Читать книгу "Кулак Аллаха - Фредерик Форсайт"

Вечером Мартин пешком отправился на набережную Тигра, переправился на другой берег в Рисафу, а когда начались налеты авиации союзников, пошел на овощной базар в Касре. На тротуарах время от времени попадались случайные прохожие, спешившие укрыться в домах, как будто стены убогой хижины смогут защитить их от крылатой ракеты «томагавк». Мартин был просто одним из таких испуганных прохожих, к тому же во время налетов патрули секретной полиции предпочитали не бродить по улицам.

Наблюдательный пост Мартин устроил на углу крыши фруктовой лавки, откуда ему были видны улица, двор и тот камень во дворе, под которым располагался тайник. Мартин неподвижно лежал на крыше и наблюдал в течение восьми часов – с восьми вечера до четырех утра.

Если тайник находился под наблюдением, то Амн-аль-Амм должен был направить сюда не меньше двадцати полицейских. За восемь часов эти двадцать человек так или иначе непременно выдали бы себя: шарканьем ботинок по камню, кашлем, потягиванием одеревеневших мышц, чирканьем спичек, огоньком сигареты, приглушенным приказом перестать курить. Что-то в этом роде обязательно должно было бы произойти. Мартин никак не мог поверить в то, что люди Хатиба или Рахмани смогли бы за восемь часов и пальцем не шевельнуть.

Когда до четырех утра оставалось несколько минут, бомбардировки прекратились. На базаре не было видно ни единого огонька. Мартин еще раз проверил, не установлена ли в каком-нибудь из окон камера, но поблизости не было видно даже подходящего окна. В десять минут пятого он бесшумно соскользнул с крыши, пересек узкую улочку – в своей темно-серой одежде ночью он был почти невидимкой, – нашел нужный камень, извлек письмо и тут же ушел.

Как раз перед рассветом Мартин оказался у стены виллы первого секретаря посольства СССР Куликова, а через несколько минут – в своей лачуге. Обитатели виллы спали и не заметили его отсутствия.

Письмо Иерихона оказалось предельно простым. В течение девяти дней с ним не было никакой связи. Он не видел ни одного условного мелового знака. Со времени его последнего сообщения никто не пытался установить с ним контакт. На его банковский счет деньги не поступили. Тем не менее его сообщение было получено – он сам проверил. В чем дело?

Мартин не стал передавать сообщение Иерихона в Эр-Рияд. Он понимал, что не должен нарушать приказы, но считал, что на месте он лучше Паксмана понимает ситуацию и имеет право сам принимать решения. Той ночью он рисковал, но риск был оправдан, потому что он противопоставлял свое искусство ведения тайных операций искусству тех, кто, по его убеждению, многим уступал ему. Если бы он заметил хотя бы ничтожный намек на то, что переулок находится под наблюдением, он тут же ушел бы, и никто его не увидел бы.

Возможно, Паксман был прав, Иерихона разоблачили и арестовали. Но ведь могло быть и так, что Иерихон лишь сообщил то, что слышал от Саддама Хуссейна своими ушами. Все упиралось в тот миллион долларов, который ЦРУ отказалось платить. Мартин решил сам написать ответ.

Он сообщил, что в связи с началом воздушной войны возник ряд проблем, но в общем события развиваются более или менее по плану и надо просто набраться терпения. Он сообщил, что его последнее письмо было действительно взято и передано, но что он, Иерихон, будучи разумным человеком, должен понимать: миллион долларов – это очень большая сумма, и, прежде чем ее выплатить, нужно проверить информацию, а на это требуется время. В эти тревожные дни Иерихону следует сохранять спокойствие и терпеливо ждать, когда в условленном месте появится новая меловая отметка. Тогда их сотрудничество будет возобновлено.

Днем Мартин спрятал ответ за шатающимся кирпичом в стене рядом с вонючим рвом, который окружал мавзолей в Аадхамийе, а когда стемнело, мелом начертил условный знак на ржавых воротах гаража в Майсуре.

Через двадцать четыре часа меловая отметка исчезла. Каждую ночь Мартин настраивал свой приемник на условленную волну, но Эр-Рияд молчал. Мартин понимал, что, отдав приказ о возвращении, руководители операции теперь скорее всего просто ждут, когда он перейдет границу. Но Майк Мартин решил еще немного задержаться в Багдаде.

Диего-Гарсию никак не отнесешь к числу мест, притягивающих к себе толпы туристов. Этот крохотный островок, чуть больше кораллового атолла, входит в состав архипелага Чагос, расположенного на юге Индийского океана. Формально Диего-Гарсия принадлежит Великобритании, но британцы давным-давно отдали его в аренду США.

Во время войны в Персидском заливе этот затерянный островок стал базой для 4300-го авиакрыла бомбардировочной авиации ВВС США, укомплектованного «летающими крепостями» Б-52.

Летающие крепости были старейшими ветеранами войны. Они состояли на вооружении ВВС США больше тридцати лет, из которых не один год составляли костяк американской стратегической авиации (штаб-квартира которой находилась в Омахе, штат Небраска). В те годы летающие мастодонты, напичканные термоядерными бомбами, день и ночь кружили возле границ советской империи. Старые бомбардировщики оставались грозной силой. Во время войны в Персидском заливе эти устаревшие самолеты посеяли настоящую панику в частях так называемой элитной Республиканской гвардии, окопавшейся в пустынях южного Кувейта. Если эта элита иракской армии при наступлении наземных войск коалиции вылезала из нор с поднятыми руками, то в этом была немалая заслуга Б-52, круглосуточно бомбивших позиции гвардейцев.

В войне участвовали только восемьдесят таких бомбардировщиков, но их грузоподъемность и бомбовая нагрузка настолько велики, что они успели сбросить 26 000 тонн бомб, то есть сорок процентов всего тоннажа авиабомб, сброшенных на Ирак в течение всей войны.

Летающая крепость настолько огромна, что у стоящей на земле машины гигантские крылья, каждое из которых несет по две пары двигателей J-57, прогибаются и свисают к земле. Если Б-52 взлетает с полной нагрузкой, то сначала поднимаются в воздух крылья. Какое-то время они располагаются даже выше тяжелого фюзеляжа самолета; со стороны может показаться, что летающая крепость, как чайка, машет крыльями. Лишь в полете крылья занимают привычное горизонтальное положение.

Б-52 летит так высоко, что с земли его не видно и не слышно, а бомбы сыплются на землю как бы сами по себе прямо с небес. Именно поэтому летающие крепости наводили такой ужас на Республиканскую гвардию. Для «ковровой» бомбежки Б-52 очень хороши, но высокой точностью бомбометания они не отличаются. Об этом и хотел напомнить полковнику сержант.

На рассвете 22 января три «баффа» Б-52 поднялись с аэродрома Диего-Гарсии и направились к Саудовской Аравии. Каждый самолет нес максимальную бомбовую нагрузку: пятьдесят одну семьсотпятидесятифунтовую бомбу без специальной системы наведения (в авиации такие бомбы называли «утюгами»). Их сбрасывали с высоты тридцать пять тысяч футов, а дальше они падали как им заблагорассудится. Двадцать семь бомб размещались в корпусе самолета, остальные крепились на кронштейнах под крыльями.

«Баффы» чаще всего отправлялись на задание звеньями по три самолета. Экипажи бомбардировщиков надеялись на то, что им удастся приятно провести еще один день на своем затерявшемся в океане тропическом островке, занимаясь рыбной ловлей, плаванием и ныряя с аквалангами к рифам, и с неохотой прокладывали курс к далекому иракскому заводу, который они никогда не видели и никогда не увидят.