Читать книгу "Восставший из пепла - Роман Злотников"

— Нгодо! Нгодо! Нгодо! — И на следующий день на остатках орбитальной станции Свамбе закипела работа.

Великий клан Свамбе, один из столпов Таира, принял решение бросить насиженное место и уйти за своим новым великим Свамбе туда, где должна была возродиться его былая слава. И спустя всего две недели семьдесят два транспорта под прикрытием остатков флота двинулись в путь. А сегодня Йогер должен сообщить Совету клана, ЧТО он избрал конечной целью своего путешествия.

Никатка еще несколько раз вдохнул и выдохнул, потом покосился на капитана Мбуну:

— Стрелки на месте?

— Да, великий.

— Надежны?

Мбуну с обидой оттопырил губу. Йогер осклабился. Вряд ли Совету клана понравится его выбор. У этих стариков головы забиты представлениями о долге не только перед Свамбе, но и перед человеческим родом. Так что нынешний состав Совета ни за что не одобрит его намерение вступить в соглашение с тем, кого все человечество именует Врагом. Но это может отразиться на его планах только одним-единственным образом. Он не собирается менять своих планов, а это значит, что, если Совет заартачится, следует просто поменять Совет. Йогер вздохнул, тряхнул головой и пошел в зал, где собрались члены Совета. В конце концов, разве не о таком союзе когда-то мечтала его мать? А ведь она никогда не ошибалась. Пока была жива.

Ив сидел за столом, напротив него расположились трое. Каждый из них был ему чем-то обязан. Впрочем, как и он был обязан им. Один из них знал его несколько лет, другой несколько недель, а третий несколько дней. Но в каждом из них он был уверен. Ив уже привык к тому, что всякий, кто попадал в орбиту его притяжения, в конце концов в той или иной форме как бы приносил ему клятву самурая, подобную той, что когда-то принес ему Уэсида. Первый из всех. Но с тех пор у него появилось много последователей.

Ив посмотрел на серьезные лица Дугласа, урядника и Брендона и тихо сказал:

— Я ухожу.

Все трое продолжали молча смотреть на Ива, напрасно ожидая, что он скажет еще что-то, и с недоумением переглянулись. Наконец Дуглас не выдержал молчания:

— То есть… как?

— Я ухожу с поста председателя совета директоров «Ершалаим сити бэнк» и улетаю с Нью-Амстердама.

— Но почему?

— Дело в том, что я никогда не хотел становиться крутым финансистом. Все, что я делал, пока карабкался вверх по иерархической лестнице в банке, представляло для меня интерес только с точки зрения учебы. Я хотел научиться управлять деньгами. И с их помощью людьми. Теперь, как мне кажется, я это умею. Так что здесь мне больше делать нечего.

Все трое переглянулись. Потом Дуглас снова подал голос:

— Но… ты не можешь бросить это дело на произвол судьбы.

— Ты прав.

— Но тогда…

— Я и не бросаю, просто передаю в надежные руки. Поскольку мое место займешь именно ты.

— Я-а?!! Ив кивнул.

— Но я же не финансист!

— Это не главное. У тебя великолепный мозг, большой опыт работы с людьми и мощные связи в истеблишменте Нью-Амстердама, а главное — я тебе верю. Так что ты вполне подходишь на должность председателя совета директоров.

— Но…

— А когда возникнут чисто финансовые проблемы, ты всегда можешь положиться на одного из своих директоров. — Ив показал рукой на Брендона Игеному.

Тот покраснел и смущенно забормотал:

— Это, конечно, большая честь, мистер Корн, но я еще слишком молод, и вряд ли совет директоров согласится…

— Ты думаешь, мой мальчик, что после всего, что я сделал, они посмеют оспаривать мое решение, какое бы оно ни было? — перебил его Ив.

Брендон не сдавался.

— Нет, но… — начал он снова и осекся, глядя в смеющиеся глаза Ива.

Тот обратился к уряднику:

— Для тебя тоже найдется работа, старина. Урядник беспокойно заерзал на стуле:

— Только я… вроде как… не по финансовой части. Для меня это, значит, совсем… ну в общем… Ив тихонько засмеялся:

— Мне нужен человек, который бы в мое отсутствие приглядел за делами Черного Ярла. Урядник вздрогнул:

— Эй, Корн, я никогда не командовал ничем больше сотни-другой пластунов, а ты предлагаешь мне…

— Один корабль и полсотни донов. Урядник рассмеялся:

— Чепуха. Ты предлагаешь мне заботиться о репутации самого крутого адмирала в человеческой части Галактики. Знаешь, какие слухи ходят о битве со Свамбе?

Ив утвердительно кивнул головой: мол, знаю.

— И все же мне не на кого положиться, кроме тебя.

— А Уэсида?

Ив покачал головой:

— Он показал себя довольно неплохо, но он инженер, а не тактик. К тому же у него будет довольно много иных забот. Так что…

— Да что ты обо мне знаешь?! — в сердцах воскликнул урядник.

Ив молча повернулся, открыл сейф и достал папку с распечаткой:

— Бывший урядник второго пластунского иррегулярного полка Ратевеевского казачьего войска Родион Пантелеев. Награжден двумя императорскими медалями: «За доблесть» и «Верному воину», а также Малым Андреевским крестом. Рост — сто девяносто два сантиметра, вес — девяносто семь килограммов, брюнет, глаза карие, особые приметы… — Он начал перекладывать листы распечатки. — Психопрофиль, послужной список, материалы к назначению, финансовое положение, материалы расследования судебной палаты Ратевеевского казачьего войска… — Он поднял глаза на урядника: — Мне продолжать?

Тот поежился.

— Ты окончил Ново-Петергофскую военную академию, имеешь степень магистра тактики и шестнадцать печатных работ. Так что я оставляю свою репутацию в надежных руках.

Урядник сидел, хмуро уставившись глазами в пол. Наконец он посмотрел на Ива и тихо сказал:

— Если ты так много знаешь обо мне, то должен был узнать и о том, как я оказался в штольнях Рудоноя.

— Ты прав. Но вот тебе мой ответ. Я верю ТЕБЕ, а не выдвинутым против тебя обвинениям. Тем более что наказной атаман Селудько был пойман на казнокрадстве и осужден на пожизненную каторгу. Причем это произошло всего лишь через два года после вашей высылки. Так что если бы ты оставался где-то поблизости от границ империи, а не рванул через весь космос, то через два года мог бы вернуться на родину, потому что после ареста Селудько все обвинения против тебя были сняты.

Урядник ошарашено уставился на Ива:

— Но… откуда ты…

Ив не ответил. Урядник со злорадством покачал головой, потом, как будто спохватившись, мрачно сказал:

— Грех радоваться чужому горю. — Он тяжело вздохнул и посмотрел на Ива просветлевшими глазами: — А все же есть божий суд, есть…

Ив еще раз обвел взглядом своих соратников: