Читать книгу "Магия чувств - Галина Гончарова"

– Тебя как зовут-то, девочка?

– Шайна, господин Аксель. Можно – Шани.

Мысли этого человека я тоже видела. Зеленоватый, голубоватый, немного золотистого…

Он занят своими делами, я ему любопытна, ну и он испытывает ко мне расположение. Не более того. Просто, как к обычному человеку. Без грязных и пошлых мыслей, которые нет-нет, да и проблеснут даже у господина Каллена.

– А меня – Вирон, – согласился господин Аксель. – Располагайся в кресле, поговорим. Да я сейчас закажу, нам взвара принесут с пирожками. Будешь?

– Буду, – согласилась я. Корс, поросенок мелкий, вчера все гостинцы слопал, за что и поплатился, а я с утра голодной осталась. Кусок хлеба пожевала и побежала. Для брата готовить не стоило, а для себя одной и неинтересно было. – Спасибо, господин Вирон.

Купец улыбнулся и коснулся колокольчика.

И опять – ничего плохого я в нем не ощутила. Желание накормить… вот как внучку. Не сомневаюсь, к своим внукам он примерно так же и относится.

Вызванный слуга принес нам вишневый взвар с пирожками, и уже сидя за столом, мы разговорились. Пирожки были выше всяких похвал, тесто таяло во рту, я едва не урчала от удовольствия, но слушать не забывала. И вопросы задавать – тоже. Потом протокол заполню.

Вот еще почему хорошо быть магом разума. Человек ведь ничего не забывает. Что видел, что слышал… оно как бы записывается на свитки и хранится по полкам нашего сознания. Иногда так далеко, что достать эти воспоминания просто невозможно.

А я могу.

Любые воспоминания, в любой момент. Стоит только пожелать.

Господин Аксель занимался торговлей. У него восемь кораблей, бешеные деньги, товарооборот, он торгует и с Тиртаном, и с Арнойей, возит экзотические товары…

Я внимательно отслеживала его мысли. Нет, не врет. И торговля процветает, чутье у дедушки на такие вещи. Знает, что везти, когда ткани, когда пряности, когда самоцветы…

Семья?

И тут все в порядке… почти. Дети выросли, сын женился, вот тут дедушка его не одобрял. Взял купец за себя дворянку, хоть и из обедневшего рода, но знатную, и началось…

Я, графиня, а ты купец, я высокородная, а ты простонародье, я лучше знаю, а ты хуже… и денег дать не забудь. Ну да у сына характер не из простых, постепенно и срослось, и утряслось, сейчас троих внуков воспитывают. Дочка – та умнее, та за купца замуж вышла, капиталы объединили, сейчас внучку замуж выдали, скоро правнуков можно ждать.

Жаль, жена не дождалась.

С этим сложнее всего.

Жили они с женой душа в душу, больше пятидесяти лет прожили, еще молодыми поженились. Дай Светлый памяти, ему лет двадцать было, ей шестнадцать.

Любовь?

Да как бы вам сказать, чтобы честнее… не то, чтобы любовь, тоже капиталы сливали. Было такое в обычае у купцов.

Господин Вирон Аксель махнул рукой, мол, не для протокола, и рассказал честно. Может, оно и не слишком хорошо, да что таить? Море утекло, суша поменялась, за пятьдесят-то лет. Отец у него тоже купцом был, хоть и не из больно удачливых, молодой Вирон мечтал сам торговать, да кто ж ему даст свое дело-то начать?

А тут познакомился с Иладой, та и влюбилась по уши… воспользовался парень случаем?

Не без того. Но за себя он отвечать может, за пятьдесят лет не обидел. Всякое бывало, конечно, и ссорились, и ругались, и налево завернуть случалось, но Илада всегда знала, что она – главная женщина в жизни мужа, что дети их никогда ни в чем нуждаться не будут, что он от нее не уйдет, не бросит, всегда уважать будет…

Не знаю, так или не так, вторую сторону я не выслушаю по уважительным причинам, но купец в это точно верил.

Женщины?

Да, бывало в его жизни всякое, вот и сейчас есть одна симпатичная вдовушка… ну так что ж? Детей он иметь больше не хочет, тех, что есть, с лихвой хватит…

Я прищурилась.

– А сколько – есть, господин Вирон?

– Двое, Шани.

– Ой, неправду говорите, – покачала я головой. – Господин Вирон, вы ж сами понимаете, что если правды с самого начала не говорить, то и добра не получится. Так сколько детей-то?

– Ишь ты… так заметно, что ли?

– Считайте, чутье у меня. На правду, на неправду… человек ведь сам шепчет, – покачала я головой. – Это не магия, а так… всякое. И бабка моя умела.

Я даже не соврала. Умела ведь? Умела…

– Вот оно как… ладно, трое у меня детей, трое. Все мы живые люди…

Вторая беременность у госпожи Аксель проходила очень тяжело, боялись ребенка скинуть, вот и береглась женщина, и не напрасно. И роды выдались тяжелые.

Всего получилось около двух лет, как она к себе мужа не подпускала, может, полтора года, а дело-то молодое, режьте-вешайте, а хочется…

Не устоял.

Случилась у одного плотника молодая жена, а сам плотник старым оказался. Женился на малолетке то ли по любви, то ли по глупости, вот и обзавелся благородными оленьими украшениями. Не так, чтобы долго у них продолжалось, но больше года, да…

Плотничихе нравились подарки и украшения, ну и сам господин Вирон нравился, и я могла ее понять. Обаятельным купец оставался даже сейчас, а уж каким он был в тридцать лет… погибель девичья, не иначе.

Муж ни о чем не подозревал и сына принял, как своего. Хотя глазки-то у мальчика были зеленые, ну да господин Вирон просто туда больше не заглядывал. Следить – следил, знать – знал, а на глаза старался не попадаться. И с плотничихой потом отношения прекратил, благо, жена его опять в постель пустила.

Сын вырос, тоже плотником стал, господин Вирон ему даже помогал втихорца, там заказик, здесь клиент… не бедствуют. Сам сынок… да кто ж теперь знает, в курсе он, не в курсе – если мать сказала, так должен знать, если не сказала, так и не узнает. Жива ли?

Тоже почитай в прошлом году ушла. Возраст такой, в молодости чаще на свадьбы ходишь, в старости на похороны.

Я покивала. И принялась расспрашивать дальше. Так что там с привидением?

А вот так. Первый раз господин Вирон едва шею не свернул. Среди ночи появляется в его спальне нечто такое, белое, шепчет, руки тянет… уж насколько он храбрым человеком был, а только поневоле закричишь, выскочишь. Так и произошло.

Закричал, выскочил, оскользнулся, едва голову себе не расшиб впопыхах…

Купец рассказывал, а передо мной вставали картинки из его разума. Такое не просто вспоминают – переживают заново. Он и переживал.

Вот он спит ночью, Светлый ему хороший сон даровал, ни кошмаров, ни бессонницы, потом слышит царапанье, скрежет, что-то такое… непривычное, и открывает глаза.

У открытого по летнему времени окна маячит белая фигура, больше похожая на клок размытого тумана. Тянет руки, стонет, но с места не двигается. Господин Вирон, не будь дурак, первым делом запускает в нее кувшином, а потом вскакивает с постели, кидается в коридор, и кричит. Не «спасите-помогите», нет. «Все ко мне!!!»