Читать книгу "Счастье по Аристотелю - Эдит Холл"

Помочь кому-то распознать свой талант и обеспечить правильные условия для его развития – значит сделать величайший подарок. В мире множество детей, потенциал которых останется нераскрытым – из-за бедности, необразованности, необходимости работать с малых лет. При этом даже в благополучных странах, где школьное образование обязательно, есть немало детей, которые тоже никогда свой потенциал не реализуют. Либо потому, что с ними носятся и сызмала пытаются вырастить гениев (помните лобную кору, которая развивается полностью только к 25 годам?), либо, наоборот, потому что никто не пытается им помочь. У каждого ребенка есть способности, и обычно дети любят заниматься именно тем, что им хорошо удается. Удовольствие служит сигналом, и на выявленный талант вполне можно ориентироваться при выборе будущей профессии или рода деятельности. Предлагать детям разные занятия и наблюдать за тем, какие их них вызовут прилив энтузиазма, не так уж сложно. И тем не менее поразительно, как мало родителей готовы помочь детям распознать природные склонности.

В моем собственном кругу образованных друзей и коллег чересчур много родителей навязывают детям собственное видение идеальной карьеры. Один, например, без всяких на то оснований прочил трехлетнему сыну будущее концертного пианиста мирового уровня (десять лет спустя подросток наотрез отказался даже приближаться к инструменту). Самому мальчику, насколько я могла судить, нравилась кулинария, походы и ориентирование. Другая приятельница, игнорируя страсть дочери к инженерии, толкала ее в гуманитарные науки и в школе, и в университете. В результате дочь озлобилась, отчаялась, но в конце концов нашла отдушину, подавшись в водопроводчицы.

Самый важный принцип, из которого нужно исходить, составляя план, – удовольствие, которое приносит то или иное занятие. Аристотель считает удовольствие великолепным инструментом любого научного, социального и психологического анализа, поскольку, на его взгляд, удовольствие дано природой всем чувствующим животным как ориентир в поисках того, что им необходимо для благополучия. Разные животные находят удовольствие в разном: если осел с наслаждением жует сено, то собаке приятнее охотиться на дичь или мелких зверьков. Человеческий род в этом смысле примечателен огромным разнообразием пристрастий. «Один любит арбуз, другой – свиной хрящик». Вы, скажем, обожаете рыбу, а ваш муж – колбасу. Однако это необъятное разнообразие не сводится к одним только пищевым предпочтениям.

Аристотель доказывает, что стремиться нужно именно к тем занятиям, которые доставляют нам удовольствие:

Можно предположить, что все стремятся к удовольствию потому же, почему все тянутся к жизни, ведь жизнь – это своего рода деятельность, и каждый действует в таких областях и такими способами, какие ему особенно любы; например, музыкант действует слухом в напевах, любознательный – мыслью в предметах умозрения, и среди остальных так ведет себя каждый. Удовольствие же придает совершенство деятельностям, а значит, и самой жизни, к которой все стремятся. Поэтому понятно, что тянутся и к удовольствию, для каждого оно делает жизнь полной, а это и достойно избрания.

Аристотель замечал, что мастерства в своем деле в большинстве случаев добиваются люди, получающие удовольствие от своего дела. Блестящими геометрами становятся лишь те, для кого геометрия – наслаждение, то же самое относится и к архитектуре, и к другим искусствам.

Некоторые таланты требуют более усердного развития, чем другие. Невозможно родиться с полноценным знанием геометрии, музыки, архитектуры. Так, в «Риторике» Аристотель сообщает, что актерская игра – это в основном природный дар, не слишком зависящий, в отличие от многих других профессий, от дополнительного обучения. Тогда как талант оживлять речь или сочинение цитатами из предшественников, пословицами, афоризмами может быть как природным, так и приобретенным, выработанным за счет усердного чтения (либо сочетать в себе то и другое). Последнее, наверное, относится к большинству современных профессий. Чтобы преуспеть в юриспруденции, вам придется долго и упорно учиться даже при наличии прирожденных аналитических способностей и отлично подвешенного языка. Чтобы стать докой, непревзойденным мастером (Аристотель называет их мудрецами, sophos) своего дела, непременно требуются и талант, и усердие в освоении – причем это касается даже самых скромных занятий. Аристотель приводит в пример кифариста – а ведь в IV в. до н. э. музыканты не пользовались таким почетом и уважением, как сейчас. Тем не менее Аристотель и кифаристу не отказывает в праве целенаправленно совершенствоваться в своем умении.

