Читать книгу "Рассказы (Сборник) - Алексей Александрович Провоторов"

поздоровался, как положено в селе, и дщерь Мак-Кумала энергично поздоровалась в ответ. Старушка несла корзинку, в которой Денис с удивлением увидел сморчки. Сто лет не встречал.

— Вот грибов набрала к обеду, — расплылась в улыбке старушка. — Ты Ульянин, ага? Поесть-то есть что? Лису покормить?

— А как же, — ответил Денис. Далась вам эта лиса, подумал он. Надо хоть посмотреть на нее.

— Сходи тоже поищи. Только завтра-послезавтра, я, старая, все выгребла. — Старушка довольно, жизнерадостно рассмеялась. — Звать-то тебя как?

— Денис.

— А я Марковна. Или баба Марфа, если что.

— Очень приятно, — вежливо ответил Денис.

— Ну давай, хозяйничай, — старушка весело махнула ему и поспешила дальше.

Денис добрался до колодца и, положив руку на отполированный тысячами ладоней барабан, крутанул рукоятку. Зазвенела цепь, зашуршало дерево, и где-то глубоко-глубоко ведро встретилось с водой.

— Артезианская скважина, блин… — пробормотал Денис, заглядывая в жерло. Ничегошеньки не видно.

Вытащив ведра, Денис понял, что брать второе было ошибкой. Рана на руке разошлась, бинт пропитал кровь. Да что за скотская кошка, подумал Денис. Увижу — водой оболью.

Он взял ведро, закусил губу. Ну зараза. Хоть обратно выливай.

Тут он услышал фырканье лошади, шелест обрезиненных колес и раскатистое «тпрррррууууу!». Обернувшись, увидел дядю Есю. Евсей Петрович, вспомнил Денис и поздоровался.

— Я уж шисят лет Петрович, а Евсея можешь опускать, кто меня тут так кличет?..

Денис неопределенно кивнул.

— Поехали подвезу. Кровищи-то в воду не наронял? Где тебя так?

— Кошка, — смущенно махнул рукой Денис.

— Эх, молодежь! Хе-хе. Кошка-матрешка. — Дядька сморщился в улыбке, поправил пыльную кепку и указал на телегу: — Ставь ведра. Только придерживай. По обочине плааавненько поедем, не боись, не расплескается.

Денис согласился, забрался на телегу.

Конь шел быстро и срывался на бег, черный, ухоженный. Дядя Еся всю короткую дорого что-то болтал.

Денис кивал и помалкивал. Доехали быстро.

— О, и дымок идет… Молодец… Главное — пожрать теперь. Лису Ульянкину покормил?

— Ага, — сказал Денис, ощущая какое-то непонятное, беспокоящее чувство, для которого он не мог найти слов. Лиса представлялась ему теперь девятихвостой обжорой, толстой, с горящими голодом глазами. Что они так все про эту лису?

— Ну, Капрал, притормози… Помалу… Тпрррру, ссссскоттттина!

Половину воды они расплескали, так что Денис ничего не сэкономил, зато руку поберег. Он сгреб ведра с подмокшей соломы и поблагодарил.

— Что-то я гляжу, ты кривыми дровами топишь! — С довольной улыбкой выдав остроту, которой еще питекантропы подкалывали друг дружку в темных прокопченных пещерах, дядька усмехнулся. — Ну не забывай! — Евсей махнул на прощание, ннокнул и покатил дальше.

Поморщившись от боли, Денис поспешил во двор.

Дома уже потеплело, Денис распаковал сумки, переоделся, сменил повязку и только тогда почувствовал, как все-таки ему хочется есть. Надо и правда приготовить что-нибудь. Он пролез по шкафчикам, по своим и Ульяниным запасам. Она велела есть все, иначе пропадет за две недели, и он собирался перед отъездом всякую вкуснятину хозяйке возместить, хоть и придется лишний раз скататься в райцентр.

