Читать книгу "Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер"

на экзаменах и стипендии было важным аспектом жизни. Начиная со средней школы, а в некоторых случаях и до колледжа, им преподавали широкий спектр предметов, в том числе особенно гуманитарные науки, как бы готовясь к задачам руководства, для которых знание истории и умение справляться с трагедиями просто необходимы. Прежде всего, они получали образование, которое помогло бы им понять мир, психологию других людей и самих себя.

Меритократическая революция затронула почти все аспекты жизни, высоко оценивая достижения и стремление к карьере, выходящей за рамки семейного происхождения. Идеал совершенства был сохранен с более ранней аристократической эпохи и, если можно так выразиться, получил новый и более сильный, более индивидуалистический акцент. Как заметила Тэтчер в 1975 году, "возможности ничего не значат, если они не включают право на неравенство и свободу быть другим". Университеты и карьера постепенно (хотя все еще несовершенно) открывались для женщин, этнических и расовых меньшинств и выходцев из неэлитных слоев общества. Общество выиграло от возникшего интеллектуального разнообразия и открытости к различным стилям руководства.

Эти факторы позволили лидерам, описанным в данном томе, сочетать аристократические качества с меритократическими амбициями. Синтез закреплял государственную службу как достойное дело, что поощряло стремление к лидерству. И школьная система, и общество в целом, в котором они воспитывались, придавали большое значение академической успеваемости, но и то, и другое, прежде всего, делало сильный акцент на характере. Соответственно, шесть лидеров были воспитаны с приоритетами, выходящими за рамки их оценок и результатов тестов; они, хотя и были важны, не рассматривались как самоцель. Отсюда постоянные ссылки Ли на "цзюньцзы", или конфуцианского джентльмена, и стремление де Голля стать "человеком с характером". Образование было не просто дипломом, который можно было получить в молодости и отложить в сторону: это была непрерывная работа, имеющая как интеллектуальное, так и моральное измерение.

Особые ценности среднего класса, в которых эти шесть лидеров были воспитаны с детства, включали личную дисциплину, самосовершенствование, благотворительность, патриотизм и веру в себя. Вера в свое общество, включающая благодарность за прошлое и уверенность в будущем, была само собой разумеющейся. Равенство перед законом становилось укоренившимся ожиданием.

В отличие от своих аристократических предшественников, эти лидеры обладали глубоко укоренившимся чувством национальной идентичности, которое внушало им убеждение, что самое высокое стремление - служить своим согражданам через руководство государством. Они не называли себя "гражданами мира". Ли мог получить университетское образование в Великобритании, а Никсон мог гордиться масштабами своих путешествий, прежде чем стать президентом, но ни тот, ни другой не придерживались космополитической идентичности. Для них привилегия гражданства подразумевала обязанность служить примером особых добродетелей своей нации. Служение своему народу и воплощение величайших традиций своего общества было высокой честью. Положительные последствия этой системы ценностей, проявившиеся в американском контексте, были хорошо описаны историком и социальным критиком Кристофером Лашем:

Какими бы ни были его недостатки, национализм среднего класса обеспечивал общую почву, общие стандарты, общую систему координат, без которой общество растворяется не более чем в противоборствующих фракциях, как это хорошо понимали отцы-основатели Америки - война всех против всех.

Еще одним фактором, характерным для всех лидеров (кроме Ли), было благочестивое религиозное воспитание: католик у Аденауэра и де Голля, квакер у Никсона, мусульманин-суннит у Садата и методист у Тэтчер. При всех различиях между этими конфессиями они одинаково служили определенным светским целям: обучению самоконтролю, размышлению над ошибками и ориентации на будущее. Эти религиозные привычки помогли привить самообладание и предпочтение долгосрочной перспективы - два важных атрибута государственного управления, которые эти лидеры продемонстрировали в качестве примера.

 

Суровые истины

Что общего в меритократическом руководстве этих шести деятелей? Какие уроки можно извлечь из их опыта?

Все они были известны своей прямотой и часто говорили суровую правду. Они не доверяли судьбу своих стран риторике, проверенной опросами и фокус-группами. Кто, по-вашему, проиграл войну? Аденауэр бескомпромиссно спросил своих коллег по парламенту, которые жаловались на условия, навязанные союзниками в ходе послевоенной оккупации Германии. Никсон, который стал пионером в использовании современных маркетинговых технологий в политике, по-прежнему гордился тем, что выступал без записок, основываясь на своем знании мировых дел в прямой и ясной форме. Умело сохраняя политическую двусмысленность, Садат и де Голль, тем не менее, говорили с исключительной ясностью и живостью, стремясь побудить свой народ к достижению конечных целей, как и Тэтчер.

Все эти лидеры обладали проницательным чувством реальности и мощным видением. Посредственные лидеры не способны отличить значительное от обыденного; они склонны быть подавленными неумолимым аспектом истории. Великие лидеры чувствуют вечные требования государственного устройства и различают среди множества элементов реальности те, которые способствуют возвышенному будущему и нуждаются в продвижении, от других, которыми необходимо управлять и, в крайнем случае, возможно, только терпеть. Так, Садат и Никсон, унаследовав от своих предшественников болезненные войны, стремились преодолеть укоренившееся международное соперничество и приступить к творческой дипломатии. Тэтчер и Аденауэр пришли к выводу, что прочный союз с Америкой будет наиболее выгоден для их стран; Ли и де Голль выбрали меньшую степень союзничества, что было уместно для приспособления к меняющимся обстоятельствам.

Все шестеро могли быть смелыми. Они решительно действовали в вопросах первостепенной государственной важности, даже когда условия - внутренние или международные - казались явно неблагоприятными. Тэтчер направила оперативную группу Королевского флота для возвращения Фолклендских островов Аргентине несмотря на то, что многие эксперты сомневались в целесообразности экспедиции, а сама Великобритания оставалась погрязшей в разрушительном экономическом кризисе. Никсон предпринял дипломатическое открытие Китая и переговоры о контроле над вооружениями с Советским Союзом до завершения вывода войск из Вьетнама и вопреки общепринятому мнению. По словам биографа де Голля Джулиана Джексона, "я всегда действовал так, как будто... ' - то есть, как будто Франция была больше, более единой и более уверенной, чем она была на самом деле.

Каждый из них понимал важность одиночества. Садат развивал свои привычки к размышлениям в тюрьме, как и Аденауэр в монастыре во время своего внутреннего изгнания. Тэтчер принимала некоторые из своих самых важных решений, просматривая свои бумаги в одиночестве ранним утром. Дом де Голля в отдаленной деревне Коломбей-ле-Де-Эглиз стал неотъемлемой частью его жизни. Никсон часто физически отделял себя от Белого дома, удаляясь в административное здание Эйзенхауэра, Кэмп-Дэвид или Сан-Клементе. Вдали от света, камер и ежедневного навязывания команд, эти лидеры извлекали пользу из тишины и размышлений - особенно перед принятием важных решений.

Поразительная общность между шестью лидерами - и парадокс - заключалась в их расколе. Они хотели, чтобы их народы шли по пути, который они вели, но они не стремились к