Читать книгу "Странники между мирами - Владимир Ленский"

* * *

После того как Талиессин официально объявил Эйле своей возлюбленной, девушка начала избегать Ренье. Она не знала, как отнесется к переменам в ее положении «господин Эмери», и потому старалась не попадаться ему на глаза. Однако «малый двор» представлял собой слишком небольшое пространство для того, чтобы подобная игра могла затянуться надолго, и в один прекрасный день Эйле столкнулась с Ренье нос к носу.

Он преградил ей путь.

— Привет, Эйле.

— Пропустите меня, господин, — попросила она жалобно, боясь поднять на него глаза.

— Ты обижена на меня? Отвечай — только честно и без утайки.

— Я вовсе не обижена. Напротив, это я обидела вас.

Ренье задумался на мгновение, после покачал головой:

— И почему я должен обижаться на тебя?

Девушка отвела взгляд. Ренье засмеялся:

— Ты не первая красотка, которая предпочла меня другому! Если уж быть точным — вторая. Не скажу насчет первой, но твой выбор я одобряю.

Тогда Эйле робко спросила:

— И мы с вами по-прежнему друзья?

— Несомненно! — ответил он со всей серьезностью, на какую только был способен, и увидел, как она расцветает улыбкой. Никто так не улыбался, как Эйле: простодушно и лукаво. Так улыбались бы дикие зверьки, если бы умели.

И тут она порывисто обхватила его шею руками, прижалась к нему всем телом и крепко поцеловала в губы.

— Я так счастлива! — выдохнула Эйле прямо в ухо Ренье. — Я так люблю его! Так люблю!

Талиессин, разумеется, не счел нужным ни объяснять что-либо, ни тем более оправдываться. Несколько дней принц держался настороженно, а затем жизнь вошла в обычную колею. Только прибавилось одно обстоятельство, не такое уж экстраординарное, чтобы от него что-либо переменилось.

Правящая королева прислала Адобекку записку, прося того явиться, и учинила своему верному конюшему строжайший допрос.

— Что это за девица, которую твой племянник подсунул моему сыну?

— Почему бы вам, ваше величество, не спросить об этом у моего племянника? — отбивался, как мог, Адобекк. Не мог же он признаться в том, что и сам ничего об этом деле толком не знает!

— Ну вот еще — спрашивать вашего племянника! — Королева и возмущалась, и смеялась, и заигрывала с Адобекком — и в то же время гневалась на него, все одновременно. — Чтобы мое королевское величество проявляло недостойное любопытство перед каким-то мальчишкой?

— Этот мальчишка — дворянин из очень хорошей семьи, — Адобекк поклонился с легкой долей высокомерия, — и к тому же в любой миг готов отдать жизнь за ваше величество!

— Да, такое многое оправдывает... — Она взяла его за руку, провела указательным пальцем по мясистой ладони Адобекка. — Адобекк, голубчик, красавец янтарный-яхонтовый, душа моя! Разузнай у него, кто она — хорошо?

Адобекк обещал...

После двух-трех разговоров улеглись и волнения правящей королевы. Талиессин был счастлив.

А потом настал день, когда Эйле впервые заподозрила неладное.

Выросшая в деревне, она не раз видела, как появляются на свет телята, ягнята, щенки у дворовой суки, но о том, как проистекает сам процесс, имела весьма смутное понятие. Не решаясь тревожить Талиессина, она отправилась разыскивать своего друга — «господина Эмери».

Эйле уже знала, что он — племянник Адобекка, королевского конюшего, ее бывшего хозяина. Теперь это обстоятельство больше не смущало ее. Во-первых, Адобекк понятия не имел о том, кто такая на самом деле эта простушка — возлюбленная принца. О том, что некогда Эйле принадлежала ему, он даже не подозревал.

Во-вторых, девушка знала, что в любом случае найдет у дядюшки «господина Эмери» самую горячую поддержку. В представлении Адобекка нет ничего зазорного в том, что некая юная особа согревает постель владетельного господина. Напротив — это весьма почетно и освящено давней традицией. И женщина, способная подарить мужчине плотскую радость, достойна, по мнению Адобекка, всяческого уважения.

Появление любовницы наследника не наделало ни малейшего переполоха в доме господина старшего королевского конюшего. Визит протекал весьма сдержанно и спокойно. Девушку, закутанную в длинный плащ с капюшоном, встретил Фоллон — доверенный слуга господина Адобекка. Справился об имени гостьи. Ничем не выказал ни удивления, ни любопытства. Молча поднялся наверх — доложить, и скоро в переднюю выскочил Ренье. К одежде молодого человека прилипли разноцветные ниточки — прежде чем явилась Эйле, он занимался рукоделием.

— Что? — выпалил Ренье. — Что случилось? На тебе лица нет, Эйле!

— Я больна, — с трудом проговорила девушка.

— Больна? — Ренье обеспокоенно схватил ее за руку и потащил к себе в комнату, наверх. — Фоллон! — крикнул он по дороге, нимало не заботясь о том, что слуги нет в поле видимости. В небольшом доме Адобекка любые крики разносились сразу по всем помещениям, кроме самых верхних. — Фоллон! Горячего питья в мою комнату!

Эйле была водворена в единственное кресло, стоявшее прямо возле окна. Незавершенная работа лежала на столе. Девушка мельком глянула: Ренье вышивал не хуже дворцовых белошвеек, и ей было любопытно, над чем он сейчас работает.

— Вы очень терпеливы, господин Эмери, — заметила она.

— А как же? — живо отозвался он. — Без терпения женщину не соблазнишь.

— Я не о женщинах. Я о работе.

— Ну, это я тренируюсь. Прежде чем начну соблазнять женщин.

Явился Фоллон: лицо непроницаемое, «тщательно скрываемое» неудовольствие написано на нем огромными буквами. Доверенный слуга господина Адобекка очень не любил, когда легкомысленный юнец своими воплями и требованиями превращал его в обыкновенного лакея. В руках Фоллона кувшин; над широким горлышком клубится парок, напиток источает запах сладкой малины.

— Что-нибудь еще? — вопросил Фоллон таким тоном, что, будь кувшин более чувствительным, он покрылся бы коркой льда.

Ренье, еще менее чуткий, нежели безмозглая фаянсовая посудина, беспечно бросил:

— Нет, все в порядке. Ступай. И не беспокой нас.

Фоллон устремил на него быстрый взгляд, в котором более внимательный юноша прочитал бы явственное: «Ни за какие деньги не желаю вас — не то что беспокоить, но и просто видеть, покуда эта отъявленная особа у вас сидит». В отличие от своего господина Фоллон крайне неодобрительно относился к любовницам как таковым. И особенно — к чужим. Будь девица хотя бы возлюбленной господина Ренье — тогда ее посещение имело бы какой-то смысл. Но ДРУЖИТЬ с постельной подружкой принца? Не рано ли господин Ренье начинает? Опасные, неприятные игры! Игры, могущие иметь дурные последствия.

Фоллон, нарочно шаркая, удалился, и Эйле осталась наедине с Ренье.

— Выпей. — Он протянул ей кружку. — Это мед с малиной, наша кухарка готовит — объедение. У вас такое дома варят?