Он решил нажарить картошки. Хотел было сходить кинуть что-нибудь в миску этой загадочной лисе, но голод пересилил. Потом, подумал Денис, все кошки, лисы, хоть мамонты — потом.

Красный газовый баллон, плитка-таганок, холодильник, лампа в белом стеклянном шаре над столом — что еще надо? Напевая, Денис принялся чистить длинные красные картофелины, крупные все как одна. Чернозем тут, что ли? Надо глянуть.

Он нарезал картошку соломкой, сетуя на отсутствие слайсера; поставил сковороду, налил масла, подождал, пока оно разогреется, бахнул туда картошку и убавил огонь.

Вышел на улицу, посмотреть на небо. Ветер гнал от города влажные тучи, запахло влагой, прошлогодней листвой.

Денис вышел со двора к тыльной стене сарая по небольшому делу. В спину смотрел черный раззявленный погреб. По мнению Дениса, он портил собой весь сад. Ульяна покупала все овощи у односельчан, хороший погреб во дворе у нее был, на кой ей этот? Снести и засыпать. А то как будто в затылок глядит.

И тут Денис вдруг похолодел.

Спину будто окатили водой со льдом, и этот внезапный айс бакет челлендж приморозил его к месту и едва не отправил в обморок.

В ранних сумерках, через два мутных стекла времянки, ему показалось, что по двору кто-то прошел.

Высокая темная тень. С руками.

Человек.

Денис влетел во двор, запоздало сообразив, что видел-то он краем глаза, а за спиной у него, за погребом, отражаясь в окне, росла старая яблоня. Это могло быть отражение ветки на ветру.

Потому что не было никого во дворе, а вбежал он быстро.

Денис распахнул дверь во времянку.

Никого же.

Заглянул за пару газовых баллонов, накрытых старой курткой. Тоже никого.

Он прошел под навес и выдернул из плахи топор. Проверил засов. Закрыл на крючок калитку в сад. Вошел, опасаясь, в дом. Никого. Картошку пора было помешать. Он помыл руки, помешал, взял связку ключей из ящика старого буфета. Вышел, закрыл за собой дом и пролез все сараи. Но нигде не было и следа.

Дровосек избегал все вокруг, подумал Денис. Никого не встретил.

Не нравилась ему эта тень. Высокая и худая. Не очень похожая на человека, если подумать. Но и на отражение тоже не очень похожая, правда?..

Он снова вышел со двора. Млея от предчувствия испуга, вернулся к тыльному окну времянки, посмотрел. Никого. А вот ветка и правда отражается. Пойди пойми.

Миска лисы была пуста и перевернута. Надо покормить же, подумал Денис. Но сначала нужно самому пожрать.

Он вернулся в дом, заперев за собой все, что запиралось. Топор положил у печи, возле дров, включив в столовой свет. Оказалось, что освещается комната только парой люминесцентных ламп, а Денис их терпеть не мог. Ну ладно, не он хозяин.

Картошка чуть было не подгорела, пока он бегал в поисках призраков. Она невероятно вкусно пахла. У Дениса свело желудок, он отбросил все мысли и сосредоточился на готовке. И вскоре вроде бы забыл о недавнем испуге. Вроде бы.

Переворачиваемая картошка шипела, плевалась горячим маслом, протестуя против незавидной доли быть съеденной.

— Не ори, — сказал Денис сковороде. — Я на вершине цепочки. Перефразируя Лема, миллиард раз человек ел картофель. И твой раз, когда картофель будет есть человека, еще не наступил.

Обычно Денис разговаривал с предметами нечасто, только когда переживал. Как сейчас. Пытаясь замаскировать неуютное чувство, поселившееся где-то в животе, как киношный монстр, с тех самых пор, как он увидел движение в стеклах.

— Есть в саду ресторанчик… Мрмрмр.

Денис не мог припомнить, когда последний раз ему так хотелось есть. Вот что значит работа на свежем воздухе.

— …Ольге страшно и грустно одной…