Читать книгу "Война самураев - Кейра Дэлки"

— Прости меня, отец, — прошептал Мунэмори. — Дела обернулись совсем не так, как ты рассчитывал. Надеюсь, ты понимаешь, что я сделал все от меня зависящее.

В этот миг у него за спиной раздался не то смех, не то клекот. Мунэмори резко обернулся, выхватывая короткий меч.

— Ха-ха! — прокаркал сидевший в траве тэнгу. Ростом он был почти с Мунэмори, только на спине росли два черных крыла, а вместо носа — длинный желтый клюв. — Спрячь-ка свой клинок, сын грешника Киёмори. Даже кроха тэнгу превзойдет тебя в схватке, и ты это знаешь.

Мунэмори устало заправил меч в ножны.

— Что тебе надо?

— Я пришел не отнимать, а делиться. Поделиться с тобой советом.

— Нам не нужны советы демонов.

— Еще как нужны. Я даю тебе последнюю возможность спастись, Мунэмори из рода Тайра. Киёмори больше нет, а на тебя Царь-Дракон не в обиде. Посему он предлагает следующее: отправляйся к святилищу Ицукусимы. Сделай так, чтобы маленький император бросил Кусанаги в море. Сделай так, и оставшихся Тайра пощадят. Если же ты откажешься, Рюдзин больше ничем вам не поможет. Зато врагам вашим помочь сумеет.

— Ты в своем уме? — вскричал Мунэмори. — Три священных сокровища — символы законной власти. Теперь, когда государь-инок покинул нас, только они могут подтвердить, что Антоку — истинный наследник государева рода. Без них мы — ничто! Если мы выбросим священный меч в море, народ окончательно отвернется от нас. Мы погибнем.

— Глупый ты человек, — ответил тэнгу. — Разве не видишь? Вы уже погибли! Если послушаешь совета Царя-Дракона, ваш род не исчезнет с лица Земли и останутся еще Тайра, что воспоют ваши подвиги. Откажешь ему — и судьба ваша окажется в руках богов, которые, должен предупредить, отнюдь вам не благоволят.

— Твои угрозы мне нипочем, — огрызнулся Мунэмори. — В истории немало случаев, когда великие беды превозмогались бесстрашными сердцем.

— Среди Тайра, — ухмыльнулся тэнгу, — такие перевелись.

— Довольно! Изыди, или я кликну лучников!

— Я уйду, но обдумай мои слова хорошенько, несчастливец Мунэмори. У твоей надежды всего одна дорога. Все прочие приведут Тайра к погибели. — Сказав так, тэнгу взмахнул могучими крыльями и взмыл в воздух, под темнеющие небеса.

Мунэмори обратил взор на развалины императорского дворца.

— Надо бы спалить эту рухлядь перед уходом.

Послания из столицы

В большом зале Камакуры еще звучали отголоски здравиц и радостных кличей, когда Минамото Ёритомо зачитывал послание от Ёсинаки о взятии Хэйан-Кё:

— «Сего дня я, не встретив сопротивления со стороны Тайра, захватил стольный город Хэйан. Высокочтимого государя Го-Сиракаву мы препроводили в императорский дворец. Он же одарил меня всеми поместьями, что некогда принадлежали изменникам Тайра и уцелели после поджогов. Вдобавок императорской грамотой я отныне наделен правом преследовать и истреблять всех посягнувших на Драгоценный трон, а вскоре меня возведут в чин сегуна приказом государя-инока. Покуда же я был назначен защитником города, властителем земли Иё и начальником Левого конюшенного ведомства. Надеюсь, эти добрые вести о возвращении удачи Минамото тебя порадуют…»

Ёритомо и впрямь обрадовался, но лишь отчасти, ибо в рукаве у него лежало другое послание, тем же днем тайно переданное гонцом Го-Сиракавы.

«Властителю Камакуры.

Теперь, когда в Хэйан-Кё опять воцарился мир, я желаю пригласить вас с дружиной в столицу. Предстоит много дел, в которых мне не обойтись без человека ваших способностей. Как воевода, ваш уважаемый двоюродный брат показал себя самым достойным образом, однако, боюсь, ему недостает некоторых качеств для звания великого полководца…»

Прочтя между строк, Ёритомо понял, что Го-Сиракава опасается Ёсинаку и не доверяет ему.

Покинув пиршественный стол и веселье, он вернулся в свою комнату-молельню, где находился небольшой алтарь Хатимана. Омыв руки и ополоснув рот, Ёритомо вознес пять благодарственных молитв божеству, а после зажег палочку благовоний, призывая еще одного духа-покровителя.

— Хвала великому главе Минамото, — произнес Син-ин, возникая в пахучем дыму. — Вот и пришел день твоей славы, верно?

Ёритомо низко склонился перед бывшим государем:

— Истинная правда, о бестелесный владыка. Я должен благодарить и вас тоже наряду с родовым ками за сей счастливый поворот судьбы. Однако меня все еще гложут сомнения, из-за чего я пришел искать вашего совета.

— Поведай мне свои мысли, а я выскажу свои — как обычно. — Улыбка Син-ина была едва ли не великодушной.

— Ваш брат, государь-инок, просит меня прибыть в Хэйан-Кё во главе дружины. Мнится мне, он хочет направить меня против Ёсинаки либо уберечь его от неугодных действий. Я же боюсь покидать Камакуру так рано. Увы, не перевелись еще полководцы, что видят себя властителями Канто и метят на мое место. Меня гложут сомнения. Государь-инок сейчас в распоряжении Ёсинаки, который может склонить его на свою сторону. Вы можете мне в этом помочь?

— Хм-м… Не тяготи себя всеми заботами сразу, Ёритомо-сан. Сосредоточься на цели. Все идет своим чередом. Время Хэйан-Кё прошло, а будущее лежит здесь, в Камакуре. Остаться и упрочить свою власть было мудрым решением. Случись Ёсинаке чинить неприятности, пошли своего заносчивого братца, Ёсицунэ, его приструнить. Ежели нам повезет, они уничтожат друг друга и ты одним махом избавишься от двух бед.

— Хм-м… — откликнулся Ёритомо. — Истинно мудрый выход, владыка. Весьма и весьма. Я сохраню это в памяти.

Покидая молельню, Ёритомо задержался полюбоваться кленами в саду, чью листву только-только тронуло оранжевым и желтым.

Веет осенний ветер —

Меняются листья, и слава меняет хозяев

С новой года порой.

Ясима

Тайра Мунэмори стоял на берегу моря в Ясиме — поселении в краю Сануки, на северной оконечности Сикоку — и смотрел вдаль, в сторону родных мест. Ледяной ветер с моря трепал рукава его красной парчовой куртки и хакама. В носу и на языке ощущался острый привкус моря — аромат, к которому он успел привыкнуть за последние несколько месяцев и даже научился смаковать. Для многих из Тайра, особенно дам, запах моря был запахом отчаяния и чужбины, зато ему дарил ощущение воли и бездны возможностей.

— Как думаешь, — спросил Мунэмори старика самурая, стоящего рядом) — в ясный день отсюда можно увидеть тот берег?

— Я слышал, можно, господин. Знаете, любопытно, что именно здесь — как мне рассказывали — хаживал в дни изгнания отрекшийся император Сутоку, позднее прозванный Син-ипом. И задавал тот же самый вопрос. Говорят, будто вон там, — указал он на свинцово-серые волны чуть вдалеке, — Син-ин бросил в море начертанные им сутры. С тех пор минуло больше двадцати лет. Иные рыбаки до сих пор помнят тот мрачный день и избегают ставить здесь сети, чтобы не вытащить какого-нибудь демона.