Секрет в том, чтобы разобраться, какое дело вам по душе и есть ли у вас к нему талант, а затем заниматься им упорно. Кажется, легче сказать, чем сделать. Но по крайней мере человек, в отличие от клена или антилопы, имеет возможность выбирать сознательно. Аристотель ссылается на скульпторов Поликлета и Фидия, создавших знаменитую статую Афины для Парфенона в афинском Акрополе. Они стали выдающимися мастерами в своем деле благодаря природному дару и неустанной практике. Однако Аристотель допускает существование разносторонне талантливых людей, способных проявить себя в самых разных сферах. (Увы, есть и те немногие, кто либо совсем никакими талантами не обладает, либо не может найти свое истинное призвание. Эту вероятность Аристотель иллюстрирует примером из комической поэмы «Маргит», в которой о некоем бедолаге сказано: «Боги не дали ему землекопа и пахаря мудрость / Да и другой никакой». Но я сомневаюсь, что человек, который взялся читать данную книгу, не блещет ни умом, ни способностями.)

Какие-то занятия предъявляют к человеку суровые требования, в каких-то областях высока конкуренция, иногда нам приходится просто зарабатывать деньги на малопривлекательной работе, потому что нужно обеспечивать семью. Однако по-прежнему не теряет бесспорной ценности принцип, согласно которому основное свое занятие и, соответственно, образование или подготовку, которая для него требуется, нужно выбирать из того, к чему лежит душа. Если вы застряли на ненавистной работе, требующей большой самоотдачи, а дома дети, которых нужно кормить, вы сделаете только лучше, если не откладывая в долгий ящик рассмотрите возможные альтернативы. Большинство детей предпочтет, чтобы мама или папа работали кассирами в соседнем магазине, зато почаще и подольше бывали дома, чем приносили неплохие деньги, но сутками пропадали на работе. Один мой знакомый, блестящий физик, отказался от научной карьеры, поскольку она предполагала переезд на другой континент и разлуку с ребенком. Вместо этого он устроился на работу мерчандайзером и свои гипотезы обдумывает, расставляя товар на полках. Семья счастлива, а в научных изданиях он все равно публикуется – как независимый исследователь. Отказаться от постылого занятия советует и сам Аристотель: «Так, если кому-то неудовольствие и страдание доставляет писать или считать, то, раз эти деятельности причиняют страдания, один не станет писать, а другой – считать».

В аристотелевском учении есть нечто утопическое. Именно поэтому Томас Мор писал об Аристотеле, что «любит его превыше многих», и героя собственной «Утопии» (1516), дерзновенного путешественника Рафаила Гитлодея, снабдил, отправляя на поиски истины, несколькими аристотелевскими сочинениями. Какое-то время назад Аристотеля стали причислять к утопистам, поскольку в своих трудах по этике и политике он считает, что главная цель человеческой жизни – создать условия для процветания, реализации потенциала и достижения счастья. Кроме того, он представлял будущее как мир, где черную работу возьмут на себя машины, а у человека освободятся силы и время, чтобы всецело посвятить себя созерцанию. Однако сейчас, несмотря на компьютеры, ядерную и паровую энергию, двигатели внутреннего сгорания, машины и автоматику, человек по-прежнему слабо использует свой интеллект. Миллиарды людей не имеют возможности учиться, то есть развивать свой ум. Хотя перед человечеством стоят как никогда острые экологические и политические проблемы, которые нужно решать, мы далеки от того, чтобы задействовать полностью имеющиеся в нашем распоряжении совокупные интеллектуальные ресурсы.