Читать книгу "Собачья работа - Галина Львовна Романова"

— Ну как же? Тебе же надо на что-то жить? — Мать аж руками всплеснула. — Ты ж не работница! Кто тебя такую замуж возьмет? В монастырь разве что какой уйти — туда деньги нужны. Вот и продашь, чтобы приняли. Или поменяешь на что-нибудь. По нынешним деньгам им грош цена, но все лучше с ними, чем без них. Так ведь? — Она заискивающе заглянула в лицо.

— Так, — буркнула в ответ, снова принимаясь за еду.

Ничего. Выдержу. Я привыкла быть сильной. Будет больно, но как-нибудь переживу. Авось не сломаюсь. И куда идти — тоже знаю. В Пустополь. Поселюсь в тамошнем монастыре при храме Матери-Богини. Там уже живет несколько бывших воительниц, я лишней не буду. Как-никак почти восемьдесят злотых принесу. Чтоб совсем с тоски не взвыть, Янице помогать стану — работа привычная. Сиделкой при больных. И места знакомые. Съездила, называется, навестила родню. Что ж, пора назад.

Радуясь, что дочка не спорит, мать уложила в мешок вторую половину каравая, несколько перышек лука, кусок сала и полдесятка-вареных куриных яиц. Потом подумала и добавила три редиски — крупные, поздние, наверняка водянистые и твердые. Прощальный гостинец…

Остальные мои вещи уже лежали у входа. Пришлось только подняться за мечом. Проходя мимо комнаты сестер, невольно замедлила шаг. Мелькнула шальная мысль — а не нарочно ли мать решила выставить меня из дома в такую рань, чтоб не стыдно было перед дочерьми? Вдруг девчонки захотят меня удержать? Будить и проверять не хотелось. Уходить надо, пока добром просят. А то… как бы не стали метлой поганой гнать!

За порогом стояло раннее утро, летнее, веселое, умытое росой. В кустах звенели птичьи голоса, раскрывались цветы. Пахло свежестью, скошенной травой и еще чем-то сладким и пряным. От первого же вздоха стало легко и свободно на сердце. Как же хороша жизнь!

Последний раз оглянулась на дом (жила в глубине души надежда, что мать все-таки опомнится и разрешит остаться!) и зашагала к воротам. Привратник вытаращил сонные глаза, но ничего не сказал, выпустил через калиточку. Я еще помахала рукой на прощанье и заставила себя улыбнуться. Пусть никто не видит моих слез. Если встречу знакомого, скажу, что роса. А куда иду с утра пораньше? Так это… в гости. Тут недалеко мой бывший однополчанин живет, решила навестить друга. Так и скажу. Потому и без лошади, что недалеко. Пусть верят.

В городке уже начали просыпаться люди — открыли ворота, хозяйки выгоняли скотину в стадо. Степенно брели коровы, взбрыкивали телушки, торопились, напирая друг на друга, овцы, а козы шкодливо стреляли глазами — куда бы сбежать? Пришлось сойти с дороги, дать стаду пройти. Хозяйки с любопытством провожали меня глазами, но остановить и пристать с расспросами не решались. Оно даже к лучшему.

Ждать, пока в нужную сторону тронется обоз, времени не было, так что пришлось измерять дорогу ногами. Новый протез сидел на ноге хорошо, нигде не натирал, и я опять добром вспомнила Витолда. Надо же, каким человеком оказался! Может, даже хорошо, что я поселюсь в его городе? Если какие сложности в монастыре возникнут, сразу к нему обращусь. По старой, так сказать, памяти. Жаль, что нельзя его сестренке подарить сережки, — у маленькой милсдарыни Агнешки такого добра навалом, и все дороже моих. А может, не стоит бередить раны ни ему, ни себе? Ушла — и ушла. Он небось обиделся.

