Читать книгу "100 великих чудес природы - Бертиль Бертильевич Вагнер"

изучению Гольфстрима стал для Франклина, служившего тогда в почтовом ведомстве, тот необъяснимый факт, что быстроходные почтовые пакетботы шли из Англии в Штаты по семь недель, тогда как тяжело груженые суда, идущие из США к британским берегам, тратили на тот же путь всего месяц с небольшим.

Причиной возникновения этого мощного теплого течения является большой нагон воды в Мексиканский залив пассатами. Южные ветви Северного Пассатного течения и северные ветви Южного Пассатного, попадая в Мексиканский залив, создают значительную разность уровней воды в заливе и прилегающей части Атлантики. Избыток воды устремляется в океан через Флоридский пролив, давая начало Гольфстриму. Ширина течения на выходе из пролива – 75 километров, глубина – 700 метров, а средняя скорость около 150 километров в сутки, то есть больше шести километров в час. (Для сравнения – скорость Невы составляет 5,8 километра в час.)

При выходе в океан объем воды, переносимой Гольфстримом, в 20 раз превышает расход всех рек Земли, достигая 25 миллионов кубометров в секунду! Температура поверхностных вод Гольфстрима около 30 градусов, а соленость тоже превышает среднеокеаническую почти на 5 процентов. (Это, кстати, объясняет и более синий цвет воды Гольфстрима: доказано, что более пресные моря имеют зеленоватый оттенок волн, а самые соленые воды – отливают голубыми и синими красками.)

Выйдя в океан, Гольфстрим соединяется с Антильским течением, после чего ширина его увеличивается почти вдвое, а объем воды – втрое. Скорость же океанской реки достигает порой десяти километров в час! Немудрено, что каравеллы Понсе де Леона не могли бороться с таким мощным течением.

Правда, в Мировом океане существуют и более быстрые потоки. Так, в Сол-фьорде у берегов Норвегии скорость течения 30 километров в час. (Московские автомобилисты в часы пик могли бы позавидовать такой скорости!)

По мере продвижения на север, к острову Ньюфаундленд, Гольфстрим все больше отклоняется на восток, в сторону Европы. А вдоль американского берега навстречу ему идет из Баффинова моря холодное Лабрадорское течение. Именно оно, кстати, приносит сюда из Гренландии огромные айсберги, создающие серьезную угрозу для судоходства. (Вспомним хотя бы катастрофу «Титаника», происшедшую как раз в этих водах.) Но в трагическую летопись встреч кораблей и ледяных гор немало печальных страниц вписал и Гольфстрим, без которого многих кораблекрушений просто не произошло бы.

Дело в том, в зоне столкновения теплых и холодных вод часто образуются туманы. Недаром Ньюфаундлендскую банку именуют «полюсом туманов» Атлантики. Зимой здесь туманная пелена окутывает корабли каждый третий день, а летом – каждый второй день.

В наши дни за движением айсбергов у американских берегов следят особые «ледовые патрули» со специально оборудованных судов и самолетов. И все же до сих пор судоходство в северо-западном секторе Атлантического океана остается рискованным делом.

Добавим к этому, что именно над зоной Гольфстрима прокладывают себе путь большинство тропических ураганов, зарождающихся у Антильских островов. За последние 40 лет их зафиксировано здесь 250 – по шесть ураганов в год! Спокойная погода – штиль, выражаясь морским языком, – редкость в водах Гольфстрима. Недаром любивший море английский поэт Киплинг, описывая переживания мальчика, попавшего на судне в шторм, помещает его именно в этот район:

Если в стеклах каюты зеленая тьма,

И брызги взлетают до труб,

И встают поминутно то нос, то корма,

А слуга, разливающий суп,

Неожиданно валится в куб,

…А у мамы от боли трещит голова,

И никто не смеется, не пьет и не ест, —

Вот тогда вам понятно, что значат слова:

Сорок норд,

Шестьдесят вест!

Посмотрите на карту: точка с координатами 40 градусов северной широты и 60 – восточной долготы находится как раз к югу от острова Ньюфаундленд.

Если нет тумана, места встречи теплого и холодного течений легко определить по цвету воды: у Гольфстрима он темно-синий, а вода Лабрадорского течения имеет светло-голубой, порой даже зеленоватый оттенок. Резко различаются, разумеется, и температуры их вод, причем иногда это различие проявляется исключительно резко. Был случай, когда американское исследовательское судно, шедшее от залива Святого Лаврентия на восток, зафиксировало одновременно температуру воды у кормы 19 градусов, а у носа – 31 градус!

Северо-восточное продолжение Гольфстрима – Северо-Атлантическое течение – приносит к берегам Северной Европы гигантскую массу теплой воды, серьезно влияющую на климат прибрежных стран. Подсчитано, что Норвегия, например, получает от этого течения столько тепла, сколько дало бы сжигание ста тысяч тонн нефти в минуту! Не случайно Северо-Атлантическое течение именуют «печкой Северной Европы».

Гольфстрим и его продолжения – Канарское и Северо-Атлантическое течения уже много веков служат почтальонами для известной всем морякам «бутылочной почты». Чаще всего послания с терпящих бедствие кораблей находят в Англии и Ирландии, расположенных на пути основных трансатлантических потоков. В Британии с XVI века была даже учреждена придворная должность «королевского откупорщика океанских бутылок». Все найденные в море сосуды с записками полагалось сдавать в адмиралтейство нераспечатанными, во избежание разглашения секретов, могущих оказаться в посланиях. Известно, что в первый же год «лорд-откупорщик» вскрыл 52 бутылки.

Конечно, «почта Нептуна» – не слишком надежный вид связи. Порой бутылки и прочие сосуды путешествуют в море годами, а то и веками. Так, в 1856 году близ Гибралтара был найден на берегу бочонок с кокосовым орехом, залитым смолой. В орехе лежал пергамент с донесением Колумба королю и королеве Испании о кораблекрушении каравеллы «Санта-Мария». Послание великого мореплавателя странствовало в океанских водах больше 350 лет.

А другая записка раскрыла тайну исчезновения большого американского парохода «Пасифик». Еще в 1856 году он побил рекорд скорости, дойдя от Нью-Йорка до Ливерпуля за девять дней и двадцать часов. После этого «Пасифик» стал весьма популярен, и от желающих попасть на него не было отбоя. И осенью того же года, взяв на борт более 200 пассажиров, лайнер отправился в обратный путь в Нью-Йорк. После этого о нем уже не поступало никаких сведений. В порт назначения «Пасифик» не прибыл.

И никто никогда бы не узнал, что случилось с кораблем, если бы не бутылочная почта. Несколько лет спустя море выбросило на ирландский берег бутылку с запиской. В ней было всего несколько слов: «Борт «Пасифика». Судно тонет. На палубе паника. Со всех сторон окружены льдом. Я знаю, что не спасусь. Пишу, чтобы друзья узнали все. У.М. Грэхем».

А почти через сто лет, в 1954 году, в дюнах на берегу залива Мэн нашли бутылку, содержавшую завещание одной из пассажирок «Пасифика». Завещав в письме все состояние дочери, она упоминает, что