до поселка еще надо добраться, и нам нужна не поселковая церковь. Хо! Хо! Стой, Дюк, стой!

Сани остановились. Они находились на вершине холма. Девушка спрыгнула и подбежала к тому месту, где начинался склон. При виде открывшегося перед ней очаровательного пейзажа с губ Эрмин сорвался удивленный возглас. На склоне холма стояли бок о бок дом и небольшая часовня. Вторая часовня, в готическом стиле, словно защищала первую своей голубоватой тенью. Но что действительно поражало воображение, так это миниатюрная базилика, похожая на макет из белого камня, стоящая в окружении темно-зеленых сосен с припорошенными снегом тяжелыми ветвями. Колокола и купол базилики сияли на солнце.

— Наверное, это и есть пустынь Святого Антония, — тихо сказала девушка.

Люди поднимались по тропинке, ведущей к храму. Внизу виднелось замерзшее озеро, по которому также шли люди и даже ехала конная повозка.

Тошан подошел к Эрмин. Он указал рукой на вход в небольшую пещеру недалеко от миниатюрной базилики. Судя по всему, пещера была освещена свечами.

— В этом гроте бьет чудотворный источник, — пояснила Эрмин. — Мама рассказывала, что аббат Де Ламар[61]устроил в нем все так, как в знаменитом гроте Лурда — французского городка, куда съезжаются паломники со всего света, потому что там совершилось множество чудес. И здесь, как говорят, произошло несколько чудесных исцелений. Сотни паломников приходят по-молиться на берег озера Лак-Бушетт. Сегодня Рождество, значит, людей будет море.

Они какое-то время стояли молча, любуясь таинственной гармонией, которой было пронизано святое место, похожее на островок веры и чистоты в океане снега и льда.

— Мы превратимся в ледышки, если будем стоять на месте, — сказал наконец Тошан. — Я найду дорогу, которая приведет нас к озеру.

— Думаю, там есть гостиница, — сказала Эрмин. — Посмотри на большое здание[62], вон там, у дороги! Когда мать с отцом приехали сюда, его наверняка еще не построили. Я хочу тебе кое-что рассказать. Мои родители путешествовали, как мы с тобой, на санях с шестью собаками. Им было очень тяжело, потому что все были против их любви. Они поженились в часовне пустыни Святого Антония, которая едва вмещает шестьдесят человек, и, тем не менее, в ней проходят службы.