После полудня солнце стало печь немилосердно. Пришлось сойти с дороги и устроиться на обочине, отыскав наклоненное дерево, чтобы удобнее было сидеть. Перекусила хлебом и вареными яйцами, посетовала про себя, что ведь проходила мимо речки и не догадалась напиться. А теперь либо возвращайся, либо терпи до ближайшего колодца. Впрочем, до соседнего города недалеко — к вечеру, если идти не останавливаясь, поспею, даже на гудящих от усталости ногах. Все-таки почти двадцать верст отмахала! А там можно на постоялом дворе задержаться на денек-другой, узнать, как побыстрее и подешевле добраться до Пустополья. Как ни крути, как ни терзай сердце болью, а податься мне некуда. А на месте — только к доброй Янице под крыло или в женский монастырь, черницей.

Уговорив себя, вернулась на дорогу. Но прошла всего шагов сто, когда увидела, что впереди, выехав из-за рощицы, показалась группа всадников, рысившая навстречу. Ох как же мне это не понравилось! Вдруг опять что случилось, и это скачут гонцы с недобрыми вестями? Тогда почему толпой? Их же не меньше десятка!

Я еще успела сойти с дороги. Еще успела повернуться вполоборота, прикидывая, что буду делать, если на меня обратят внимание — а ну как захотят задержаться и поразвлечься за мой счет? — и вдруг догадалась повнимательнее всмотреться в их лица. Знакомые лица. Особенно одно.

Нет, не проедут. Обратят внимание. Уже обратили. Почему? Зачем? Откуда?

Он осадил коня в тот же миг, когда наши взгляды встретились. Спрыгнул с седла, бросив повод, подбежал.

— Нашел…

Схватил за плечи, встряхнул как неживую, и вдруг прижал к себе, ткнулся подбородком в плечо.

— Нашел, нашел, нашел… — повторял как заведенный.

Я разжала пальцы, выронила мешок на дорогу. Поднять руки и обнять в ответ сил не было — так и стояла, слушая его бормотание в ухо. Вот и встретились. Значит, судьба?

— Как нашел? — только и была здравая мысль. Я же никому не рассказывала, куда еду.

Мужчина выпрямился, взглянул мне в лицо. Широко раскрытые глаза оказались так близко, что при желании можно было пересчитать ресницы.

— Ну ты же сама мне все рассказала. И про Брыль, и про то, что хочешь вернуться домой.

Да? И когда такое было? Впрочем, тайны из своего домашнего адреса я не делала, если спрашивали — говорила. Вот и пришло время ответить за свои слова…

— Кроме того, ты забыла в комнате свой носок.

— Свой — что? — ну да, хватилась уже вечером, когда решила переобуться. — А он-то тут при чем?

— Помнишь волшебную травку, которую дала знахарка Одора? — усмехнулся князь. — Я, как его увидел, сразу вспомнил.

Да уж. Бабка, к которой мы заезжали в поисках Агнешки, действительно что-то такое говорила. Мол, вот тебе травка, сделай из нее настой, потом в нем замочи клубок, смотанный из нитей вещи, которую носил пропавший человек, кинь тот клубок на дорогу — он тебя к нужному месту сам приведет. Неужели князь так меня искал?

— И когда ты уехала, — он все не спускал с меня глаз, продолжая придерживать за плечи, — мне вдруг стало так одиноко… так пусто. Я сначала не понял, что происходит. А потом пропала Агнешка…

— Что? Опять?

— Не бойся, мы ее быстро нашли. Она сидела в дальнем углу двора — как оказалось, том самом, где ты часто упражнялась с мечом. Девчонка скучала по тебе, и я понял, что тоже… соскучился. Я уже себя сто раз проклял за то, что тогда тебя отпустил. Возвращайся, а? Полнолуние прошло без тебя…

— И как? — против воли заинтересовалась я.

— Плохо. Какого-то нового алхимика пришлось на службу принять, так он такой отвар сварил, что лучше бы не брался… Я полночи по комнате метался и выл. Мне плохо без тебя. Возвращайся, пожалуйста! Я тебя очень прошу.