Читать книгу "Сингулярность - Вернор Виндж"

От немедленного увечья Виктора спасло только то, что Дикси Мей никогда не умела сердиться на двух людей одновременно.

– Пожалуйста, говори, – сказала она вежливо.

– На словах ты готова придерживаться того же плана действий, что и Улисс, но на деле… Я готов поспорить: согласно многопрофильным психологическим тестам твоя стабильность сравнима со стабильностью гремучей ртути. Если бы не мейл от твоего сексуально озабоченного Олимпийца, ты продержалась бы неделю, может – две, но рано или поздно ты непременно столкнулась бы с чем-то, что разозлило бы тебя и потребовало решительных действий. И в результате тебя элементарно вышвырнули бы на улицу.

Дикси Мей притворилась, будто обдумывает услышанное.

– Ну, допустим, – сказала она наконец. – А сам-то ты еще будешь с нами на следующей неделе? Или уже нет?

Виктор рассмеялся.

– Пока я не спешу, детка. Ну а если серьезно… Понимаешь, сегодня в этом зале собралась большая группа умных, образованных людей, и каждым движут свои мотивы. Беда в том, что эти мотивы зачастую противоположны. Что касается энтузиазма, который на начальном этапе естествен, то я не представляю, как он может сохраняться сколько-нибудь продолжительное время. Нет, я уверен: существует только одно рациональное объяснение происходящему. Правда, я убежден, что из этой затеи все равно не выйдет ничего путного, и все же… Вероятно, руководство «ЛотсаТеха» считает…

И он принялся долго и путано излагать Дикси Мей свою теорию, согласно которой создание службы технической поддержки было со стороны компании всего лишь рекламной акцией, рассчитанной на завоевание популярности. По мнению Виктора, «ЛотсаТех» стремится показать всем, что наличие оперативной и качественной службы технической поддержки способно привлечь значительное количество клиентов. (Кто бы сомневался! – подумала Дикси Мей.) Добившись своего, корпорация, скорее всего, втихаря уволила бы всех новых сотрудников, а сама вернулась к чему-то более дешевому.

В рассуждениях Виктора прослеживалась логика, но Дикси Мей слушала его вполуха. Слева от нее расстилалась знакомая панорама Лос-Анджелеса. Справа – всего в нескольких сотнях ярдов – вздымался к голубому небу иззубренный гребень горной цепи. Оттуда, думала она, наверняка видна вся долина. Быть может, ей удалось бы даже различить улицы в ее родном поселке. Когда-нибудь ей будет приятно вернуться домой, чтобы отец увидел: она научилась обуздывать собственный темперамент и даже сумела кое-чего добиться.

«Всю свою жизнь, – размышляла Дикси, – я только и занималась тем, что совершала ошибки. Как, например, сегодня…» Но ничего с собой поделать она не могла: мейл от Олимпийца вывел ее из себя. Получить его было равносильно тому, чтобы обнаружить грабителя в собственной спальне. Этот тип – кем бы он ни был – знал слишком много подробностей, которых ему знать не полагалось, к тому же он позволил себе насмехаться над ее прошлым и ее семьей. И хотя Дикси Мей росла в Калифорнии, но родилась-то она на Юге, в Джорджии, что давало ей основания считать себя коренной южанкой. И своим происхождением, своими корнями Дикси гордилась. Правда, заметить это было трудно, поскольку большую часть времени она протестовала, сопротивлялась, спорила и ссорилась. Ее отец и мать надеялись, что пройдет время, и она успокоится, остепенится, но когда их единственная дочь влюбилась «не в того» мужчину, родители встали на дыбы. Были сказаны Слова. И хотя из ее большой любви так и не вышло ничего путного, дороги назад не было. Потом мать умерла, но вместо того, чтобы воспользоваться случаем и примириться с отцом, Дикси поклялась, что не вернется домой, пока не сумеет добиться очевидных и недвусмысленных успехов.

Тогда почему же она готова так рисковать из-за пустяков? Почему готова отказаться от лучшей работы, какая у нее когда-либо была?

Эта мысль заставила Дикси сначала замедлить шаг, а затем и вовсе остановиться. Так она и стояла посреди дорожки, чувствуя, как здравый смысл обращает в ничто все ее недавние резоны. Но они уже почти дошли до корпуса № 0999, и хотя большую часть здания скрывали переплетенные и скрученные заросли можжевельника, в просвете между кустами были хорошо видны ступени и стеклянная входная дверь.

«Нет, надо вернуться… – в смятении подумала Дикси Мей и, достав из кармана распечатку Олимпийца, бросила на нее сумрачный взгляд. – Если тебе так приспичило узнать, кто этот умник, – сказала она себе, – ты можешь сделать это и потом».

Но она не удержалась и прочитала мейл еще раз, чувствуя, как на глазах выступают слезы ярости. Несмотря на жару, Дикси затрясло как в ознобе.

Виктор нетерпеливо приплясывал рядом.

– Идем, детка, – поторопил он и сунул ей в руку подтаявший шоколадный батончик. – На, съешь вот это. Мозги нужно питать, а для этого необходим сахар.

* * *

Они поднялись по бетонным ступенькам к дверям девятьсот девяносто девятого корпуса. «Мы только заглянем – и сразу же назад», – пообещала себе Дикси. Возле здания, в тени деревьев и кустов, было значительно прохладнее. Привстав на цыпочки, они заглянули в окна, но комнаты оказались пусты, и Виктор толкнул входную дверь. Судя по всему, корпус № 0999 по своей планировке ничем не отличался от здания, в котором работали они, разве только его внутренняя отделка была еще не закончена. В пустом, гулком вестибюле витали запахи растворителя и «жидких гвоздей», на голых стенах виднелись еще не забранные декоративными панелями светильники и беспроводные сетевые розетки.

И все же в здании кто-то присутствовал. Со второго этажа, где в корпусе № 0994 размещался рабочий зал с кабинками, доносились невнятные голоса. В два прыжка Дикси Мей взлетела по лестнице и заглянула в дверь. Никаких рабочих кабинок не было и в помине, из-за чего просторный зал напоминал огромную, мрачную пещеру. В самом центре стояло несколько сдвинутых вместе столов, за которыми сидело около десятка женщин и мужчин. При виде Дикси Мей и Виктора они дружно повернулись в их сторону.

– Ага! – зычно воскликнул один из мужчин – рыжий бородач с длинными волосами, небрежно стянутыми на затылке в «конский хвост». – Вот и еще живые души… Ну, проходите, садитесь.

Дикси Мей и Виктор осторожно приблизились. Похоже, Дон и Улисс напрасно волновались по поводу нарушения корпоративных правил, разглашения служебной информации и прочего. Сидевшие за столами люди были больше похожи на бродяг, самовольно вселившихся в незанятый дом, чем на сотрудников корпорации, занятых разработкой секретного проекта. Трое из них сидели, беспардонно взгромоздив ноги на столешницу. Столы были завалены консервами, упаковками полуфабрикатов и жестянками с содовой.

– Это программисты? – шепотом спросила Дикси Мей у Виктора.

– H-нет. Скорее, аспиранты последнего курса.

Поглядев на Дикси Мей, рыжий бородач широко ухмыльнулся.

– Кажется, у нас найдется пара свободных мониторов. Хватайте стулья и садитесь… – Он ткнул пальцем в сторону стены, к которой были прислонены несколько складных стульев. – При вашей помощи мы, пожалуй, успеем управиться за сегодня.