Читать книгу "Седьмая линия. Дорогая находка - Анастасия Валеева"

Земля хорошо прогрелась в эти знойные дни, и тут, где поблизости не было ни одного дерева, от нее тянуло не то что теплом — жаром. Местами почву дырявили круглые норки сусликов. «Степь да степь кругом», — подумала Милославская. Ей вдруг захотелось окунуться в прохладу реки или любого другого водоема, но приходилось все так же мерить путь быстрым шагом.

Вскоре Яна поравнялась с первой сельской улицей и немного сбавила шаг. Она смотрела по сторонам, потому что хотела спросить у кого-либо из односельчан Витьки о том, где тот живет. Однако вокруг было пустынно. Только горластые петухи будили тишину своими хриплыми криками. «Тишь да гладь, божья благода-ать», — подумалось Яне, и она с наслаждением втянула ноздрями сильно отличающийся от городского воздух. Словно отрезвленная им, гадалка прошептала:

— В тихом омуте черти водятся!

Решив быть начеку, она замаршировала дальше. Улица в этот час вся освещалась яркими лучами солнца, и практически нигде не было тени. Небогатые домишки, казалось, и то жмурились, будучи вот так беспощадно выставленными напоказ. Милославская довольно скоро почувствовала, что у нее на лбу выступили капельки пота.

Заметив немного в стороне невысокую колонку, гадалка направилась к ней. Нажала металлический короткий рычажок и наклонилась, чтобы напиться. Сделав несколько больших глотков, она смочила ладони и провела ими по лбу и щекам.

— Здгасте, — послышалось у нее за спиной.

Яна обернулась. На нее смотрел беззубый мальчуган лет семи. Он был очень загорелый и по цвету кожи напоминал мулата. А незадолго до этого кто-то, судя по всему, постриг его налысо, и теперь во всей его небольшой худощавой фигурке сразу привлекала эта белая, скрытая ранее под волосами лысина. Мальчуган положил на землю большущий, не по его росту велосипед, на котором он приехал, и подошел ближе к колонке, косясь на Джемму, лакающую воду из небольшой лужицы, образовавшейся рядом.

— Здравствуй, — ответила гадалка и попыталась разглядеть в новоприбывшем знакомого.

Нет, его она видела впервые. Тут же Милославская поймала себя на мысли, что в селе здороваются со всеми: и со знакомыми, и с чужими.

— Фу, жава-а, — протянул парнишка, замахав на себя руками.

— Ну иди, пей, — сказала ему гадалка, посмеиваясь и умиляясь.

Тот наклонился к колонке, нажал рычажок и сунул под мощную струю всю свою голову. Сотни брызг полетели в разные стороны и на Яну тоже.

— Ой! Ай! — хохоча, закричала она, а Джемма громко залаяла.

— Пвостите, — смущенно сказал мальчик, — я не хотел.

— Ничего, высохнет, — ответила Милославская, осторожно вытирая брызги, упавшие около глаз.

Парень снял свою клетчатую рубашонку и ее тоже сунул под воду, а намочив, быстренько надел на себя. С него струйками побежала вода.

— Кайф! — обнажив беззубость, протянул он и стал поднимать велосипед.

Гадалка, улыбаясь, наблюдала за его действиями. Подняв свое транспортное средство, мальчуган одну ногу поставил на педаль, другой необыкновенно ловко два раза оттолкнулся от земли и поехал, как-то смешно переваливаясь с одной стороны велосипеда на другую. Если бы он сел, как это положено, на сиденье, то вряд ли бы смог достать до педалей.

— Э-э-э! Эй! — закричала вдруг Милославская, вспомнив вдруг, что мальчишка как раз и есть тот самый прохожий, которого она надеялась встретить. — Сто-ой!

Собака поддержала хозяйку лаем.

Парень сначала оглянулся, а потом, поняв, что именно к нему и обращается незнакомка, резко притормозил, образовав вокруг себя клуб пыли.

— Чиво? — крикнул он, мотнув головой.

Яна сразу побежала ему навстречу.

— Мальчик, — запыхавшись, начала она, — а ты случайно не знаешь, где дядя Витя Ермаков живет?

Гадалка с надеждой смотрела на своего нового знакомого. Тот, сморщив нос, протяжно ответил:

— Зна-аю. Кто ж не знает? Во-он на той улице, — мальчуган вытянул руку и указал куда-то вправо. — Да вы его дом сразу узнаете. У него одного на воротах два лебедя нарисованы. Здорову-ущие… — мальчик, одной рукой придерживая руль, второй попытался показать размер рисунка на Витькиных воротах. — А вы на похороны приехали? — щурясь, спросил он Яну.

— На похороны, — вздохнув, ответила она.

— Тогда идите туда, к бабе Дусе. Знаете, где она жила?

Гадалка кивнула.

— Идите, они все еще в рань туда ушли. Их теперь и дома-то нет никого. Тама они, в ее доме. Эх, жалко бабаню, — мальчуган снова сделал толчок ногой и поехал.

То, что у Ермакова дома на данный момент никого не было, Милославской играло на руку. Она спокойно могла созерцать территорию Витькиного дома, находясь в непосредственной близости от него. Все-таки встреча с его хозяином, при возникшем у него негативном отношении к ней, для гадалки была нежелательна.

Яна торопливо зашагала в обратном направлении, к колонке, потому что обогнуть улицу с той стороны ей было ближе. Она еще раз попила воды, почувствовав снова приступ жажды, обрызгала немного измаявшуюся собаку и двинулась вперед.

Пешеходов ей на пути не встретилось, только кое-где во дворах, мимо которых она проходила, слышались разговоры, да молодые бычки и телки, местами привязанные к деревьям и столбам, молчаливо провожали ее своими полными удивления взглядами. Стая гусей, облюбовавшая на повороте улицы большущую лужу с глинистыми берегами, встретила незнакомку громким недовольным гоготом и шипением самых отважных гусаков. Милославская, испугавшись, шарахнулась от них в сторону. Джемма тут же встала на дыбы. Воспользовавшись этим и свернув в нужном направлении, Яна засеменила еще быстрее.

Да-а, сельская атмосфера была для нее явно непривычной. Да и этот девственный мирок откровенно смущался, видя на своих улицах этакую «расфуфыренную» даму с «собачкой». В местный пейзаж гадалка никак не вписывалась.

Несмотря на скорый шаг, гадалка все же внимательно всматривалась в дома и пыталась разглядеть где-нибудь на воротах изображение пернатых. Противоположный ряд строений на этой улице располагался непривычно далеко, и Яна сначала боялась не разглядеть рисунок, если вдруг Витькин дом окажется именно в том ряду, но потом она вспомнила слова мальчугана от том, что птицы на воротах «здорову-ущие».

Милославская вскоре сбавила шаг, убедившись, что никакой угрожающей ее здоровью живности поблизости нет, а через пару минут и вовсе остановилась — перед ней вдруг запестрели ворота с изображением двух дивной красоты лебедей, слегка приподнявших крылья. Кувшинки, старательно выписанные по углам ворот доморощенным художником, служили дополнительным украшением этого рисунка.

— О! — вслух произнесла вдруг Яна, от неожиданности не сумевшая сдержать эмоций.

В ту же минуту она сначала на подсознательном уровне, а потом и на полном серьезе отметила про себя, что эти лебеди были, пожалуй, единственным украшением весьма скромного ермаковского жилища. Внутреннее торжество собственной правоты всецело овладело гадалкой.