Читать книгу "Аччелерандо - Чарлз Стросс"

Острое déja vu: он стоит на знакомом пороге, которого никогда не видел. Отворяется дверь, и дитя с серьезным лицом и с тремя руками смотрит на него снизу вверх. Манфред пялится на его третью руку, эту ужасающую костяную косу с шипастым гребнем от локтя.

– Здравствуй, старый я, – говорит мальчишка.

– И тебе приветик, – говорит Манфред, не сводя глаз с косы. – Да, таким я себя что-то не помню.

Но Манфред привирает, ведь Старший Мэнни приглядывал за ним: немигающее око ликтора, распыленное полезным туманом в воздухе.

– Твои родители дома? Твоя… – голос предательски дрожит, – прабабушка?

Дверь распахивается шире.

– Заходи, – серьезно говорит мальчишка, отпрыгивая назад и проскальзывая в какую-то боковую комнатку, умело пригибаясь, будто вот-вот поверх голов даст очередь автомат врага. Нелегкая доля – быть ребенком во времена, когда боевое оружие в свободном ходу, ведь можно сделать бэкап из архивной копии сразу же по окончании сражения.

Части этого дома разделены триллионами километров пустоты, отчего Манфреду не хочется называть его домом, и все равно внутри сейчас тесновато. Из гостиной доносятся голоса, и он направляется туда. Он проскальзывает в арку из роз без шипов, выращенных Ритой вокруг рамки Т-портала, его тело становится легче, но тяжесть на сердце остается. Он озирается.

– Рита? – зовет он. – Я приш…

– Здравствуй, Манфред. – Памела награждает его сдержанным кивком.

Рита удивленно поднимает бровь.

– Кошка попросила воспользоваться домашним конструктором… уж чего-чего, а вот всей семьи в сборе я не ожидала.

– Да и я. – Манфред печально потирает лоб. – Памела, это Рита. Она жена Сирхана и моя… хм, мать? Не совсем, конечно. Она воспитывает мою реинкарнацию.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – приглашает Рита, указывая на незанятый участок пола между патио и каменным фонтаном в форме секции стеклянной гиперсферы. Футон из крученого алмазного волокна застывает там, собранный из плавающего в воздухе роботумана, посверкивающего в искусственном солнечном свете. – Сирхан скоро будет, он по поводу слишком жестоких игр с сыном беседует.

Манфред осторожно приземляется на краешек футона. Памела чопорно восседает на противоположном краю, стараясь не встречаться с ним взглядом. В последний раз, когда они встретились во плоти – чудовищно давно это было, – то расстались, проклиная друг друга, а впереди маячил развод и идеологическая пропасть континентальных размеров. Но прошло не одно субъективное десятилетие, и как идеология, так и развод утратили смысл – если вообще когда-либо имели место. Теперь, когда у них есть общее дело, Манфред едва может смотреть на нее.

– Как поживает Мэнни? – спрашивает он Риту, отчаянно нуждаясь в светской беседе.

– Хорошо, – говорит Рита ломким голосом. – Обычное предпубертатное, скажем так, непослушание – надеюсь, не перерастет в… – Она так и не заканчивает – прямо в воздухе вдруг открывается дверь, впуская Сирхана и маленькое божество в меховой шубке.

– Смотрите, что кошка вам притащила [113], – объявляет Неко.

– Умно сказано, – ледяным тоном хвалит ее Памела. – Тебе не кажется, что…

– Я пытался не пустить ее к тебе, – говорит Сирхан Манфреду. – Не получилось.

– Все в порядке. – Манфред отмахивается. – Памела, ты не могла бы начать?

– То же самое хотела у тебя спросить. – Она искоса смотрит на него. – Давай ты.

– Ладно. Все-таки ты привела меня сюда. – Манфред присел на корточки и уставился на кошку. – Чего же ты хочешь?

– Будь у меня замашки классического Сатаны, я бы сказала, что пришла взыскать с тебя душу, – говорит ИИНеко, глядя на Манфреда и подергивая хвостом. – К счастью, я не дуалистка. Скажем так, я хочу одолжить ее на некоторое время. Не бойся, верну чистой – что твой снег.

– Допустим. И для чего тебе моя душа?

– Увы, я не всеведущая. – ИИНеко садится, оттопырив по старой привычке ногу, но не спуская глаз с Манфреда. – Я получила… телеграмму, скажем так, якобы от тебя. От другой версии тебя, Манфред, от той самой, что отправилась в сеть роутеров с другой версией меня, с Эмбер, и со всеми остальными, кого здесь нет. Копия эта утверждает, что нашла то самое. Она хочет предоставить мне короткий путь туда, к древним мыслителям на краю обозримой Вселенной. Она знает, кто и зачем построил сеть червоточин, вот так вот. – Тут Неко делает паузу. Будь она человеком – развела бы руками, но в кошачьем обличье она только и может что рассеянно почесать задней лапой за левым ухом. – Вся беда в том, что я не совсем уверена, можно ли этому посланию верить. И чтобы проверить пересылку на вшивость, мне нужен ты. Я не рискую использовать твой образ из собственной памяти: он знает обо мне слишком много, и если посылка – троянчик, то он может выведать кучу лишнего. Я даже не могу отредактировать воспоминания этого внутреннего Масха о самой себе: так я тоже выдам полезную информацию, которую можно использовать против меня. Поэтому мне нужна музейная копия тебя, чистая и незамутненная.

– И это все? – недоверчиво спрашивает Сирхан.

– По-моему, вполне достаточно, – отвечает Манфред. Памела открывает рот, готовая заговорить, но Манфред смотрит ей прямо в глаза и едва заметно качает головой. Она смотрит прямо на него и – вот так номер! – кивает и закрывает рот. Момент соучастия – поистине головокружителен. – Я хочу кое-что взамен.

– Валяй! – с готовностью откликается кошка и ненадолго замолкает. – Но ты же в курсе, что операция, которую я хочу провернуть на тебе, деструктивная?

– А? В смысле?

– Смотри. Я делаю твою рабочую копию. Я, мур-мур, подсовываю ее инопланетному пакету данных в песочнице. В конце запуска песочница разрушается, оставляя после себя лишь один бит информации – «да» или «нет» в ответ на вопрос, заслуживает ли посылка моего доверия.

– Ой. – Манфред покрывается испариной. – Ой-ей. Что-то мне это не нравится.

– Да это же всего лишь копия. – Кошка снова как бы пожимает плечами. – И ты вот – копия, и Мэнни – копия. Ты столько копий наплодил, что просто ошизеть можно. Ты же знаешь, что все атомы твоего тела за несколько лет обновляются? Ну да, какая-то копия тебя погибнет, прожив жизнь или даже несколько жизней, в моей коробке – уникальный и неповторимый опыт, о котором ты сам никогда и не узнаешь. Но разве для тебя это имеет значение?

– Еще как имеет! Ты хочешь приговорить какую-то версию меня к смерти! В этом-то теле я останусь, отлично, но другой «я» умрет! Неужели ты не можешь…

– Нет. Не могу. Если соглашусь извлечь копию из песочницы при положительном заключении о надежности, у нее будет мотив солгать. Кроме того, если я соглашусь спасти копию, я таким образом предоставлю посылке канал обратной связи, в который можно закодировать атаку. Один бит, Манфред. Не более.